— Общий дом… — задумчиво произнес Эйнер. — И что, просто жить там вместе? Чем вообще ваши друзья занимаются?

— Если есть возможность, подрабатывают, куда берут несовершеннолетних. Нет возможности — приходится подворовывать или придумывать какие-то аферы. Брать то, что плохо лежит. Но милостыню никто не просит — все гордые и общих денег всегда хватало, чтобы не побираться.

— Брать то, что плохо лежит… скажите, Айра, а банк, который вы со своими ребятами ограбили, там тоже деньги плохо лежали? — хмыкнул Клифорт.

— Не понимаю о чем вы, — нагло улыбнулась я в ответ.

— Конечно. Значит, дом. А в чем проблема? Нет средств?

— Нет того, на кого его можно было бы оформить. Никто еще не достиг совершеннолетия, а я ныне существо бесправное. Дом не в городе, но рядом, а еще какое-то свое дело мальчишкам организовать, чтобы были заняты. И двери дома были бы открыты для тех, кто попал в трудную ситуацию, — ну, вот, увлеклась, со всей горячностью и пылом рассказала о наших с мальчиками мечтах.

— Айра, если хотите, я вам помогу организовать все, что нужно. И будет лучше, если дом будет куплен на мои деньги с официального счета. Поверьте, после того громкого ограбления до сих внимательно отслеживаются все большие покупки и финансовые потоки.

— С чего, вдруг вы решили заделаться благодетелем для сирот? — я и так догадываюсь, что чтобы получить мою благосклонность и связать долгом и страхом за детей, но все же слишком дорого Эйнер за это готов заплатить.

— Видите ли, Айра, если у ваших друзей все будет хорошо, будет свой дом, то… вам уже некуда будет уходить. Что вам делать одной в канализации, верно?

В груди все сжалось. Верно. Если у моих друзей будет все хорошо, я буду рада и… мне уже незачем будет жить.

— Да, поняла.

— И что вы решаете?

— Можно попробовать, только если вы меня обманете, сделаете плохо ребятам или…

— Вы перестанете мне верить и больше никогда не доверитесь. Я не совершу подобной ошибки, не сомневайтесь.

— Я хотела сказать, что убью вас с особой жестокостью. А может, и без особой, но главное, чтобы качественно. Ночью вы ведь крепко спите? В случае чего, я бы на вашем месте со мной спать не стала.

Эйнер смеется, открыто, весело, а я ведь не шучу почти.

— Айра, вы неподражаемы.

Этим же вечером мы обговорили с Клифортом все детали. Деньги за выбранный дом я все равно настояла, чтобы супруг взял. Эйнер хотя бы сможет со временем легализовать крупную сумму, а вот ребята вряд ли.

Ремонт и обустройство особняка ребята наверняка организуют своими силами, но Клифорт предложил еще, и сделать из дома целую крепость, поставив забор и магический полог наподобие того, что в поместье — причем, сказал, что организует все сам.

Уже поздно-поздно ночью, когда я, неожиданно окрыленная открывшимися перспективами, засыпала, Эйнер произнес:

— Хотите, завтра вместе поедем покупать дом и после на его осмотр, чтобы составить смету ремонтных работ? Кстати, судя по названному вами адресу, дом относительно далеко от поместья находится.

— Хочу. А как же ваши слова о том, что из поместья меня не выпустите?

— Если пообещаете хорошо себя вести, никуда от меня не сбегать и вообще ни на шаг не отходить — то готов уступить.

— И что, вы поверите моему слову?

— Ну, вы же моему поверили.

Подумала и… согласилась.

— Обещаю завтра хорошо себя вести и не сбегать от вас, — придется перенести осмотр тайных комнат на послезавтра, раз придется завтра быть хорошей девочкой.

Утром… да, опять проснулась в объятиях Эйнера. Мужчина крепко обхватил меня руками и ногами, переплетя наши конечности, и свой подбородок умостил у меня на щеке. Просто здорово. И как мне выбираться из такой ловушки?

Эйнера будить не хочется. Извиваюсь, словная змея, выползая из цепких мужских объятий, ппочти выбралась, но тут Клифорт возвращает меня на место, обняв еще крепче, и сонно бормочет прямо мне в ухо, касаясь губами, весьма чувствительного, как выяснилось, органа слуха.

— Вы сегодня обещали хорошо себя вести и не сбегать. Еще рано вставать. Отдыхайте.

