Но в этот день воодушевление Белл не было вызвано обществом Персефоны. Она только что получила срочное письмо, в котором Эмма советовала ей подготовиться к прибытию Джона со дня на день. По-видимому, он воспринял новость о мнимом браке Белл именно так, как и требовалось.

Отлично, думала Белл со злорадством и отгоняла от себя мысль, как она сама восприняла бы новость о браке Джона. Вероятно, она пожелала бы выцарапать сопернице глаза, а ведь в обычной жизни такое не пришло бы ей в голову.

— Ты и вправду думаешь, что этот зеленый цвет мне пойдет? — с сомнением проговорила Персефона, оглядывая ткань.

Белл прервала размышления.

— Что? О, да. У тебя зеленоватые глаза, и, по-моему, этот оттенок будет великолепно сочетаться с ними.

— Ты думаешь? — Персефона приложила к груди ткань и взглянула в зеркало, чисто по-женски наклонив голову.

— Я в этом уверена. А если ты так привязана к цвету лаванды, возможно, ты согласишься заменить его вот этим лиловым. В таком платье ты будешь прелестной.

— Может, ты и права… Обожаю фиалки. Я всегда предпочитала духи с фиалковым ароматом.

Удовлетворив желания Персефоны, Белл направилась к мадам Ламбер, владелице лавки, выдающей себя за француженку.

— О, леди Арабелла! — возрадовалась та на своем старательно-ломаном английском. — Приятно вновь видеть вас. Вы не бывали здесь уже несколько месяцев. — Я уезжала в деревню, — в тон ей ответила Белл. — Вы позволите задать вам личный вопрос?

Голубые глаза мадам Ламбер просияли от восторга и, несомненно, от перспективы неплохих доходов, которые должен был принести вопрос Белл.

— Слушаю вас.

— Мне необходимо платье — совершенно особое. Даже два таких платья или три. — Белл нахмурилась, пытаясь прикинуть будущие расходы. Ей понадобится выглядеть неотразимо, когда Джон явится в Лондон. К сожалению, Белл понятия не имела, когда он приедет, и даже приедет ли он вообще.

— Для нас это не составит труда, миледи.

— Видите ли, мне необходимо платье несколько иного рода, чем я обычно выбираю. Что-нибудь более… соблазнительное.

— Понимаю, миледи, — многозначительно улыбнулась мадам Ламбер. — Вероятно, вы решили привлечь внимание какого-нибудь джентльмена с изысканным вкусом. Мы поможем вам выглядеть неотразимо. Когда вы хотите получить свои наряды?

— А сегодня можно? — ответ Белл прозвучал скорее вопросом, нежели ответом.

— Боже мой! — ужаснулась мадам Ламбер, позабыв про акцент. — Я знаю толк в своем деле, но не умею творить чудеса!

— Будьте любезны говорить потише, — торопливо прошептала Белл, оглядываясь. Ей нравилась Персефона, но Белл считала, что компаньонке незачем знать о планах своей подопечной. — Сегодня мне понадобится только одно платье. С остальными можно подождать — по крайней мере до завтра. Надеюсь, это вас не затруднит. У вас есть все мои мерки. Уверяю вас, со времени последней примерки я ничуть не пополнела.

— Вы просите слишком многого, миледи.

— Если бы я не была абсолютно убеждена в ваших талантах, я не стала бы просить вас о таком одолжении. В конце концов, я могла обратиться к мадам Ларош, — многозначительно заметила Белл и помолчала, дав последним словам повиснуть в воздухе.

Мадам Ламбер испустила тяжелый вздох и сообщила:

— У меня есть платье, но предназначалось оно для другой леди — по правде говоря, не совсем для леди… — Заметив брезгливое выражение на лице Белл, она поспешила добавить: — Но у нее изысканный вкус, смею вас заверить. Видите ли… она потеряла источник доходов и не смогла заплатить. Потребуется небольшая переделка, и тогда платье подойдет вам.

Белл кивнула. Отойдя к Персефоне, она сообщила, что всего на минуту отойдет в примерочную, и последовала за мадам Ламбер.

— Если вы хотите привлечь мужчину, не переступая при этом границ благопристойности, — произнесла портниха, — это как раз то, что вам нужно. — С сияющей улыбкой она вытащила из шкафа платье темно-синего бархата, изумляющее простотой покроя и элегантностью.

