Петроний прошёлся руками по своим тёмным волосам, приглаживая их. Его мальчишеское лицо было напряженно. В саду раскачивалась лампа, тускло светя, но Петроний был равнодушен к игре непонятных теней, который создавал тёплый вечерний ветер. Мужчина уже был не в состоянии считать те дни, когда видел Клару в последний раз.

≪У Клары появились личные проблемы, влияющие на её решение≫…

Ему вспомнились эти слова мадам Люсиль, как и злобная речь Клары.

≪Куда я направляюсь, вас совсем не касается! Не считайте, что можете мною владеть! ≫.

Конечно, ему бы хотелось владеть ею. Договор получен, сумма выплачена, и мужчина уверил себя, что Клара вся его. Ему отчаянно хотелось, чтобы это оказалось правдой, но как-то он задел эмоции возлюбленной. Петронию было известно, что Клара не увлечена им столь сильно, как сам он ею, но убеждал себя, что сумеет вынудить позабыть эту женщину-фантома, которую страстно любит Клара.

Сейчас Петроний понял, что не сумел. Его потряс блеск очей Клары, в них засверкали пламя и гроза, когда остановил её на ступенях борделя мадам Люсиль. Её взор красноречиво сказал о глубочайшей и подлинной любви. С того момента он не видел Клару. Он убедил себя, что его соглашение с мадам Люсиль убережёт Клару от остальных господ хотя бы временно, и это малость утешало его в горечи и муках.

≪Я советую вам не приходить к ней до того момента, пока ей не полегчает…

И когда это произойдёт?

Пару дней…неделю. возможно, больше≫…

Навека. Вернётся ли Клара к нему снова? Не будут ли её страдания причиной полного охлаждения к нему? И сумеет ли он, обнимая Клару, смириться с тем, что та думает о…женщине? Вопросы не завершались.

Петроний постарался возвратиться к рабочим делам, но в дверь стукнули, прервав его раздумья.

— Кто явился, Герон?

— К вам пришла поситительница, мистер Делос.

— Посетительница?

— Леди Клара Буш.

Невозможно! Радость то какая! Вопросы, волновавшие Петрония, в момент исчезли, и мужчина кинулся к двери.

Клару впечатлил шикарный коридор элитного особняка Петрония. Люстра из хрусталя сияла многими оттенками, шёлковые стены мягко отражали сияние хрустальной люстры. Строгая обстановка из красного дерева молча говорила о вкусе и качестве, которое проявлялось и в большом мохнатом паласе. Сверху на женщину смотрел странный портрет господина, очень похожего на Петрония, словно некий его родственник. Клара приготовилась либо к неодобрению, либо к негодованию, только бы спасти жизнь Рей. Габриэль Дибос любила Рей.

На мгновение Клара прикрыла очи. От подобной мысли её пронзила боль и радость сразу. Если Рей любила Габриэль, та тоже должна её любить. Иначе и быть не могло.

Побеседовав откровенно с Габриэль, Клара обнаружила в ней внутреннюю чистоту, как-то сохранившуюся в ней, не глядя на близкую родственную связь с порочным Жеромом Пуанти. Клара ощутила, что девушка любит своего папу, и сочувствовала ей за эту любовь так же, как восхищалась той смелостью, с которой Габриэль заявилась к мадам Люсиль.

Раздался дверной хлопок…послышались быстрые шаги…показался Петроний… мужчина подходит… Глотка Клары пересохла. Видя Петрония, женщина то ли захихикала, то ли зарыдала. Милый Петроний, его открытое лицо мальчишки, очень искреннее! Как ей не хватало его в последние страшные дни!

— Клара…

Взор Петрония наполнился участием…и любовью. Нет, она не сумеет врать ему, никогда.

Она отошла назад, стоило Петронию подойти, и зашептала:

— Петроний, мой родной, я нуждаюсь в вашей помощи.

Мужчина замер, покраснел, отчего на его лице отразились противоречивые эмоции. Его грудь стала вздыматься под тонкой льняной рубахой.

Клара вспомнила его тёплую мускулистую грудь, когда лежала около него, прильнув к его торсу щекой. Она вспомнила биение его сердца, которое эхом отдавалось в её ушке, аромат его тела и мягкость тёмных волос. Милый Петроний… любимый Петроний…

Клара смолкла, затем спросила:

— Вы окажете мне помощь?

Петроний взял лицо Клары в свои руки.

Мужчина решил, что любовь привела женщину к нему. Это так и было, но любовь была не к нему, а к другой женщине. Клара увидела на его лице лёгкое разочарование, потом горячую ярость. Женщина застыла, сообразив, что с каждой секундой злость Петрония становится всё сильнее и сильнее.

Толкнув дверь, Жером переступил порог тихого коридора своего особняка. Довольный господин осмотрелся вокруг.

— Болерий!

До слуха донеслась знакомая шаркающая поступь старого раба, который показался перед ним.

