Валентин был тоже знаменитым гностиком; его основная теория состоит в том, что все люди должны возвратиться к первобытному состоянию совершенства; что материя, убежище зла, будет истреблена огнем — также учение Зороастра — и что духи, достигшие совершенной зрелости, вознесутся к «полноте разума» вкушать наслаждения неразрывного союза с однородными духами. От валентиниан произошли офиты, назвавшиеся по имени змеи, которая, искусив Еву, даровала миру благополучие знания, и каиниты, утверждавшие, что Каин был первым гностиком, восставшим против слепой, безотчетной веры Авеля, за что подвергся гонению демиурга, Иеговы. Антитакты (противники закона), подобно исмаилитам позднейшего времени, внушали своим последователям ненависть ко всякой положительной религии и к законам. Адамиты смотрели на брак как на плод греха, они называли свои сладострастные посвящения «раем», считали законным всякое удовлетворение плотских наслаждений и были сторонниками уничтожения одежд. Пепузиане разнообразили свое посвящение появлением фантасмагорических видений, между которыми находилась женщина, увенчанная солнцем и двенадцатью звездами и с луной под ногами — Изида Египта и Церера Рима. В Апокалипсисе они взяли всю свою терминологию для посвящения. Гностический камень, изображенный в сочинении Шифле, представляет семь звезд одинаковой величины с одной наверху; вероятно, они означают семь планет и солнце. Кроме того, на камне изображены два циркуля, наугольник и другие геометрические эмблемы. Таким образом, все религиозные посвящения сводятся к астрономическим и естественным явлениям.

Совершенно противоположные идеи политеизма, пантеизма, монотеизма, философские системы Платона, Пифагора, Гераклита вместе с мистицизмом и демонологией, созданной каббалистикой после плена иудеев — все способствовало рождению гностицизма. И аристократия ума, могущественная и многочисленная, какой, не бывало еще, возникшая в первых веках нашей эры, даже приняв новую веру, не могла не гнушаться мыслью вполне разделять ее с толпой освобожденных и неосвобожденных рабов, которая окружала их, — с низким и бедным умом. Исключительность гностицизма была, без сомнения, не говоря о привлекательности догматов, одной из главных причин быстрого его распространения и постоянного влияния на новейшие религиозные системы.

Один персидский невольник, богатое воображение которого придумало безотрадную, но необыкновенную по оригинальности вымысла и разнообразию эпизодов доктрину, через три столетия после появления Христа, когда ориентализм исчезал с Запада, основал теогонию и учредил секту, которая оживила восточное влияние в Европе и посредством крестовых походов распространила раскол и возмущение в католическом мире. Поступок этого мятежного ученика Зороастра, этого восстановителя древней веры магов, смешанной с христианскими обрядами и гностическими символами, имел распространение и продолжение, которые, хотя подвергались сомнению в прошлом, современная критика открыла во внутренней философии большей части сект, образовавшихся в лоне католицизма. Во главе этого гигантского Движения ума и совести, которое обрекло своих последователей на самые странные суеверия для того, чтобы сбросить иго Рима, находятся гностицизм и манихейство, — восточные секты, последний и достославный успех теогонии, которая, видя, что управление такой большой частью земли ускользает от нее, вздумала возвратить ее посредством таинств и вызывания поэтических призраков.

Манес, выкупленный из рабства богатой персидской вдовой, отчего его прозвали «сыном вдовы», а учеников его «сынами вдовы», привлекательной наружности, сведущий в александрийской философии, посвященный в Митраические мистерии, проехал Индию, доезжал до границ Китая, изучил евангельское учение и таким образом жил среди религиозных систем, извлекая свет из всех и не оставаясь доволен ни одной. Он родился в благоприятную минуту, и его темперамент делал его способным к трудным и фантастическим предприятиям и планам. Обладая большой проницательностью и непреклонной волей, он понял обширную силу христианства и решился воспользоваться ею, скрыв гностические и каббалистические идеи под христианскими названиями и обрядами. Для того, чтобы придать этому учению вид христианского откровения, он назвался своим ученикам Параклетом (т. е. «возвещенным Христом»), приписывая себе, гностическим способом, превосходство над апостолами, отвергая Ветхий Завет и приписывая языческим мудрецам философию выше иудейской.

