Скрежущий звук… Габриэль застыла, стоило выкрикам приказа зазвучать громче. Над головой девушки топали ноги… На палубе что-то происходило… Что там не так? Габриэль добежала до двери каютной комнаты и, распахнув её, уткнулась в невидящий глаз Бермотиса.

Прерывисто Габриэль спросила:

— Что там не так?

— Капитан не давала указ вам отсюда выходить.

Бермотис угрожающе прорычал эту фразу так, что в жилах Габриэль застыла кровь, но девушка не желала сдавать позиции.

— Я требую объяснить, что случилось?!

Вдруг Габриэль ощутила, как её подняли в воздух: сильной рукой Бермотис оторвал её от пола и вернул назад в комнату. Девушка едва не задохнулась от негодования, лицо её покраснело. Она стояла перед дверью, захлопнувшейся перед её носом, старалась держать себя в руках, но не получалось успокоить разраставшуюся злость. Чёртова Рей! Как посмела она оставить Габриэль под охраной этого невежды?! Габриэль ещё увидит, как станет мучиться этот тип за бессердечное к ней отношение! Габриэль ещё… Габриэль вдруг поняла, что просто тратит время на бесполезные мысли, когда нужно действовать, и взобралась на стоящую около неё кровать, намереваясь посмотреть в иллюминатор.

Многое ей стало ясным: скрежущий звук, слышавшийся ей, исходил от цепи якоря, который поднимали, а оглушительный шум был от пиратов, которые распускали парусники. Но куда же они уплывают? Почему так быстро покидают залив? Вдруг в душу Габриэль проник леденящий страх, окатив её во весь рост. Раз папа действительно показался на Лесбосе, то только по единственной причине — чтобы отыскать её. Лишь из-за её безопасности, рискуя собственной жизнью он очутился в этом злобном гнезде бандитов и убийц, людей, ненавидящих его за дружбу с губернатором Клейборосом. Из-за Габриэль, ведь он любит её… В последнее время Габриэль думала о папе гораздо меньше, чем о большой бандитке, похитившей её. О папа! А вдруг с ним что-то произошло… Девушка резко села, закрыв лицо ладошками. Её сердце испепеляла обида, стыд и унижение. Всё, что приключилось с ней, воспринималось в данную минуту словно ночной кошмар. А раз…это всего-то ночной кошмар — то когда же он закончится?

Большое солнце плавно опускалась за горизонт. Золотые отсветы, которые пучками рассыпались по всему океану, превратили его в блестящее переливчатое покрывало, но красота заката почти не волновала Рей, которая задумчиво стояла на палубе ≪Раптора≫.

Прошёл длинный, трудный день, в течение которого удалось с успехом провести крайне важное дело: Лесбос теперь был далеко за кораблём. На судно налетел слабый бриз. Рей вскинула взор на полностью раскрытые парусники, готовые унести их прочь и дальше от залива Лесбоса. Теперь ей нужно выполнить очередное дело, намного сложное, чем уплыв из залива. Она неосознанно повела плечами, спустилась с мостика капитана и пересекла основную палубу, направляясь к лестнице в трюм. Она знала, что по-другому сделать не может — это будет означать поражение в той битве со своими чувствами, которую она ведёт с первой встречей с Габриэль. Рей подала Бермотису знак отойти от двери каюты, повернула ручку двери и вошла. Темно. Сердце её сжалось на миг, перед тем, как она заметила почти бесплотную тень, в молчании сидевшую на краешке её постели.

Она сделала шаг навстречу к Габриэль, но её остановил ледяной тон девушки, которая задала вопрос:

— Отчего вы в спешке покинули Лесбос?

Рей не ответила. Какая умная маленькая плутовка! В темноте было хорошо скрывать свои эмоции. Рей развернулась зажечь фонарь, ей нужно время полностью владеть собой.

— Я спросила вас!

Как она сумела забыть, что Габриэль пока что остаётся леди Дибос? Габриэль шагнула в сторону зажённого фонаря.