— Где леди Дибос?

— Я тут, папа.

Господин увидел, что дочь вышла из тени зала и двинулся к ней. Лицо дочери было бледно.

Габриэль облачилась в строгий наряд, который напомнил Жерому о монастырской школе.

Девушка по-прежнему была до слепоты очаровательной, опять с ним и в скором времени снова будет принадлежать лишь ему. У Пуанти улучшилось настроение, стоило ему обнять дочь и привлечь к себе.

Радость Габриэль волной прошлась по нему, и Жером дрожащим от нежности тоном проговорил:

— Габриэль, моя любимая дочь. Скоро всё будет замечательно. — Жером чуть отодвинулся, не получив на свои слова никакого ответа. Невидимая стена возросла между ними. Жером, смотря в серые глаза Габриэль, прошептал: — Габриэль, ты веришь мне, ведь так? Тебе же известно, что я пойду на что угодно, лишь бы восстановить покой, который окружал нас раньше. Я опять сделаю тебя счастливой.

— Это всё, папа?

— Всё, моя любимая.

Жером подметил, как напряжённо дочь всматривается ему в лицо. Рот её дрожал от фраз, которые она не могла проговорить, во взгляде замерла боль, и Жером ощутил её. Он не стал заставлять дочь откровенничать с ним.

Не было надобности. Ураган скоро уйдёт, и всё станет как было. Жером увидел, что по лицу Габриэль стекла слеза, за миг до того, как девушка сильно к нему прильнула. Сердце Жерома заполнилось уверенностью в любви дочери.

Шла очередная ночь. Рей всё бродила неустанно по углам камеры, посматривая, как она так делала уже много раз, на зарешечённое окно своей темницы. Отчаяние пиратки достигло почти что безумия. Она села на койку и закрыла ладонями лицо, чтобы успокоиться.

Её мучения росли неизмерно, когда перед ней появлялись серые очи, светившиеся любовью.

Нет, дьявол возьми! Она не будет разрешать чувствам овладеть собой. Она обязана помнить, что Габриэль опять оказалась под влиянием своего монстра папочки. Надо без устали думать об угрозе, нависшей над её пиратской бандой, о нужности восстановления справедливости. Все эти горести обрушились на них по вине единственного господина — Пуанти.

Рей резко встала, обретя внезапную уверенность, что выход их тупиковой ситуации непременно найдётся.

Бениус прошёл по знакомому коридору тюрьмы. Он подумал, что яркое утреннее солнце, которое освещает вымощенную булыжником улицу за тюремными воротами, никогда не преодолеет такие высокие сырые стены. Бениус издал вздох. Если бы не срочное дельце, то ему не надо было бы подниматься в такую рань. Он не испытывал огромного наслаждения следить за восходом солнца после ночного удалого пиршества, которое оказалось возможным лишь средствам Пуанти.

Щедрые деньги являлись платой за очень деликатное поручение, которое сам он со своими дружками обязан выполнить. Это дельце и привело Бениуса в тюремное здание настолько рано. В отличие от своих товарищей, которые остались дрыхнуть на заднем дворе таверны, лишь он был в курсе всех тех требований, которые жёстко поставил им Пуанти. Бениус прекрасно знал заказчика, чтобы разрешить себе ими пренебречь. Бениус зевнул и почесал пальцами голову, добавив себе под ногти очередной слой маслянистой грязи. Его пальцы не сияли чистотой. Тоненькая полоса грязи под каждым ногтем словно была знаком поэтапной деградации личности Бениуса, который был развращён по своей сути каждым из тех незаконных дел, на которые он всегда подвязывался. Бениус крайне обрадовался, что охранникам в тюрьме не пришло в голову выяснить зловещую роль его друзей в те времена, когда Пуанти пристрастно допрашивал года три назад капитаншу Уитос и её первую помощницу. Бедная помощница тогда внезапно умерла. Подозревали некое время мистера Пуанти, да и их самих. Сказать честно, Бениусу было по душе то, что его имя ассоциировалось с грозным Пуанти, так же как и те большие суммы средств, которые он получал за свои услуги за прошедшие годы. Вот и настало время опять возвратиться к своему бизнесу. Квадратная физиономия Бениуса чуть прояснилась. Два дня…слишком короткий срок, чтобы исполнить очень сложное дело, которое Пуанти им приказал. Для выполнения их миссии сегодня необходимо получить по утру сведения о том, будут ли какие-то перемены в расписании стражников. Бениус надеялся, что прежний график сохранится, ведь если произойдёт перемена, то придётся менять план действий. Надо будет больше времени на выполнение этого плана без вызова у кого бы то ни было каких-либо подозрений. Пуанти стремится выиграть время. Он горит желанием побыстрее завершить это дело, что видно по его глазам. Бениус давно знал Пуанти и усвоил единственное правило: то, что важно для Пуанти, настолько же значимо и для Бениуса.