Первые организации розенкрейцеров в Соединенных Штатах тоже были созданы как прямое подражание группе Штайнера «Мистерия Мистика Этерна». Это, в частности, касается Калифорнийского братства розенкрейцеров (Rosicrucian Fellowship of California), которое основал Макс Грашоф, он же Макс Гендель. Достаточно большим влиянием на американской территории пользовался и O.T.O., особенно после того, как Теодор Ройсс в 1916 году разрешил некоему Харви Спенсеру Льюису открыть там ложу ордена, которая, собственно, и положила начало одной из самых больших в мире организаций розенкрейцеров. Ложа, основанная Льюисом, называлась Античный мистический орден розенкрейцеров (Ancient Mystical Order Rosae Crucis, или AMORC), которая из скромного отделения, впервые получившего официальный статус лишь в 1925 году, постепенно превратилась в мощную организацию, насчитывающую сегодня более 100 тысяч членов и предлагающую курсы заочного обучения магии через систему электронной связи. Вот лишь немногие из тем, предлагаемых на этих курсах: «Тайны пространства и времени», «Латентные силы человека», «Космическое сознание», «Секреты ауры», «Перенос мысли на расстояние», «Рождение жизни из неорганической материи» и многие другие. Члены AMORC утверждают, что их орден берет начало в древнеегипетских школах мистерий, существовавших примерно в 1350 году до P. X., члены которых собирались на тайные сборища в камерах пирамиды Хеопса. Именно поэтому административное здание ордена в Сан-Хосе, где размещается его штаб-квартира, представляет собой точную копию египетского храма.

Розенкрейцеровское движение во Франции было, пожалуй, самым пестрым и разномастным из всех прочих европейских стран. Во многих своих аспектах оно имело много общего с движением масонов, хотя на протяжении XVII–XVIII веков все больше и больше окрашивалось в цвета оккультизма (во многом благодаря тому, что влияние оккультистов в это время было как никогда сильным).

Для того чтобы как можно более наглядно передать своеобразную атмосферу, царившую в кругах французского розенкрейцерства, мы решили подробно остановиться на одном человеке — докторе Папюсе и возглавляемом им ордене мартинистов, посвятив ему достаточно большой по объему очерк. На это есть три причины. Во-первых, Папюс был, пожалуй, самой незаурядной личностью среди всех представителей этого оккультного движения во Франции, отражавшей как в призме все характерные для него особенности и недостатки. Во-вторых, он был членом огромного количества самых различных тайных обществ (как розенкрейцеровского толка, так и иных), а потому в его деятельности нашла отражение вся сложная гамма оккультной атмосферы и «эзотерического бума», столь характерная для Франции на рубеже XIX–XX веков, так что через Папюса очень легко перебрасываются мостки и к прочим эзотерическим объединениям. И, наконец, в третьих, Папюс оказал огромное влияние не только на французскую и общеевропейскую оккультную среду, но и на исторические судьбы России. Без освещения деятельности этой личности трудно выявить корни возникновения масонства в нашей стране (раскрытию этой темы специально посвящена одна из глав нашей книги; кроме того, мы возвращаемся к ней в финальной части раздела о масонах).

Маг и врачеватель. «Доктор оккультной медицины, доктор каббалы, президент Верховного совета ордена мартинистов, генеральный представитель Каббалистического ордена Розы-и-Креста» и прочая, и прочая — так без ложной скромности именовал себя на страницах своих многочисленных книг этот всеядный, деятельный и энергичный маг-оккультист, в обиходе называвший себя более чем скромно — «доктор Папюс». На последнее звание он действительно имел бесспорное право, так как получил медицинское образование и некоторое время был частнопрактикующим врачом, пока не разочаровался в естественных методах лечения и не переключился на сверхъестественные. Сделано это было, как следует из слов самого Папюса, «по велению некоего верховного ангела медицинской науки», сообщившего доктору во время одного из спиритических сеансов, что его ангельское имя — Папюс и что ему поручено выступить в качестве «крестного отца» современного оккультизма. Впрочем, доктор любил обставлять самые незначительные события своей жизни мистическим антуражем, что, по его мнению, придавало ему вес и значительность в глазах представителей тогдашних эзотерических кругов. На самом же деле он позаимствовал свой псевдоним из книги «Нуктемерон», приписываемой Аполлонию Тианскому, которую французский эзотерик старшего поколения Элифас Леви включил в свой труд «Догматы и ритуалы высшей магии» (Dogme et rituel de la haute magie), где слово «Папюс» используется в значении «врач».

