Он наклоняется и смачивает мне рот губкой. Обтирает губы полотенцем и смазывает вазелином. — У тебя руки холодные. Хочешь, я погрею их в своих?
От меня воняет. Я чувствую запах собственных газов. Слышу омерзительное тиканье, с которым мое тело истребляет себя. Я тону, исчезаю в кровати.
Пятнадцать, подняться с постели, спуститься в гостиную и чтобы все оказалось шуткой.
Двести девять, выйти замуж за Адама.
Триста, пойти на родительское собрание и услышать от учителя, что наш ребенок — гений. Вернее, все трое-Честер, Дейзи и Мерлин.
Пятьдесят один, два, три. Открыть глаза. Открыть глаза, черт подери.
Не могу, слабею.
Сорок четыре, не падать в пустоту. Не хочу терять сознание, я боюсь.
Сорок пять, не падать в пустоту.
Думать о чем-нибудь. Я не умру, пока буду помнить о горячем дыхании Адама меж моих ног.
Но мысли скачут.
— Почему она так хрипит?
— Это легкие. Жидкость не выводится, потому что Тесса лежит без движения.
— Ужасный звук.
— Звучит хуже, чем есть на самом деле.
Это Кэл? Я слышу щелчок, когда он дергает за кольцо, и шипение кока-колы в банке.
— А папа твой где? — спрашивает Адам.
— Говорит по телефону. Просит маму приехать.
— Хорошо.
Кэл, что происходит с трупами?
Прах, блеск, дождь.
— Как думаешь, она нас слышит?
— Конечно.
— Потому что я ей кое-что рассказывал.
— Что?
— Не скажу!
Солнечная система возникла в результате большого взрыва только тогда образовалась земля и зародилась жизнь а когда прошли дожди и пожары появились рыбы потом насекомые земноводные динозавры млекопитающие птицы приматы человекообразные и наконец люди
— Тебе не кажется, что она как-то странно хрипит?
— Нет.
— Звук изменился.
— Тише, я не слышу.
— Ей хуже. Похоже, она задыхается.
— Черт!
— Она умирает?
— Беги за отцом. Быстро!
Маленькая птаха может по песчинке передвинуть гору песка раз в миллион лет она берет песчинку а когда гора передвинется птичка начинает все сначала вот что такое вечность и это слишком долго чтобы быть мертвой
Может быть, я вернусь в другом облике.
Я стану встрепанной девицей, с которой Адам познакомится в первую же неделю учебы.
— Привет, ты тоже изучаешь садоводство?
— Тесс, я тут. Я рядом, я держу тебя за руку. И Адам здесь, он сидит на другом краю кровати. И Кэл. Мама уже выехала, вот-вот приедет. Тесса, мы все тебя любим. Мы с тобой.
— Какой ужасный звук. Как будто ей больно.
— Ну что ты, Кэл, она без сознания. Ей не больно.
— Адам сказал, что она нас слышит. Как же это возможно, если она без сознания?
— Она как будто спит, но знает, что мы здесь. Не бойся, Кэл, сядь рядом со мной. Иди ко мне на колени. Ей не больно, не бойся.
— Не похоже. Она шипит, как дырявый паровой котел.
Я ухожу в себя. Их голоса похожи на журчание воды.
Мгновения сливаются.
Самолеты врезаются в дома. Трупы летят по воздуху. Взрываются автобусы и поезда метро. Сквозь плиты тротуара просачивается радиация. Солнце превращается в крошечную черную точку. Человечество вымирает, тараканы правят миром.
Может случиться все что угодно.
— Тесса, все хорошо, мы тебя отпускаем. Мы тебя любим. Мы тебя отпускаем.
— Почему ты так говоришь?
— Быть может, ей нужно наше согласие, чтобы умереть.
— Я не хочу, чтобы она умирала. Я не согласен!
Ладно, пускай. Еще один день соглашаться на все.
— Может, попрощаешься с сестрой?
— Нет.
— Это важно.
— Тогда она умрет.
— Но не от твоих слов. Ей нужно знать, что ты ее любишь.
Еще мгновение. Еще одно. Я продержусь еще мгновение.
Ветер гонит по дорожке фантик от конфеты.
— Давай, Кэл.
— Я чувствую себя по-идиотски.
— Мы не слушаем. Подойди ближе и говори шепотом.
— Прощай, Тесс. Если хочешь, можешь мне являться. Я не против.
Солнце в моей чашке.
Зои выглядывает из окна. Я выезжаю из города. Небо все темнее и темнее.
Отпусти их.
Адам выдыхает дым и говорит, указывая на город под холмом: — Там, внизу, может твориться что угодно, но здесь ты об этом не знаешь.
Отпусти их всех.
Хлопанье крыльев птицы, пролетающей по саду. А потом ничего. Ничего. Проплывает облако. И снова ничего. Свет льется в окно, падает на меня, в меня.
Мгновения.
Сливаются в одно.
