Жизнь шла своим чередом. Все занимались повседневными делами, поэтому, кроме детей, на товарный поезд никто не обращал внимания. А дети всегда все видят, поэтому они с любопытством всматривались в каждый вагон и, заметив бородатого мужика, радовались, смеялись и махали руками. И я им в ответ тоже улыбался и махал рукой. Как правило, детишки полны естественной доброжелательности. Куда она потом девается, когда мы вырастаем?
Где-то впереди послышалась веселая песня под гармонь. Весьма горластые девки и бабы что-то пели про любовь, потом следовал куплет, который исполнял негромкий мужской баритон. Когда он заканчивал, гремел дружный хохот.
Наконец показалась празднично украшенная хата. В саду на деревьях висели воздушные шарики и разноцветные ленточки. Посреди двора стояли длинные столы, заставленные всякими блюдами с разными яствами, глиняные горшки и большие бутылки с очень знакомой мутноватой жидкостью. Свадьба была в разгаре. Невеста с женихом – посреди двора, справа от них – женский хор и гармонист (он же – баритон), а прямо перед ними отплясывали гости. Кто во что горазд. Один из гостей уже лежал на земле за забором, но еще пытался подняться.
А с другой стороны дома в голос плакала очаровательная девчушка. Ее успокаивали две подружки. Девушка изо всех сил пыталась вырваться, но они ее держали крепко.
Ближе к вечеру на закате я поджарил кукурузу над остывающими угольками. Оказалось неожиданно быстро. Варить ее надо несколько часов, а на углях буквально пять-десять минут – и деликатес готов. Такой вкусной кукурузы мне уже больше никогда попробовать не удавалось.
Когда уже совсем стемнело, поезд вдруг очень уверенно остановился. Я открыл дверь. Мы стояли на довольно крупной станции. Первая моя мысль – уголь! Прихватив мешок, я в нерешительности застыл в проеме, пытаясь обнаружить семафор. Их оказалось довольно много, но все они светились непонятным для меня фиолетовым цветом.
Справа и слева от моего вагона стояли тоже товарные поезда. В мою сторону шел с большим фонарем человек в форме путейщика. Похоже, он искал именно меня. И действительно, подойдя поближе, путейщик спросил:
– Это ты, что ль, антилоп везешь?
– Да.
– А посмотреть можно?
– Смотри, конечно. Только что там в темноте увидишь? Да и в ящиках они.
Путейщик ловко запрыгнул в вагон и, подойдя к антилопам, посветил в щелочки между досками, удовлетворенно сообщил мне будто какую-то новость:
– Живые! Никогда не видел таких. Воду брать будешь?
– Конечно, буду, – обрадовался я, так как уже начинал потихоньку волноваться по этому поводу: из одной бочки я поил антилоп, а из другой умывался.
– Тогда не спать! Где-нибудь через час вагон подгонят к помпе – там наберешь. Тут у вас еще где-то коровы едут. Не знаешь, в каком вагоне?
– Да нет, пока не встречал. А до Москвы далеко?
– Завтра днем и доедете.
Путейщик выпрыгнул из вагона и пошел дальше. А я обрадовался, что у меня еще есть время сбегать за углем. Однако далеко ходить не пришлось: как раз напротив оказался целый состав с платформами, нагруженными углем.
На всякий случай я набрал пять мешков. И не пожалел – очень он пригодился во время долгого пути. И не только мне. Удовлетворенно отдышавшись, я, прежде чем меня повезли на водопой, успел как следует искупаться, уже не жалея своих запасов.
А через час, заполнив водой все, что можно, спокойно заснул. Праздник состоялся!
Поезд тронулся, когда мне уже снился далеко не первый сон. Нигде не спится так хорошо, как в поезде, под стук колес.
В общей сложности до Москвы мы ехали почти трое суток. Там, собирая состав, наш вагон катали весь день по горкам. В покое оставили только на ночь. Зато мне удалось реально пополнить продовольственные запасы. Но за время моей отлучки вагон в очередной раз перегнали на другой путь, и я не сразу смог его найти. Вот почему в такой длинной дороге нужен второй человек! Долгое время ни одна живая душа не могла вразумительно ответить, на какой путь перевели вагон в этот раз. Мало того, я узнал, что есть «дикие» – просто потерявшиеся вагоны. Как правило, это, конечно, пустые, но иногда попадаются и с грузом. Никто не знает, откуда они прибыли и куда их следует отправить. Но так как они мешают формированию составов, путейщики их просто «прикалывают» к первому попавшемуся. И только на конечной станции могут переписать номера таких вагонов и оприходовать их.
