Габриэль проследила за взором Берты и Портерием до самого берега, и вдруг поняла, что в любом случае опасная игра, затеянная сейчас, будет доведена до конца. У Габриэль не было сомнений, что папа заплатит любой выкуп и выполнит любые условия. Габриэль вернут отцу. И тогда девушка прикладёт все усилия, чтобы расставить все точки над <<i>>.

…≪ Я в скором времени повидаюсь с ней≫…

Горло Габриэль сдавила боль и она поспешила к ближайшим ступеням. Спустя миг девушка исчезла в каюте.

— Я говорю вам, вы будете проклинать тот день. — Мария ещё говорила, когда Марсела обернулась к ней, и служанка невольно отступила.

Горничная замерла с расчёской в руках, когда Марсела зашипела:

— Я говорю — перестань! Я не хочу больше выслушивать твои глупости! Жерому жаль, что он расстраивал меня раньше, и я опять подпустила его к себе!

Мария промолчала. Служанка готова была отдать себя в жертву, чтобы оградить свою любимую Марселу от любых проблем. День начался скверно. Пуанти утром ушёл по непонятным неотлагательным делам. Когда Марсела спросила, куда он идёт, Жером лишь кинул на любовницу яростный взор. Марсела целый день места себе не находила, всё время размышляя о том, что опять прогневала любовника, к этому стало сильнее физическое недомогание из-за беременности, которую утаивать ежедневно уже всё труднее и труднее.

Поскольку в любое мгновение Жером мог вернуться, напряжение становилось лишь болезненнее. Мария строго сжала челюсти.

Горничная ненавидела этого грубого мужчину, который получал наслаждение от слёз, стоявшие в очах милой Марселы. Мария догадалась, что Жером продолжает изощрённо издеваться над её любимой госпожой. Разве можно не увидеть тёмные следы, которые он оставил на теле Марселы в мгновения близости, либо чёрные круги под очами, говорившие о полном изнеможении несчастной особы; либо молчаливые страдания Марселы от неопределённости, которую Жером всегда поддерживал, несмотря на заверения в верной преданности. Опасность была очевидна! Отчего же Марсела её не замечала? Ведь он презирал её даже во время занятий любовью. Хоть он и страстно её хотел, одновременно Жером стремился унизить и сделать ей больно. Жером скучал по особе, которая давно умерла, и презирал всех остальных, что те ещё живые. В господине Пуанти жили два диаметрально разных господина, и не было никакой надежды на изменения в хорошую сторону. Его душа темна, как и его мрачные, как ночь, глаза!

Мария любила свою хозяйку и сердце её от этого страдало. Несчастная Марсела не заслужила настолько беспечного отношения супруга, не оставившего ей и гроша. Марсела не заслужила и такого жестокого поворота судьбы, когда осталась совсем одна с одним лишь близким ей человеком — Марией, которая была измучена болезнями, что на Марселу ложилось дополнительным бременем в то время, когда ноша и так чересчур большая, чтобы вынести её. Поправилась Мария слишком поздно, чтобы предотвратить беду: элегантный мерзавец Пуанти уже обосновался в жизни Марселы.

Мария являлась действительно любящим человеком и знала, что настало время, когда её госпоже необходимо бросить этого господина, пока ещё не поздно для самой Марселы и её плода, растущего внутри. Но, к сожалению, убедить в этом Марселу, которая искренне любит грязного вруна, не представляется возможным.

В огромных с поволокой глазах Марселы отразилось страдание, отозвавшееся болью в сердце преданной горничной, стоило её госпоже с упрёком продолжить:

— Мария, неужто ты не понимаешь неуместность того, что делаешь?

По щеке Марселы скатилась слеза, лишь сильнее усилив боль в сердце Марии, про себя называвшей такую прекрасную особу своей дочкой.

— Ты что, совсем слепа и не видишь, что твой молчаливый конфликт с Жеромом лишь ухудшает моё положение?

Марсела встала из-за зеркального трюмо и обернулась к Марии.

Губы её подрагивали:

— Жером меня попросил, чтобы я уволила тебя.

— Меня? Уволила?

