Адам кивает: — Я его только-только починил. — А что случилось? — Он перевернулся и вилки прогнулись. Ты разбираешься в мотоциклах?

Я подумываю, а не соврать ли, но я не в теме, и обман очень быстро выплывет наружу. — Не очень. Но мне всегда хотелось покататься.

Адам бросает на меня странный взгляд. Я пытаюсь вспомнить, как я выгляжу. Вчера я была похожа на наркоманку: кожа начала желтеть. Вечером я надела серьги, чтобы как-то с этим справиться, но утром забыла взглянуть на себя в зеркало. За ночь могло произойти все что угодно. Под его пристальным взглядом мне становится неуютно. — Слушай, — начинает Адам. — Наверно, я должен тебе об этом сказать.

По неловкости в голосе я понимаю, что за этим последует, и хочу ему помочь. — Да ладно, — перебиваю я. — У папы язык без костей. Теперь даже чужие люди смотрят на меня с жалостью. — Правда? — изумляется Адам. — Просто я давно тебя не видел и спросил у твоего брата, все ли в порядке. А он мне все рассказал.

Я опускаю глаза, смотрю на клочок лужайки передо мной, на просвет между травой и изгородью.

— Я решил, что у тебя диабет. Ну, после того, как ты упала в обморок. Мне и в голову не пришло… — Угу. — Прости. Когда он мне все рассказал, я очень переживал. — Ага. — Мне показалось, нужно сказать тебе, что я все знаю. — Спасибо.

Наши слова звучат очень громко. Они переполняют мою голову и отдаются эхом в ушах.

Наконец я говорю: — Узнав, что со мной, все обычно пугаются, как будто не могут в это поверить. — Адам кивает, словно ему это известно. — Но я же прямо сейчас не упаду замертво. Сначала надо выполнить все желания из списка.

Я и не подозревала, что признаюсь ему. Я поражена. Его улыбка удивляет меня не меньше. — Что за желания?

Я,конечно, не собираюсь рассказывать ему про Джейка и о том, как прыгнула в реку. — Ну, следующие в списке таблетки. — Таблетки? — Ага. И я имею в виду не аспирин.

Он смеется: — Я так и понял. — Подруга обещала достать мне экстази. — Экстази? Лучше попробуй грибы. — От них же глюки, да? Я не хочу, чтобы за мной гонялись скелеты. — Нет, не глюки. Скорее что-то вроде снов.

Не очень-то это утешает: сдается мне, мои сны не такие, как у других. Я оказываюсь в пустынных местах, из которых трудно выбраться. Просыпаюсь в жару, ужасно хочется пить. — Если хочешь, я принесу тебе грибов, — предлагает Адам. — Да ну? — Можно сегодня. — Сегодня? — А чего тянуть? — Я пообещала подруге, что без нее ничего делать не буду.

Он поднимает бровь: — Неслабое обещание.

Я отворачиваюсь и окидываю взглядом дом. Папа вот-вот встанет и усядется за компьютер. Кэл уйдет в школу. — Я позвоню и спрошу, сможет ли она прийти.

Адам застегивает куртку: — Договорились. — А где ты их возьмешь?

Уголки его губ медленно приподнимаются в улыбке. — Как-нибудь я тебя туда свожу на мотоцикле и все покажу.

Улыбаясь, он пятится по дорожке. Я стою, завороженная его взглядом: в утреннем свете глаза Адама кажутся бледно-зелеными.

— Как думаешь, где он их возьмет?

Зои зевает во весь рот. — В Леголенде? — предполагает она. — В городе игрушек? — Ну почему ты такая вредная?

Она поворачивается на кровати и смотрит на меня: — Потому что он урод и зануда, к тому же у тебя есть я, и мне непонятно, какое тебе дело до этого парня. Не надо было просить у него наркотики. Я же сказала, что сама все достану. — Тебя же не было. — Если мне не изменяет память, когда мы последний раз виделись, ты валялась на больничной койке! — А если мне не изменяет память, я там оказалась только потому, что ты подговорила меня прыгнуть в реку!

Зои показывает мне язык, и я отворачиваюсь к окну. Адам давным-давно вернулся, зашел на полчаса в дом, потом вышел и стал сгребать листву. Мне казалось, он уже должен был бы к нам постучаться. Может, нам нужно самим к нему выйти?

Зои подходит ко мне, и мы вместе наблюдаем за Адамом. Нагружая тачку листвой, он каждый раз роняет несколько листьев, и, подхваченные ветром, они вновь ложатся на лужайку. — Ему что, больше нечем заняться?