Печальные умозрения дуализма, чистого и простого, вечность и абсолютное зло вещества, вечная смерть тела, неизменность принципа зла — вот что господствует в смеси, принявшей от Манеса свое название и смешивающей магизм с иудаизмом. Неведомый Отец, Превечное Существо Зороастра, совершенно отвергается Манесом, который разделяет вселенную на две несогласуемые области: света и тьмы одну выше другой; но между ними большая разница: первый, вместо того чтобы склонить последнюю к добру, доводит ее до бессилия, побеждает, но не подчиняет и не убеждает ее. Бог света имеет бесчисленные легионы воинов (эонов), во главе которых находятся двенадцать высших ангелов, соответствующих двенадцати знакам Зодиака. Сатанинское вещество окружено подобной же ратью, которая, будучи пленена прелестями света, старается завоевать его, поэтому глава небесного царства, для отвращения этой опасности, вливает Жизнь в новую силу и поручает ей стеречь границы неба. Эта власть называется «Мать Жизни», она и есть душа мира, «божественная», первобытная мысль высшего существа, небесная «София» гностиков. Как прямое истечение из вечного, она слишком чиста, чтобы сливаться с материей, но у нее родится сын, первый человек, начинающий великую борьбу с демонами. Когда у человека недостает сил, «Живой Дух» является к нему на помощь и, отведя обратно в царство света, возносит выше мира ту часть небесной души, которая не заражена прикосновением к демонам — совершенно чистую душу, Искупителя, который привлекает к себе и освобождает от материи свет и душу первого человека. В этих темных доктринах кроется митраическое поклонение солнцу.

Последователи Манеса разделялись на «избранников» и «слушателей»; первые должны были отказаться от всяких телесных наслаждений, от всего, что может помрачить в нас небесный свет; со вторыми обращались не так сурово. Оба могли достигнуть бессмертия посредством очищения в обширном озере, находившемся на луне (крещение небесной водой), и освящения солнечным огнем (крещение небесным огнем), где витают Искупитель и блаженные духи.

Карьера Манеса была неудачной и бурной — предвестие бурь, которые должны были возникнуть против его секты. Пользуясь непостоянной милостью двора и приобретя славу искусного врача, он не мог спасти жизнь одного из сыновей царя. Он был изгнан и странствовал по Туркестану, Индостану и Китайской империи. Год он прожил в пещере, питаясь травами, а в это время его последователи, не получая известий, говорили, что он вознесся на небо, и им верили не только «слушатели», но и народ. Новый царь призвал его ко двору, осыпал почестями, воздвиг для него пышный дворец и советовался с ним о всех государственных делах. Но преемник этого второго царя заставил его дорого поплатиться за это короткое счастье, потому что подверг его жестокой смерти.

Управление сектой, уже существовавшей со степенями, обрядами посвящения, знаками и тайными словами, продолжалось хитрыми начальниками, которые все более и более привлекали к себе христиан посредством православного языка и уверяли, что цель их — восстановить христианство во всей его первобытной чистоте. Но секту эту ненавидела римская церковь, потому что она возникла в соперничествующей Персии, и в продолжение двухсот лет она была изгнана из империи и кодекс Феодосия наполнен законами против нее. В конце четвертого столетия она распространилась в Африке и Испании. Она спокойно процветала при матери императора Анастасия (491–518), но Юстин возобновил преследование. Изменив название, место и эмблематический язык, она распространилась по Болгарии, Ламбардии (патерийцы), Франции (катары, альбигойцы и пр.), соединилась с сарацинами, открыто вела войну с императором, и последователи ее погибали тысячами в сражениях и на костре; от ее столетнего ствола произошла так называемая ересь гуситов и последователей Уиклифа, проложивших путь протестантству. Действительно, в мрачные Средние века возникли бесчисленные легионы сектантов, связанных общим договором, существование которых только тогда становится очевидным, когда зловещий свет горящего костра запылает в темноте, в которой они скрываются. Франкмасоны, несомненно через тамплиеров, заимствовали от них немалую часть своих обрядов; их было очень много при всех дворах, и даже при папском, они кровавым крещением приняли новые наименования и уставы.