— Конечно, мне придётся обойтись без твоих услуг. Жером сказал, что из-за тебя ему некомфортно в своём особняке. Это же его особняк, Мария! Жером сказал, что ты старалась меня настроить против него. И это правда, Мария! Он сказал, что как только мы станем свободны от тебя, он сумеет свободно ощущать себя в своём особняке и отыщет возможность подумать над нашими постоянными отношениями!

Полная фигура Марии стала понемногу трястись от плача. Можно ли было представить, что такой господин будет настолько конченным подлецом!

Горничная отрывками спросила:

— Марсела, неужто тебе совсем не ясно, что он старается сотворить? Он рассчитывает только тебя лишить единственной поддержки и избавиться от меня, ведь я вижу насквозь его и надеюсь тебя от него защитить!

— Хватит! Мария, остановись!

— Он рассчитывает помаленьку разрушить твою уверенность в себе и твою силу воли, лишь бы иметь возможность полностью держать под контролем тебя, как он делал так с другими особами!

— Нет, Жером теперь стал другим! Он меня любит! Мы уже разрешили наши разногласия, чувства Жерома постоянны!

— Выходит, сейчас ты уверена в нём?

— Да.

— Так уверена, что сумеешь сообщить ему о беременности?

— Мария… — Марсела шагнула к ней. — Прошу… Жером может возвратиться в любой момент.

— Ты его не оповестишь.

— Пока что нет. Когда Габриэль возвратится, я…

— А вдруг юная мисс не возвратится вообще?

— Ты так не размышляй! Жером никогда не оправится, если так случится. Он никогда…

— …И никогда не примет твоего младенца.

Марсела промолчала. Её хрупкое тело затряслось…

— Мария, если ты хотя бы капельку меня любишь, подумай, как твоя неприязнь к нему осложняет мои отношения с ним. Умоляю тебя, постарайся его принять.

— Нет.

— Раз ты не в силах так поступить, то умоляю проявлять хотя бы терпение, чтобы мне не надо было бы…

— Ладно…

Мария была не в состоянии разрешить Марселе произнести последнее слово, чувствуя боль от осознания, сколь мощным оказалось влияние такого злодея. Мария понимала, что её милая Марсела нуждается в ней теперь сильнее, чем когда-то.

— Ради тебя, моя малышка, ради тебя я постараюсь видеть лишь то, что видишь ты, и знать только то, что захочешь ты. Этого достаточно?

Марсела, испытывая благодарность, сильно обняла Марию, выражая так свою любовь к ней, что выдало, сколь глубоко стало её отчаяние.

Она оторвалась от неё спустя секунды и постаралась улыбнуться.

— Да, достаточно. Благодарю, Мария, — плач прервал слова Марселы. — Я испытала бы боль, если бы тебя потеряла.

Спустя миг Мария вышла из спальни, закрыв дверь за собой, а слова, прерываемые плачем Марселы, ещё звучали у неё в ушах. Марии было понятно, что трагедия приближается к развязке, но она бессильна что-то сделать. Её несчастная милая Марсела…

— Конечно, Жером.

Поднявшись из-за стола, губернатор Вильям Клейборос подошёл к Пуанти. Его представительную фигуру через окно за спиной осветило полуденное солнце. Губернатор по-дружески поклал ладонь на плечо Пуанти.

Успокаивая его, он продолжал:

— Вы поступили правильно, что явились ко мне. Я незамедлительно назначу человека для разрешения такой проблемы, ведь наша ответственность за похищение вашей дочери вполне видна. — Клейборос убрал ладонь и мотнул головой. — С той поры как я стал губернатором Аргоса, меня больше всего беспокоит, что до сей поры не вышло отправить отряд на Лесбос, чтобы законность восторжествовала. Я не сомневаюсь, что эта капитанша Рей Уитос является одной из пираток. Но с похищением вашей дочери она зашла очень далеко. Жители Аргоса, да и я не исключение, горим желанием разобраться с этим делом. Будьте спокойны, я выполню всё, что сумею, для того, чтобы вернуть Габриэль. Я также попытаюсь, чтобы капитанша Уитос предстала перед судом.

Жером заулыбался и вытянул руку:

— Вы — самый добрый друг, имеющийся у меня, Вильям.