Когда я объяснил путейщикам, что везу продукт, который очень быстро может испортиться, если его вовремя не кормить, они меня успокоили: такие вагоны, как правило, не теряются. Скорее потеряюсь я, а вагон прибудет, куда прописано в документах. Прибудет-то прибудет. Но если моих красавцев не кормить, то останутся от них только рожки да ножки.
К счастью, моя тревога вскоре разрешилась: запах вывел к нужному месту.
Утром следующего дня состав окончательно сформировали, и мы тронулись, на этот раз действительно в дальнюю дорогу.
По мере продвижения в сторону Азии становилось все теплее и теплее. Я полностью обжился и перестал считать дни. При кажущемся однообразии почти каждый день происходило что-то интересное – либо в поезде, либо вокруг.
Когда мы останавливались на сортировочных станциях, я уже не переживал из-за долгих простоев, а сразу выходил на «охоту». И чем дольше мы стояли, тем более пополнялись мои запасы провианта. В вагоне появилось несколько ящиков яблок и полузеленых помидоров, несколько сеток картошки, капусты и свеклы.
Наш стол становился все разнообразнее. Антилопкам очень понравились яблоки со свеклой.
Себе я предпочитал запекать рис с яблоками или тушить капусту с картошкой, свеклой, помидорами и теми же яблоками. На десерт – запеченная свекла или обжаренная на углях кукуруза. Помню, как в детстве, при Никите Сергеевиче, в Севастополе вдруг появилась кукуруза – как экзотический деликатес. Правда, только на рынке. Не думаю, что она была особенно дорогая, но мы с братом жили у бабушки на ее пенсию, которая составляла всего сорок рублей. Бабушке приходилось экономить буквально на всем. Иногда ей удавалось выкроить нам по десять копеек на эскимо, а кукуруза стоила, кажется, двадцать. Так что до нее дело не доходило.
И вот я наконец неожиданно реализовал детскую мечту – наесться до отвала кукурузы.
Где-то через неделю пути на одной из сортировочных станций я забрался на крышу и обнаружил, что напротив сидит молодой человек. Выяснилось, что он тоже сопровождающий (едет с напарником) и, более того, тоже держит путь до Душанбе. Одного звали Вяйнэ, а другого – Рамо. Оба из Риги и оба студенты, решившие в конце лета подзаработать. Наши вагоны оказались рядом. Удивительно, что мы до сих пор не встретились. Новый знакомый пригласил меня в гости. Душок у них стоял покрепче, чем у меня: они везли почти стадо племенных латвийских коров.
Их запасы оказались намного разнообразнее, они сопровождали груз уже не первый раз. Жизненного пространства в их вагоне было гораздо меньше, зато они выгородили себе что-то наподобие кухоньки, отделенной листами шифера от сена. И готовили более цивилизованно – на примусе. Но зато у них не было буржуйки. Я удивил ребят горячей, жаренной на углях кукурузой, пригласив их к себе на следующий день.
Им у меня тоже очень понравилось. Я обменял мешок кукурузы на ящик повидла. И все остались очень довольны.
Тем временем мы уже ехали по бескрайним казахским степям и пустыням. В дверном проеме с утра до вечера показывали одну и ту же картину бесконечное, безжизненное пространство земли и песка, поражавшее своим однообразием. Только изредка горизонт оживляло что-то наподобие невысоких холмов да время от времени проносились перекати-поле. В какой-то момент начинало казаться, что я это уже видел, и все было точно так же, как и в прошлый раз: мутное солнце, периодически поднимающиеся от земли столбики пыли и катившаяся по полю колючка.
Станции здесь попадались редко. Зато ехали мы почти без остановок. Правда, относительно медленно. Путейщики в этих краях оказались тупые и наглые. Они совершенно бесцеремонно забирались в вагон, рыскали, как шакалы, по всем углам в поисках чего бы отнять. Когда я их начинал убеждать, что без полуспелых помидоров мои антилопы до зоопарка никак не доедут, а кукуруза – это вообще их основная еда, они пытались лишить меня печки и угля, ссылаясь на правила противопожарной безопасности. Однажды даже попробовали задержать вагон, отцепив его от состава.
