Его охрипший голос выдал его тревогу, когда он, проведя пальцем по щеке Клары, шепнул:

— Надеюсь, я ещё не наскучил тебе, моя милая. — Натянуто он продолжил: — Если мои догадки верны, я не вынесу этого. Я с каждым прожитым днём дорожу тобой ещё сильнее. Знаешь, я иногда представляю, как ты лежишь в моих объятиях, если тебя нет рядом. Твой облик не покидает меня ни на секунду.

Такими речами Петроний задел её сердце так, как не задевал ещё ни один мужчина. Клара внезапно почувствовала боль оттого, что расстроила Петрония, и постаралась переубедить его, утаивая свои страхи за непонятными словами. Женщина ещё долгое время дарила Петронию свои ласки после прошедшего оргазма, ведь привязанность к нему была подлинной…как и тот факт, что только одной особе она бы отдала всю свою любовь. В мыслях Клара увидела красивое смуглое лицо Рей, и волнение женщины нарастало. Сумела ли Рей с её сестрой проделать то, что задумали? Вдруг они уже спокойно плывут к безопасной пристани Лесбоса? Всё ли у них прошло нормально?

Много подобных вопросов бродили в её голове.

Клара знала, что две самые дорогие её сердечку женщины были связаны одной задачей. Их жизни не будут принадлежать им до той поры, пока они не отомстят за утонувшую ≪Винтер≫ и смерть тех, кто был на корабле. Клара верила, что тогда её дорогая Берта опять сумеет улыбнуться…а Рей сможет полюбить. Она знала, что Рей предпочитает женщин. Для неё это не являлось секретом.

Клара и сама была бы не прочь разделить ложе с женщиной… Думая об этом, Клара почувствовала, что сердце застучало ритмичнее. Она даст понять Рей, что ей необходимо было принять те условия, которые даровала ей судьба, но сердце её навек будет принадлежать лишь ей. Рей сама пережила много страданий в жизни, поэтому поймёт. Да, как только Рей обретёт свободу, то непременно полюбит её. Если, конечно… Клара постаралась прогнать от себя мысли о Габриэль Дибос. Если верить слухам, загадочная леди Дибос была очень милой. Во всяком случае, Жером Пуанти убедил в этом всех. Но девушка, которую отдали на учёбу в монастырскую школу, изредка показывалась в городке, поэтому Клара её ни разу не видела. Ей оставалось только надеяться всем сердцем, что избалованная девушка, которая не знает в своей жизни ни одного тяжёлого дня, станет для Рей не шибко привлекательной домашней кошечкой, которую без труда можно выбросить из сознания. Клара даже надеялась, что… Внезапно она поняла всю безнадёжность своих мечтаний, задумчиво встала на коврик около постели. Нагое тело отразилось в большом, во всю стену зеркале.

Клара застыла, осматривая себя в зеркале.

Конечно, она красивая, изящная, как её дорогая мать, и очень женственная, с превосходными грудями и тоненькой талией. Клара похожа на мать и лицом, и светлыми локонами, которыми восхищаются многие мужчины, и голубыми глазами, обрамлёнными длинными густыми ресницами. От матери женщину отличали изящные изогнутые брови, которые ей достались от отца. К сожалению, сейчас от семьи остались только её дорогая Берта и сама Клара. С годами Клара наполнялась некоей странной усталостью, становящейся в последнее время непроходимой, при этом ощущая обжигающую надобность заиметь собственную семью. Клара глядела на себя в зеркале, немного угомонилась и вытянула руку к светлому шёлковому халатику, который лежал в изголовье койки. В свои двадцать три года Клара пережила много бед, что их хватило бы на пару жизней. Она выходила победителем из любой жизненной баталии, при этом сохранив уважение к себе самой. И вот настало время для любви. Какой бы любовь не была, это любовь. Ничего с этим не поделаешь. Клара сдержала тяжкий вздох. Рей заполнила собой каждую её мечту с первого момента, как она увидела её. Скоро Клара постарается узнать, сбудутся ли они. Сколько уйдёт времени для полного завершения дел с Пуанти? Недели две?

Ну, тогда она подождёт ещё две недели, находясь в полной неопределённости касательно своего будущего. В дверь постучали, Клара вышла из глубоких мыслей. Так рано? В дверь стукнули снова…

Страх и боль внезапно захватили женщину, она прокричала:

— Входите, пожалуйста!

