— Это Бинадас Сенгар? — спросил Бурак. — Тот, что с палкой?

Серен кивнула. Было очевидным: этот Эдур страдает от боли и истощен множеством попыток колдовского исцеления. Шедшие сзади казались явными его родственниками. Итак, это вернулась группа, зачем-то посланная Ханнаном Мосагом.

Теперь она увидела на санях большой сверток — шкуры, обернутые вокруг куска льда, сочащиеся по краям струйки воды. Форма куска была зловещей. Ее ни с чем не перепутать.

— Они везут тело, — прошептал Бурак.

«Куда они уходили? Все эти шкуры, меха — значит, на север. Но там ничего нет, кроме льда. Чего хотел от них Король — Ведун?»

Внезапно, неожиданно вернулось воспоминание о прорицаниях Пернатой Ведьмы; по самим костям пробежал мороз. — Идемте, — спокойно произнесла она. — Во внутренний двор. Я хочу все увидеть. — Она выскользнула из толпы и направилась к дворцу.

— Если нас пустят, — буркнул, пробираясь за ней, Бурак.

— Встанем у стены и будем молчать, — проинструктировала она купца. — Похоже, у них будет слишком много забот, чтобы обращать внимание на нас.

— Мне все это не нравится, аквитор. Совсем не нравится.

Она промолчала, хотя и разделяла его страхи.

Они пересекли мост задолго до процессии, хотя слухи опередили и их. Благородные семьи вышли во двор и неподвижно стояли под дождем. Впереди всех, на значительном расстоянии от прочих Эдур и рабов, были Томад и Уруфь.

— Это один из братьев Сенгар, — шепнула Серен.

Бурак ее услышал. — Томад Сенгар прежде был соперником Мосага в борьбе за трон, — тихо ответил он. — Как он примет все это, вот интересно?..

Она метнула на него взгляд: — Откуда вы узнали?

— Аквитор, я получил инструкции. Почему вас это удивляет?

Процессия достигла мостика.

— Ах, — вздохнул Бурак, — из цитадели показались Король и его Отряд К'риснан.

Удинаас стоял справа за плечом Уруфи. Капли дождя стекали по лицу.

Рулад Сенгар мертв.

Ему было все равно. Юный Эдур, жадный до насилия — таких много, и потеря одного мало что значит. Он из Сенгаров — Удинаасу гарантировано участие в «одевании» мертвеца. Не особенно приятная перспектива.

Три дня обрядов, включая бдения и «одевание». В уме пробегали разрозненные предположения; по щекам текли струи дождя, без сомнения, собираясь в капюшоне, который он не потрудился накинуть на голову. Если Рулад остался не омытым кровью, монеты будут медными, на глазах — каменные кругляши. Если омыт и убит в битве, используют золотые монеты. По большей части летерийские. Сумма, достаточная, чтобы выкупить принца. Экстравагантные траты, которые он готовился созерцать со странным удовольствием.

И все равно, уже сейчас он ощущал вонь горелой плоти.

Он смотрел на группу, двигающуюся по мосту. Фир тащил волокуши, на которых лежало завернутое тело Рулада. Бинадас жестоко хромал — сильное, должно быть, повреждение, чтобы противостоять уже примененному им к себе магическому целению. Зерадас и Мидик Буны. И Тралл Сенгар во главе. Без непременного своего копья. «Итак, действительно битва».

— Удинаас, у тебя есть всё необходимое? — убитым голосом спросила Уруфь.

— Да, госпожа, есть, — ответил он, засовывая руку в кожаный мешок на плече.

— Хорошо. Мы не будем терять времени. Ты станешь его одевать. Никто иной.

— Да, госпожа. Угли уже раскалены.

— Ты усердный раб, Удинаас. Я рада, что ты в моем хозяйстве.

Он с трудом удержался и не кинул на нее взор, тревожный и опасливый. «Какое великодушие. А если бы ты нашла во мне кровь вайвела, сломала бы шею не раздумывая». - Спасибо вам, госпожа.

— Он умер омытым кровью воином, — произнес Томад. — Я вижу гордость Фира.

Король — Ведун и пятеро его учеников — магов выступили навстречу прибывшим, едва те спустились с моста. Удинаас услышал возмущенный вздох Уруфи. Томад успокоил ее, положив руку на плечо. — Я должен быть там, — сказал он. — Идем.