Я предвидела, что Зои так подумает. У нее нет терпения-она не умеет ждать. Если бы она посадила зернышко, то каждый день выкапывала бы его, чтобы посмотреть, насколько оно выросло. — Он работает в саду.

Зои испепеляет меня взглядом: — Он что, на пенсии? — Нет! — Тогда почему он не в колледже или где там еще? — Кажется, он ухаживает за мамой.

Она смотрит на меня подозрительно: — Он тебе нравится. — Нет. — Нравится. Ты в него влюбилась. Если бы тебе было на него наплевать, ты бы не знала о нем таких подробностей.

Я качаю головой, пытаясь разубедить Зои. Иначе она начнет дурачиться и сделает из мухи слона. — Ты каждый день стоишь здесь и следишь за ним? — Нет. — Наверняка да. Я у него спрошу, нравишься ли ты ему. — Зои, не надо!

Рассмеявшись, она несется к двери: — Я его спрошу, не хочет ли он на тебе жениться! — Зои, пожалуйста, не надо, ты все испортишь.

Она медленно возвращается ко мне, какая головой: — Тесса, я думала, ты знаешь правила. Никогда не влюбляйся-это смертельно! — А как насчет вас со Скоттом? — Это другое. — Почему?

Она улыбается: — Это всего лишь секс. — Неправда. Когда вы навещали меня в больнице, ты с него глаз не сводила. — Чепуха! — Это правда.

Зои всегда вела себя так, словно человечество вот-вот погибнет и все бессмысленно. Но рядом со Скоттом она становится мягче и добрее. Разве она сама этого не замечала?

Она смотрит на меня такими серьезными глазами, что я сжимаю ее лицо ладонями и целую ее. У Зои нежные губы, и от нее чудесно пахнет. Мне приходит на ум, что, наверное, так можно высосать чуть-чуть ее здоровых лейкоцитов, но не успеваю я проверить свое предположение, как она отталкивает меня: — Зачем ты это сделала? — Потому что ты вечно все коверкаешь. А теперь иди спроси у Адама, достал ли он грибы. — Сама иди.

Я смеюсь: — Пошли вместе.

Она вытирает губы рукавом и бросает на меня смущенный взгляд: — Ладно. А то у тебя в комнате чем-то воняет.

Заметив, что мы идем к нему через лужайку, Адам кладет грабли и подходит к изгороди. Он приближается, и у меня слегка кружится голова. Кажется, что в саду стало светлее. — Это моя подруга Зои.

Он кивает ей. — Я столько о тебе слышала! — сообщает Зои Адаму и вздыхает, притворяясь маленькой и беззащитной девочкой. Все знакомые парни от нее без ума. — Правда? — Еще бы! Тесса только о тебе и говорит!

Я лягаю Зои, чтобы она замолчала, но она уклоняется и встряхивает волосами. — Ты достал грибы? — спрашиваю я Адама, чтобы отвлечь его внимание от Зои.

Он лезет в карман куртки, достает полиэтиленовый пакетик и протягивает мне. Внутри лежат маленькие темные грибы. Они кажутся недозрелыми, загадочными, не совсем готовыми увидеть свет. — Где ты их взял? — Нашел.

Зои выхватывает у меня пакетик, поднимает и смотрит на свет: — Откуда нам знать, что это нормальные грибы? А вдруг они ядовиты? — Они не ядовиты, — возражает Адам. — Это не поганки и не мухоморы.

Зои хмурится и отдает пакетик Адаму: — Пожалуй, не стоит экспериментировать. Лучше мы примем экстази. — Примите и то, и другое, — советует он ей. — Сейчас грибы, а экстази в другой раз.

Она поворачивается ко мне: — Что скажешь? — Думаю, стоит попробовать.

В конце концов, мне нечего терять.

Адам уэмыляется. — Хорошо, — произносит он. — Пойдем, я вам их заварю.

Кухня у Адама чиста, как на картинке, — даже посуды на сушилке нет. Странно, до чего все похоже на наш дом, но только в зеркальном отражении. Та же планировка, так же прибранность и тишина.

Адам пододвигает мне табуретку, и я сажусь за стол. — Твоя мама дома? — интересуюсь я. — Она спит. — Она нездорова? — Нет, все в порядке.

Он включает чайник, достает из шкафчика чашки и ставит их рядом.

За спиной Адама Зои корчит ему рожу, потом ухмыляется мне и снимает пальто. — Дом совсем, как ваш, — замечает она. — Кроме заднего двора.