Что до Миши Багдасарова, то, узнав о проявленной им отваге, Назарова пообещала взять его в свой аттракцион, когда ему исполнится восемнадцать. И слово сдержала. Начиная с 1959 года Багдасаров десять лет проработал в ее аттракционе, помогая готовить животных и перенимая опыт мастеров.

…И только десять лет спустя выяснилось, кто же был виновником этого трагического происшествия. Им оказался двадцатилетний униформист Виктор Петров, который тоже мечтал стать дрессировщиком. В тот день он, очевидно приняв лишнюю рюмку, клещами вытащил гвозди, удерживавшие дверь в тигриный вольер. Думал, что он геройски загонит тигров обратно и восхищенная Маргарита возьмет его в ученики. В действительности при виде вышедших на свободу тигров его охватил такой мандраж, что он даже тревоги не поднял — забился в подсобку и просидел там до окончания событий.

…А вечером следующего дня в цирке кто-то шутя крикнул: «Тигры на свободе!» И вмиг все коридоры опустели — слышался только стук закрываемых дверей. Потом этого шутника долго искали, да так и не нашли.

Гастроли в Сочи, Баку, затем на Урале — в Свердловске. В октябре в газетах появилось приятное сообщение: Маргарите Петровне Константиновской (Назаровой) присвоено звание заслуженной артистки республики.

И снова зарубежные гастроли, на этот раз по городам ГДР.

Назарова выступала в Берлине, Лейпциге и других городах. Немалый, должно быть, удар наносили ее выступления по остаткам нацистской идеологии. Вот каковы даже женщины у этой так называемой «низшей расы»! Коня на скаку остановит и тигра поймает за хвост! В Берлине произошел случай, смешной и опасный одновременно. Как-то во время игры в водное поло Пурш действительно увлекся своей «превосходящей» ролью. Опустив мощную лапу Маргарите на голову, он заставил ее уйти под воду и держал до тех пор, пока дрессировщица не начала задыхаться. Вывернувшись, Маргарита всплыла, но едва успела глотнуть воздуха, как Пурш снова окунул ее в воду. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта игра, если бы какой-то сердобольный зритель не заподозрил все же неладное. Перепрыгнув через низкую решетку, он бросился на помощь Назаровой. Директор цирка еле выловил этого рыцаря из воды. Рыцарь оказался человеком весьма небольшого роста, и директор чуть ли не под мышкой уволок его сушиться — к полному восторгу публики, принявшей отважного спасателя за клоуна.

Эта короткая интермедия вернула Пурша к действительности. Он опомнился и отступил. Два дня Маргарита не разговаривала с ним и даже не подходила к его клетке, чтобы он острее почувствовал свою вину. Помогло. Больше Пурш никогда не позволял себе таких опасных проделок.

А в Лейпциге произошел другой случай. Но в этот раз виновата была сама дрессировщица.

Лежавшему на диване Пуршу нужно было развернуться. Но вместо того чтобы подать команду, расшалившаяся Маргарита решила развернуть его сама, схватив за хвост. Пурш с рыком повернулся и поднял лапу, чтобы уложить дерзкого на месте. Увидев перед собой Маргариту, он успел сдержаться, втянул когти и, хорошо соразмерив силу, шлепнул Назарову по щеке! Дрессировщица пошатнулась, но удар левой лапой по другой щеке тут же восстановил ее равновесие. Вот что значит «человеческое» воспитание! Пурш научился даже тому, как оскорбить человека по-человечески.

Несколько секунд Назарова приходила в себя — как-никак пощечины были легкими только с точки зрения Пурша. И вдруг из зала раздалось:

— Немедленно прекратите выступление! Иначе я пристрелю тигра! — кричал кто-то по-русски.

Это оказался присутствовавший на представлении офицер, сотрудник из органов, один из тех, кто в те годы всегда сопровождал наших артистов во время зарубежных гастролей. Но, несмотря на столь энергичный протест, Назарова довела номер до конца.

На Пурша Маргарита не обиделась. Она взяла пример с тигров: на справедливое наказание обижаться нечего.