Приказа оставаться сзади не было, так что Удинаас и все прочие рабы Сенгаров шагнули за хозяевами.

Ханнан Мосаг и к'риснан ы подошли к братьям первыми. Фир и король перебросились парой тихих слов. Вопрос, ответ — и Ханнан Мосаг, казалось, споткнулся на ровном месте. Все пятеро магов встали вокруг него, не отрывая глаз от спеленутого тела Рулада. Удинаас различил в глазах юношей суровость, тревогу и страх.

Взор Фира скользнул за спину Короля — Ведуна, туда, где встали подошедшие члены его семьи. — Я подвел тебя, Отец, — произнес он. — Твой младший сын мертв.

— Он держит дар, — бросил Ханнан Мосаг, и голос его был на удивление груб. — Дар нужен мне, но он в руке другого. Мои приказы были недостаточно ясными, Фир Сенгар?

Лицо воина потемнело. — На нас напали, Король — Ведун. Жекки. Думаю, вы знаете, кто они и что умеют…

Заговорил Бинадас. — Отец, они Солтейкены. Способны принимать обличье волков. Они намеревались захватить меч…

— Какой меч? — крикнула Уруфь. — Что за…

— Хватит об этом! — бросил Мосаг.

— Король — Ведун, — заговорил Томад Сенгар. — Рулад мертв. Вы можете взять дар себе…

— Это не так просто, — резко сказал Фир. — Рулад все еще держит меч — я не могу разжать его хватку на рукояти.

— Тогда нужно отрезать! — завопил Мосаг.

Уруфь что-то прошипела, дернула головой. — Нет, Король — Ведун. Вам воспрещается уродовать моего сына. Фир, Рулад умер омытым кровью?

— Да.

— Тогда запрет еще строже. — Она скрестила руки на груди.

— Мне НУЖЕН этот меч!

Последовало долгое, испуганное молчание. И раздался голос Тралла: — Король — Ведун. Тело Рулада все еще заморожено. Возможно, после оттаивания хватка ослабнет. Во всяком случае ясно, что дело требует спокойного, внимательного обдумывания. Может так оказаться, что противоречивые интересы удастся свести к компромиссу. — Он обратился к матери и отцу: — Нашей задачей, приказом Короля — Ведуна, было доставить дар, и этот дар в руке Рулада. Мать, мы должны завершить свое задание. Меч должен попасть в руку Ханнана Мосага.

В голосе матери слышались ужас и потрясение: — Ты отрубишь руку мертвому брату? Мой ли ты сын? Я…

Супруг остановил ее яростным жестом. — Тралл, я понимаю трудность ситуации и согласен с тобой, что решение должно быть принято некоторое время спустя. Король — Ведун, нужно приготовить тело Рулада. При этом руки не будет затронуты. Ведь у нас есть время для достижения согласия?

Ханнан Мосаг ответил вежливым кивком.

Тралл подошел к Удинаасу. Раб заметил, что воин утомлен, на рваных доспехах его — пятна засохшей крови из множества ран. — Позаботься о теле, — сказал тот спокойно. — Перенесите его в Дом Мертвых, как делается всегда. Однако не позволяй присутствовать вдовам — эта стадия будет отложена, пока не разрешатся некоторые проблемы.

— Да, господин, — Ответил Удинаас. Повернулся, выбрал в помощники Халеда и еще одного невольника. — Помогите мне с волокушами. Медленно и торжественно, как полагается.

Оба мужчины были явно испуганы. Открытый конфликт между членами семьи Сенгаров — дело невиданное. Казалось, они на грани паники. Впрочем, слова Удинааса почему-то успокоили их. В ритуалах таятся благие вещи, и одна из них — самоконтроль.

Удинаас миновал Тралла и провел рабов к саням.

Промасленная парусина несколько замедлила таяние льда. Основание саней было молочно — белым, полозья стерлись.

Фир передал Удинаасу ремни. Вместе с помощниками он начал тянуть сани к большому зданию, в котором Эдур готовили тела к похоронам. Их никто не останавливал.

Серен Педак схватила Бурака за руку и потащила к мосту. Он метнул на нее дикий взгляд, но мудро промолчал.

Они не могли миновать переход незамеченными; когда Серен вела купца в лагерь, по ее спине и лицу катились капли пота. Их не приветствовали, но, нет сомнений, об их присутствии будут помнить. Последствия предсказать невозможно, пока не разрешится конфликт, свидетелями коего они были.