Под руководством Папюса небесного земной Папюс, разумно не вторгаясь в абсолютно недоступную для него сферу «высокого» мистицизма, решительно взял курс на то, чтобы сделать оккультные практики максимально доступными для умственного уровня среднего европейца. Он сделал особый упор на те из методик, которые с наибольшим успехом могли быть использованы для достижения жизненного преуспеяния, — гадание, астрологию, психоэнергетическую защиту, зелья, привороты и т. д.

Эту жизненную программу Папюс целеустремленно проводил в жизнь, начиная с 1887 года, когда в числе первых вступил во французское отделение Международного теософского общества, основанного Еленой Петровной Блаватской. Впрочем, там он надолго не задержался и вскоре вышел из него, недовольный тем, что в этом обществе слишком много внимания уделялось восточному оккультизму, после чего вместе с другими парижскими оккультистами основал Каббалистический орден розенкрейцеров под эгидой Станисласа де Гюайта. Его он долгое время считал своим основным духовным наставником. Но решающим в карьере Папюса стал 1889 год. Тогда в период с 9 по 16 сентября в Париже проводился Международный спиритуалистический конгресс, собравший самую пеструю публику — теософов, спиритов, каббалистов, сведенборгианцев и прочих эзотериков более чем из 20 стран мира. На нем Папюс вел секцию практического оккультизма и настолько преуспел в этой роли, что его имя отныне стало произноситься в оккультных кругах с величайшим почтением.

Однако всему свой черед, и, чтобы всесторонне осветить эту незаурядную личность, действовавшую на арене европейского оккультизма конца XIX — начала XX веков., необходимо, так сказать, начать с самых истоков.

Молодые годы мага. Жерар Анаклет Винсент Анкосс (таково полное имя доктора Папюса) родился 13 июля 1865 года в испанском городке Ла-Корука в испано-французской семье. Его мать была испанкой с цыганской кровью в жилах (о ней известно лишь то, что она была женщиной низкого звания, зато прекрасно гадала на картах Таро), а отец — Луи Анкосс — французом, подвизавшимся на поприще химика-фармацевта. Когда Жерару исполнилось 4 года, его родители перебрались в Париж, где он и получил начальное и высшее образование.

Эта смесь испано-французской крови, несомненно, оказывала энергетическое влияние на весь характер будущего мага. Южная испано-цыганская кровь постоянно побуждала его бросаться в опасные приключения и авантюры и, безусловно, подстрекала его неутолимую страсть ко всему магическому, а северная французская действовала отрезвляюще, питая ту рационалистичность и склонность к систематизации, проявившиеся как во врачебной практике, так и в литературном творчестве Папюса. На эту тему можно рассуждать долго, но, как бы то ни было, не вызывает сомнения лишь одно: «безрассудность» испанской крови уравновешивалась «рассудочностью» крови французской. И эта безрассудно-рассудочная доминанта прослеживается в характере мага на протяжении всей жизни в качестве его главной составляющей.

Так или иначе, но уже с юных лет молодой Жерар выказал всепоглощающий интерес к мистико-оккультной литературе, целые дни просиживая в Парижской национальной библиотеке и штудируя книги по различным направлениям оккультизма, таким, как каббала, Таро, магия, алхимия и хиромантия, а также труды известных западноевропейских мистиков — Элифаса Леви, Пауля Кристиана, Гере Вронского и других, к которым испытывал внутреннюю страсть. Такое усердие в изучении сакральных наук не осталось незамеченным, и вскоре юноша познакомился со многими эзотериками, которые ввели его в свой круг. Один из них, Анри Делаж, даже добился того, чтобы молодого человека посвятили в члены тайного общества мартинистов, основанного в XVIII веке руководителем масонской ложи Мартином де Паскуалем и его учеником и последователем Луи Клодом де Сен-Мартеном. Правда, обряд посвящения прошел весьма буднично и на удивление просто: юноше возложили на голову особый масонский крест, произнесли посвятительные слова на латыни, и на этом инициация завершилась. Будущий маг был явно обескуражен. Его душа жаждала пышных, торжественных церемоний при свечах под мрачными сводами зала, каких-то таинственных заклинаний, которые бы окрыляли душу и возносили ее над бренным миром, а подобная обрядная будничность ему явно претила.