Рей, заметив необычную бледность, участливо пошла навстречу, но опять её остановил требовательный голос:

— Не трогайте меня! Я требую вашего ответа! Отчего вы спешно покинули Лесбос? Вы ведь сообщили, что мой папа — на острове. — Габриэль замолкла, перевела дыхание, теребила край короткого безразмерного платья. — Есть лишь единственное объяснение этому. Вы что-то сделали с отцом, да? Вы возвратились на остров, напали на него и поэтому должны скрываться бегством! — Дыхание Габриэль участилось. — Отец…отец мёртв?

Рей молчала.

— Скажи мне!

— Нет.

— Вы врёте!

— Вы можете верить всему, чему хотите!

— Я хочу узнать правду!

— Я и так сказала вам правду!

Габриэль смолкла.

Рей сделала шаг к ней и опять до слуха донёсся гневный возглас девушки:

— Я сказала вам, не трогайте меня.

— Мисс, на этом судне вы не командуете! Я хочу, чтобы вы это усвоили.

— Конечно, я со стыдливой медлительностью понимаю, что случилось на самом деле. Правда же? — По лицу Габриэль бродили блики от мигающего света лампы, обрамляя локоны и воспламеняя яростное пламя в её очах. — Как, наверняка, и мешала вам во время наших долгих разговоров на палубе?! Вы же насмехались над моей наивностью, когда я разрешила вам управлять собой так, что поверила… — Девушка внезапно всхлипнула. Пламя негодования Габриэль словно обожгло Рей. — По некоей скрытной причине вы презираете моего папу. Вы знали, что выкрасть меня — это один способ принести отцу мучения. Но о последствиях вы не думали. Считая, что я в вашей власти, вы ушли очень далеко. — Маленькие ладони Габриэль сжались в кулаки, девушка шагнула в её направлении. — Я повторюсь…если вы что-то сотворили с моим папой — пустили ему кровь либо подвергли жизнь отца опасности, — я не найду покоя, пока не вынудю вас заплатить за каждое мгновение его боли и за каждую каплю его крови!

— Очень благородственная речь!

— Мерзавка…

— Вы — дочь своего папочки. Спасибо, что напомнили об этом мне.

— Пошли вон!

— С наслаждением. Плутовка! — Рей приоткрыла дверь каюты: — Вернись, Бермотис. — Пиратка развернулась к девушке, встретила её ледяной взгляд и продолжила, обращаясь к одноглазому: — Каюта по-соседству теперь будет находиться в распоряжении леди Дибос. Разместите девушку там и следите, чтобы никто — повторяю, никто — без моего согласия не имел с ней никаких диалогов. Ясно?

Рей дождалась, пока Бермотис буркнет в ответ, и ушла. Она не повернула голову, пока Бермотис отводил Габриэль в её новую каютную комнату, не шелохнулась, когда за ними захлопнулась дверь. Муки…неуверенность…

Пролетело много тёмных, длинных часов, перед тем, как Габриэль закрыла глаза в своей новой комнате. Спор с Рей не единожды возникал в памяти девушки, но понемного буря утихла.

Правду ли ей сообщила Рей? В безопасности ли её папа? Голос в ней всё твердил, что Рей никогда не сумеет навредить её папе…хотя Габриэль была уверена, что Раптор могла бы так сделать. Рей либо Раптор…кем являлась эта женщина? И есть ли разница между двумя её образами? И почему Габриэль грезит о сильных руках своей похитительницы, несмотря на испытуемый ужас и страх? Вот если бы эти руки обняли её… Нет! Да. Габриэль хотела бы…

Смутившись, Габриэль перевернулась через бок лицом к стене.

Мучаясь бессонницей, Рей вошкалась с бока на бок на своей постели. Образ, знакомый ей, всплыл перед её взглядом. Блеск локонов, которые отливают золотом на солнце; серые глаза, которые ласкают её, стоит ей заговорить; утончённое лицо, настолько близкое в миг всех прошедших ночей. Внезапно образ резко поменялся. Чистые, спокойные очи заполонила злость, а нежное лицо — стало пылать ненавистью. Рей попыталась выбросить из головы образы пленницы. Она поступила так, как было нужно. Именно так ей надо делать.

Но…

Марсела неторопливо брела по оживлённой улице города. Она уже чувствовала себя спокойно и с наслаждением смотрела на окружающий её мир. Ей повезло, что проживала в Аргосе, ведь с ним несравним ни один другой город. Да, город трудно назвать чистым.