Дверь открылась, и Клара замерла, увидев на пороге человека.

Габриэль осмотрела каютную комнату капитанши. У девушки создалось чувство, что она здесь, как в тюрьме, а корабль быстро мчится вперёд, внушая ужас того, что они уже отчалили за семь морей. Сердце девушки заныло, когда через маленькое окошко стал виден кусочек голубого небосвода. Где они сейчас? Что делает теперь её папа? Принял ли меры, чтобы отыскать её? Прошло пару часов с того мига, как Габриэль проснулась ранним утром и молчаливая Берта обработала её царапины на ногах. Пока она занималась ранами, Габриэль без всяких эмоций оценивала положение, в котором оказалась. После девушка ясно сформулировала свои выводы.

Первое то, что папа придёт в замешательство.

Он не сообразит, что именно толкует эта сумасшедшая пиратка, приписывая ему некие гнусные преступления. Папа не преступник! Это ужасно! Папа не садист, который позволил себе замучить пытками женщину и даже поставить ей символ по неясной причине? Мог он так поступить? Нет и нет! Вторым выводом является то, что папа, как и Габриэль, полностью находятся в руках Раптора. Эта мысль невыносима!.. Третье, то, что она не может пассивно ожидать свободы, потому что план этой сумасшедшей сложен настолько точно, что папа вообще не имеет никакого представления о том, где её искать. И последнее — Габриэль не может допустить, чтобы папа ради её спасения пошёл на поводу какой-то ненормальной, которая намерена уничтожить его. Габриэль умна, образованна, находчива и вовсе не беспомощна! Девушка должна придумать любой план побега. Дальше её умственные выводы обламывались.

Девушка свела брови, осознав, что её мысленные выводы, всегда такие ясные и быстрые, за прошедшие тридцать минут запутались, и Габриэль никак не может понять причину. Возможно, боль в ногах отвлекла её?

Девушка шевельнула пальцами на ногах. Нет, бальзам, накладенный Бертой, легко впитался в кожу и снял болевые ощущения. Поразительно, но Габриэль больше не в силах бродить по своей каютной комнате. Возможно, не хорошо из-за желудка? В этот момент судно ушло глубоко вниз между движущимися волнами, и Габриэль едва ли не упала на пол с постели.

Девушка вскрикнула, а некомфортные ощущения стали сильнее. Габриэль посмотрела в окошко. В помещении царила духота. Воздуха не хватало. Дышать было практически нечем.

Утренняя еда — вязкая жижа и кусочек сала — до сих пор стояли на середине стола. Вся эта еда давила на желудок девушки. Ей было невыносимо. Стоило подумать о еде, как начиналась тошнота. Девушка закинула за плечи свои тяжёлые волосы… Воздух. Вот что ей сейчас нужно. Габриэль опять устремила глаза на окошко, затем поднялась на коленки, стараясь раскрыть иллюминатор. Не вышло.

Девушка уставилась на молниеносно мчавшиеся волны с белой пеной, но вдруг в голове её застучало, и Габриэль резко опрокинулась на кровать. О Боже! Внезапная качка поднялась и резко опустилась, и опять поднялась и опустилась по мере того, как нос корабля врезался в пенные волны. Только не это!.. В желудке бушевала вязкая тяжёлая жижа… Опять корабль ушёл глубоко вниз и опять вверх… В желудке бушевала омерзительная свинина… И опять безжалостное качание, девушка зажала рот ладошкой, ведь остро ощутила мерзкую наступающую тошноту. Она должна выйти на воздух! Ей нужен свежий воздух! Вскочив, Габриэль ринулась к двери комнаты и быстро помчалась по трюму, увидя в его конце ступени.

Не думая о больных ногах, она, спустя секунду, была на палубе корабля. Девушка шаталась, но жадно вдыхала свежий воздух, обдувавший её лицо. Порывистый ветер раскидал её рыжие локоны, а ночнушка плотно облепила тело.

Габриэль не замечала взоры грубых матросов мужской части корабля, которые смотрели на неё удивлённо и со смешанным интересом.

Свежий воздух не помогал. Судно всё ещё сильно качалось…поднималось…опускалось…