Умеет же, когда хочет! И никаких тебе «полагаю», «посему» и прочих архаичных оборотов.

А Мердок тем временем зачем-то встал, запер дверь (я даже немного занервничала), а затем раздобыл из недр стола какие-то коробки.

Я молча курила вторую. Интересно, что он затеял?

За коробками последовали… тарелки, вилки и даже ножи.

По кабинету поплыл запах свежего хлеба, острого сыра, каких-то копченостей.

— Угощайтесь, Стравински! — щедро предложил Мердок.

Я сглотнула голодную слюну. Завтракала (если можно так гордо назвать ломтик сыра и чашку кофе) я впопыхах, и с тех пор успела нагулять волчий аппетит.

— Спасибо, но… — неубедительно начала я.

— Вы ведь поделились со мной оладьями, — не дослушав, пояснил Мердок. — Теперь мой черед. Приятного аппетита.

И преспокойно начал есть.

Погибнуть в расцвете лет, захлебнувшись слюной, не хотелось, так что спорить я не стала…

— Итак, что мы имеем на настоящий момент? — Мердок заговорил, только когда на столе снова воцарился абсолютный порядок. — Пока стоит сосредоточить усилия на Кукольнике. По остальным вопросам у нас имеются только догадки, притом весьма смутные, к тому же официально в моем производстве только это дело.

Я нехотя кивнула. Он был прав по всем статьям, хотя от этой правоты с души воротило.

— Будем исходить из рабочей гипотезы, — продолжил он, постукивая ручкой по столу, — что пропажа мадам Цацуевой, равно как и исчезновение вашей бабушки — дело рук Кукольника. Найдем его — найдем и их. Согласны?

И вопросительно посмотрел на меня.

Я невольно улыбнулась, представив бабулю и мадам Цацуеву запертыми в одной комнате. Ставлю на бабулю! Только жаль, что эту эпохальную битву я не увижу.

А уж если они договорятся… Бедные тюремщики!

— Что-нибудь новое есть? — поинтересовалась я. — Вы же вчера по делам ездили, так?

Мердок помрачнел. Похоже, воспоминания были не слишком приятными.

— К сожалению, ничего существенного, — нехотя признал он. — Я озадачил своих осведомителей, однако они в один голос твердят, что украденные украшения нигде не всплывали. По их словам, Кукольник не обращался ни в ломбарды, ни к посредникам. Следовательно…

— Он ворует не из-за денег, — закончила я. — Мы это и раньше знали.

— Предполагали, — поправил Мердок и посмотрел мне в глаза. — Либо же он сбывает похищенное за пределами города. Также никто из моих людей не слышал, чтобы Кукольник выполнял чей-то заказ. Разве что сюда он приехал уже с готовой задачей, однако сомнительно. Он ведь не провел разовую операцию, а орудует в Ёжинске уже около месяца. При этом Кукольник даже не пытается обзавестись сообщниками или весом в преступном мире. И вся эта история с записками и посылками вам кажется несколько нарочитой.

— Думаете, у него какая-то конкретная цель, — медленно сказала я, с силой сжав подлокотники. — А куролесит он ради прикрытия?

— Возможно, — Мердок пожал плечами. — Признаюсь, я слабо представляю, что нам это дает. Полагаю, вам стоило бы также расспросить своих… хм, людей.

Я только усмехнулась невесело.

Какие там осведомители! Улицы у меня тихие, уголовных элементов почти нет. Да и что я могу предложить? Закрывать глаза на преступления я не стану, а платить — с каких шишей?

Это у Мердока денег куры не клюют, а у меня разве что на мороженое для троллей и хватает.

Кстати, надо бы проведать наконец рецидивиста Сидорова! А то за этой суетой я совсем о нем забыла. Заодно и попытаю, что интересного он слышал.

— Я спрошу, — пообещала я и спохватилась: — Да, можно ведь еще раз поискать сокровища. Помните, мы говорили насчет Бирюзовой?

— И снова упадете в обморок? — осведомился Мердок, подняв темную бровь. — Нет уж, Стравински, вы мне нужны здоровой и невредимой.

— Глупости, — отмахнулась я, в пылу спора забыв, что разговариваю с начальством, пусть оно и держится запанибрата. — Я просто не рассчитала. Простым поиском не найду, конечно, придется методично обшаривать наш участок реки.