Белл провела пальцем по мягкому бархату, восхищаясь серебряной вышивкой на лифе.

— Какая прелесть! — произнесла она. — Но нечто подобное у меня уже есть.

— Если смотреть спереди — да, но стоит повернуться спиной… — мадам Ламбер перевернула платье, и Белл обнаружила, что спина у него открыта почти до самого пояса. — Вам понадобится зачесать волосы кверху, — продолжала мадам, — чтобы не нарушать гармонии.

Белл нехотя оторвалась от платья и решительно заявила:

— Я беру его.

Отъезд Джона в Лондон состоялся с поразительной быстротой, особенно если учесть, что Уитли не был предупрежден заранее. Ловкий камердинер проворно уложил одежду хозяина. Джон надеялся, что ему не потребуется много времени, чтобы вернуть расположение Белл, к тому же он сомневался, что запасов одежды ему хватит более чем на две недели. Он всегда питал склонность к хорошим вещам, но вместе с качеством повышалась цена, и потому Джон мог себе позволить немногое.

Затаив дыхание, он поднялся по ступенькам городского дома старшего брата. Он не видел Дамиана много лет, хотя получил от него краткое поздравительное письмо после того, как Джону был пожалован титул. Вероятно, Дамиан не горел желанием увидеть брата, но отвернуться от него тоже не мог. Кроме того, у Джона не оставалось выбора. Он не мог тратить время на поиски подходящего жилья. Насколько он знал, Белл уже помолвлена.

В последний раз глубоко вздохнув, он приподнял тяжелый медный молоток и опустил его. Дворецкий отпер дверь почти сразу же.

— Могу ли я видеть графа? — учтиво осведомился Джон.

— Позвольте узнать, кто его спрашивает?

Джон вручил ему новую визитную карточку. Прочитав фамилию, дворецкий приподнял бровь.

— Его брат, — просто ответил Джон.

Дворецкий провел Джона в просторную гостиную. Спустя несколько минут в комнату вошел Дамиан, на лице которого отражалось явное изумление. Как обычно, Джон поразился фамильному сходству с братом. Дамиан был чуть более взрослой и смягченной копией самого Джона, на вид ему можно было дать меньше его тридцати девяти лет. Черты лица Дамиана всегда отличались классической красотой, в то время как лицо Джона было чересчур худым и угловатым, чтобы удовлетворять требованиям аристократического вкуса.

— Глазам не верю… — наконец выговорил Дамиан, протягивая руку. Что привело тебя в город?

Джон решительно встряхнул протянутую ему руку.

— Я приехал в Лондон по неотложному делу, и, боюсь, у меня нет времени искать подходящее жилье. Надеюсь, я могу воспользоваться твоим гостеприимством, пока не покончу с делами.

— Разумеется.

Джон знал, что Дамиан согласится. Он сомневался, что брат воспринял его просьбу с воодушевлением или хотя бы отчасти порадовался ей, но Дамиан всегда придавал огромное значение мнению света и ни за что не смог бы отказать в гостеприимстве родному брату. По крайней мере до тех пор, пока брат не станет злоупотреблять этим гостеприимством.

— Спасибо, — ответил Джон. — Уверяю тебя, чтобы уладить дела, мне потребуется не больше двух недель, но при какой-либо задержке я немедленно подыщу себе другое место.

Дамиан элегантно склонил голову.

— Ты привез с собой кого-нибудь?

— Только камердинера.

— Превосходно. Тогда, полагаю, ты захватил вечернюю одежду?

— Да.

— Еще лучше. Сегодня вечером я приглашен на небольшой прием, и хозяйка дома час назад прислала мне записку, спрашивая, не могу ли я захватить с собой кого-нибудь из приятелей. По-видимому, кто-то из гостей захворал, и приглашенные дамы рискуют остаться без кавалеров. Мысль о появлении в обществе отнюдь не привлекала Джона, но он согласился, надеясь разузнать о человеке, за которого Белл собирается замуж. — Великолепно! — подытожил Дамиан. — Я немедленно отправлю леди Фортрайт письмо. Кстати, ты сможешь познакомиться с дамой, за которой я решил приударить. Мне уже давно пора обзавестись женой и наследниками.

— Конечно, — пробормотал Джон.