Сложнее было с офицером. После представления он подошел к Маргарите и спросил, почему она не подчинилась его приказу. Характер у Назаровой был именно такой, какой и полагается укротительнице тигров, потому она довольно резко ответила, что товарищу лейтенанту не следует вмешиваться не в свое дело. Он приставлен к ним, чтобы «стучать», а не для того, чтобы наблюдать за дрессировкой, да еще с такими угрозами. Несколько слов в том же духе добавил и Константиновский.

Лейтенант выполнил свою работу, то есть «настучал». По возвращении домой Маргарите пришлось давать объяснения на Лубянке. Отделалась она легко, пояснив, что лейтенант вмешался в дело абсолютно не его компетенции и чуть не сорвал выступление.

Жизнь дрессировщика тигров — как тигриная шкура: в полоску. Сегодня — светлый день, завтра — мрачный. Сегодня — успех, завтра — трагедия. Там же, в Лейпциге, уже под конец гастролей тумбы снова подвели Назарову. Во время прыжка Урала тумба пошатнулась, зверь пролетел совсем низко над Маргаритой и когтями задел ей голову. Пышная прическа скрыла кровь, а исключительная выдержка дрессировщицы позволила довести номер до конца. Она смеялась и шутила с тиграми, словно ничего не произошло. Никто не заметил в ее поведении ничего особенного. Но сразу после представления врачи отправили Назарову на операционный стол.

Современному зрителю в общем-то все равно, что именно делают тигры на арене — прыгают ли в обруч, строятся в пирамиды или образуют живописные группы. Ему важно видеть этих прекрасных зверей в движении, в динамике — то, чего не увидишь в зоопарке. Зрители были бы не менее довольны, если бы львы и тигры вовсе не исполняли никаких трюков, а просто носились бы по клетке, раздирали мясо, громко рычали и дрались — словом, вели себя так, как им положено по природе.

В начале двадцатого века были очень популярны выступления немецкого дрессировщика Шнайдера. Архитектор по профессии, капитан А. Шнайдер, как он себя называл, выпускал на манеж сто львов! Номер так и назывался «100 львов капитана Шнайдера». Хотя львов было не сто, а от силы шестьдесят, на манеже от них было невероятно тесно. Никаких трюков капитан Шнайдер не показывал. Он просто расхаживал среди зверей, ласкал их, раздавал дружеские шлепки, таскал за хвосты и гривы. Львы рычали, играли, дрались — словом, вели себя так, как если бы находились на свободе. Капитан бросал им огромные куски мяса, разнимал дерущихся, перегонял львов с места на место и так далее. Смысл выступления был в том, что звери, свирепо относящиеся друг к другу, не трогали человека, а, наоборот, ласкались к нему.

Свое пребывание в клетке Шнайдер сопровождал шутками и остротами. Стоит льву зарычать, как Шнайдер реагирует: «Замолчи! Разговаривать здесь могу только я!» Лев ворчит, капитан спрашивает: «Что, опять поссорился с тещей?» И так далее, все в таком же духе. Вид дрессировщика среди грозной львиной стаи действительно завораживал. Но это был скорее показ, а не номер цирковой дрессировки.

Со своими львами Шнайдер много лет гастролировал по Европе, побывал и в России. Повсюду публика встречала его с неистовым восторгом. За свои выступления он получал баснословные гонорары. Но кончил все же плохо: львы разорвали его. С тех пор «номер» капитана Шнайдера никто не повторял.

Но факт остается фактом. Самое интересное в демонстрации хищников все-таки не трюки. Главный смысл таких номеров заключается в том, что человек один на один находится в клетке с хищниками и властвует над ними, несмотря на всю их дикость, кровожадность и коварство. А трюки нужны только для наглядности этой власти над зверем и для показа его красоты и ловкости. Именно в поединке — романтика таких номеров и интерес к укротителю, человеку, рискующему своей жизнью.

Конечно, все уверены, что ничего не случится. Но случиться может. Поэтому самое интересное в номере — борьба человека и зверя. И, если уж быть до конца откровенным, надо признать, что больше всего публику захватывает не тогда, когда зверь качается на качелях или катается на шаре, а когда он выходит из повиновения и дрессировщик пытается восстановить авторитет своей власти. Эта борьба за власть — настоящая, а трюки — игра. Когда зверь послушно исполняет все, что от него требуется, дух у зрителей не захватывает. А без замирания сердца какой же цирк? Чем больше риска, тем с большим успехом проходит номер.