— Хм, — он о чем-то глубоко задумался, и наконец кивнул. — Согласен, давайте попробуем. Только, Стравински…

Мердок осмотрел меня с явным сомнением.

— Я помню, — вздохнула я. — Не перенапрягаться. Так?

— Разумеется, — кивнул он. — Однако я хотел сказать иное. Не стоит уведомлять всех окрест о наших поисках. Так что вам следует переодеться во что-нибудь более… гражданское.

И смерил выразительным взглядом мой китель.

— И что я должна надеть? — в моем голосе прорвалось раздражение. Можно подумать, мне самой нравится эта форма! — Джинсы? Вечернее платье?

— Зачем же? — откликнулся Мердок безмятежно. — Не думаю, что вечернее платье будет выглядеть уместно на палубе.

Я вытаращилась на него.

— Вы ведь не намереваетесь пешком обойти всю набережную? — терпеливо растолковал Мердок. По-моему, за этой непрошибаемой миной он от души веселился. — Разумнее для начала прогуляться на теплоходе. Если не ошибаюсь, — он бросил взгляд на наручные часы, — он отплывает через тридцать четыре минуты.

— Но я не успею съездить домой!

— Хм, — он пригладил рукой волосы и предложил туманно: — Попробуйте что-нибудь сделать, скажем так, из подручных средств. Я жду вас у входа через пятнадцать минут.

Я растерянно кивнула и встала, лихорадочно прикидывая, что из одежды есть у меня в кабинете. Забирала я ту блузку в стирку или нет?..

— Стравински! — окликнул Мердок, когда я уже взялась за ручку двери.

— Да? — нехотя обернулась я.

Взгляд Мердока был чист и безмятежен.

— Полагаю, нам лучше всего притвориться влюбленной парой. Так что постарайтесь изобразить, — он неопределенно шевельнул рукой, — что собираетесь на свидание.

— Хорошо, — машинально кивнула я и вышла.

Ну и дела!

Какую подставу мне устроил Мердок, я сообразила, только примчавшись обратно к райотделу.

При виде меня трое куривших на ступеньках полицейских вытаращились, а один чуть не проглотил сигарету.

И было от чего!

Мой роскошный бюст обтягивала бесшовная футболка, которую я обычно носила исключительно под пиджак. В сочетании с такими же черными брюками зрелище впечатляло… А ведь я еще и волосы распустила, и губы подкрасила!

Ничего особенного, но выглядело эффектно.

Мердок махнул мне от поджидающего такси, и я поняла, что попала. Не будешь же всем и каждому объяснять, что это такая маскировка!

С другой стороны, раз терять мне уже нечего… попробую получить немного удовольствия!

— Превосходно выглядите, Стравински, — заметил Мердок, открывая передо мной дверцу.

— Спасибо, — откликнулась я с улыбкой.

А все же приятно чувствовать мужское восхищение!

Вон как конвоиры глазеют! Зато Мердок старательно не опускал взгляд ниже моего лица.

Кхм, смущаемся, значит?.. Я вдруг развеселилась. Шалить, так шалить!

Вместо того чтобы послушно влезть в салон авто, я повернулась к Мердоку и протянула руки.

Он даже не отпрянул. Вот это выдержка! Только прищурился и чуть заметно напрягся… И правильно!

Я с некоторым трудом развязала узел его галстука (тьфу, как плотно затянул, удавиться хотел, что ли?) и расстегнула две верхние пуговички на рубашке.

Окаменевший Мердок смотрел на меня во все глаза. А полицейские на ступеньках, кажется, даже дышать забыли.

— Снимите пиджак, — велела я, небрежно засовывая ему в карман скомканный галстук. — А то вы выглядите слишком официально… для свидания.

Я ожидала, что он взорвется и пошлет меня к Неназываемому.

А Мердок вдруг расхохотался, запрокинув голову, а затем принялся стаскивать пиджак.

— Вы совершенно невозможны, Стравински! — заметил он, отсмеявшись. Только уголки губ подрагивали, словно он сдерживал улыбку.

— Стараюсь, — ответила я машинально. Неужели Мердок не такой сухарь, каким прикидывается?! — Только зовите меня Анной. Обращение по фамилии звучит странно.

«Не говоря уж о том, что эта фамилия слишком известна!»