А… точно, обещала. Но я же не думала, что настолько хорошей.

Лежу тихо-тихо и поражаюсь тому, как мое тело реагирует на касание губ Эйнера — ноги словно ватные, внутри живота приятно так все сжалось, и появившиеся на коже мурашки, не торопятся исчезать.

— Что, Айра, даже ругаться не будете? — хриплый голос Эйнера, и его теплое дыхание рядом с моей щекой, только усугубляют ситуацию. — На самом деле мне нравятся и ваше возмущение, и попытки со мной бороться. Вы первая на моем жизненном пути, кого надо покорять, уговаривать, приручать и… совращать, несмотря на все ваши прогрессивные взгляды.

Рука Эйнера опустилась на мой живот, мягко погладила и затем смяла ткань ночной рубашки, задирая ее вверх.

Схватил руку мужа и потянулаа ее обратно вниз, но мои ноги все равно оголились, открывая взгляду черное белье.

— Эйнер! — мой голос предупреждающе звенит в тишине спальни. Если Клифорт продолжит распускать руку, я забуду о том, что обещала себяя хорошо вести.

— Я ничего такого пока не делаю, Айра, — усмехнулся Клифорт.

Ну, конечно. Как бы там ни было, но ткань моей рубашки мужчина вернул на место, еще и заботливо расправил складочки, щекоча тем самым живот.

Ничего такого, а мое тело сходит с ума.

Разве тело может сходить с ума? Видимо может, раз реагирует на чужие мужские касания так остро. Внизу живота все сладко сжалось. Вцепилась в руку Эйнера, но остановить ее не в силах, с живота, где Клифорт «заботливо» расправлял ткань рубашки, мужская ладонь неумолимо двинулась ниже. А ведь Эйнер все еще прижимает меня к себе настолько крепко, что кажется, еще чуть, и косточки затрещат, и я ощущаю нечто весьма твердое, что, пусть и через одежду, нагло касается моей попы.

Надо вновь возмутится, закричать на Эйнера, но не могу, голос пропал, и, неожиданно, так хорошо.

— Эйнер, — хрипло шепчу я, когда мужчина беззастенчиво интенсивно гладит меня в самом интимном месте из всех возможных. Ощущаю жгучий стыд пополам с нереальным удовольствием. Это нечто. Никогда ничего подобного мое тело не чувствовало раньше. — Эйнер! — а вот это уже с нотками паники, поскольку ощущаю, как пальцы супруга отодвигают край трусиков.

Нет, это слишком для меня.

Словно ледяной водой разум окатило.

— Прекратите, лойр, — произнесла холодно и отчужденно.

— Считаете, позволил себе больше, чем требовалось? — Эйнер застыл, но не отстранился.

— Да, — ответила я сухо. — Вообще ничего не требовалось.

— Я просил обращаться ко мне по имени.

— А я просила меня не трогать.

— Не трогать весьма проблематично, — вздохнул Клифорт, все-таки распахивая объятия, из которых я тут же выпорхнула. — Я тут подумал. Официальное обращение к лойнам и лойрам всегда на «вы», но мне это не нравится. Вы не против перейти на личную форму?

— Конечно же… против, лойр, — ядовито произнесла я, скрываясь в ванной.

Завтрак прошел довольно мило. Аниль ругалась с Нитенси, мы с Кларитой и Фелис разговорились относительно оформления городского особняка лойра, не то чтобы мне эта тема была мне интересна, но и молчать, когда с утра хорошее боевое настроение, не хочется.

Увы, пока рано выезжать по делам дома, Эйнеру надо сначала свои дела сделать, поэтому после завтрака у меня образовался свободный час, который я решила провести вместе с родственницами и в очередной раз пришедшим для проведения урока учителем истории.

В этот раз спать мне не захотелось, пришлось слушать нудную лекцию, и было до того скучно, что решилась немного расшевелить учителя и развлечь жен. Тема как раз подходящая, иномирная история, которую я достаточно хорошо знаю.

— Извините, господин Вангек, — прервала я монотонную речь преподавателя.

— Да?

— Я хотела уточнить, вы сказали, что Гудвин Четвертый напал на изумрудную столицу ураганового мира с армией со своим гениальным изобретением — армией деревянных солдат, в четыреста восьмом году по нашему лето исчислению, мне же доподлинно известно, что это было в четыреста десятом году. Где, правда?