Капитану отступать некуда. Клан высказал свою волю.

— Кривенс, — бормочет себе под нос Сигурд, я презрительно поднимаю бровь.

— Ну, если ты испугался…

Тогда он тоже снимает шлем и бьет в него кулаком.

— Айе! Если ты выиграшь, я тя отпускашь и отдашь свою часть улова.

Под общие радостные клики мы скрепляем сделку, лизнув большие пальцы и приставив их к друг другу. Сделка большого пальца среди викингов нерушима.

Пока готовится оружие, я нахожу совсем молодого парнишку в шлеме, похожем на слишком большую для его головы миску.

— Тебя как звать?

— Слегка Чокнутый Мыш, хозяйка.

— Очень приятно… А скажи-ка мне, Слегка Чокнутый Мыш, доля Набольшего — это сколько?

Тот закатывает глаза, затем что-то прикидывает на пальцах и наконец называет сумму в золотых Мангазейских монетах. Я долго хлопаю ресницами, затем мелкими шажками отодвигаюсь к стеночке и опускаюсь на лавку. Это надо как-то переварить… Сколько, например, это будет в пулеметах? Ну, не так уж и много, с такой суммой я как-нибудь справлюсь. Ласточке свадебный подарок надо будет сделать. Ваньке, Базилю… Да, а это, на самом деле, проблема. Что подарить всемогучему чародею, который всё, что захочет, достает из кармана жилетки? Ладно, раздумья оставим на потом. Сначала нужно победить.

…Когда, торжественно пронеся три круга по залу, меня опустили на пол прямо перед обалдевшим Ванькой, из-за спины которого совсем неожиданно таращился сыскной воевода, я так растерялась, что сболтнула первое, что скакнуло на язык:

— О, привет. А вы что здесь делаете?

— Так так… — прокурорским тоном начал мой напарник. — Развлекаемся? Мы с бваной с ног сбились, все глаза себе выплакали, все руки до локтей стерли, сыскного воеводу вот в помощь привлекли, а ты…

— Кривенс.

Это сорвалось само собой. Наверное, успела от викингов нахвататься…

— Чего? — не понял Ванька.

— Ничего, — извинилась я. — Ладно, пошли отсюда.

И только я повернулась к двери, как на плечо опустилась рука. Тяжелая и твердая, выражающая намерение никуда меня не отпускать. На другом конце руки был Набольший Сигурд. Сдвинув брови, он развернул меня к себе и сурово покачал головой.

Честно говоря, мне просто очень хотелось в туалет. А спрашивать у бородатых дяденек, где тут у них гальюн, я не стала бы и на краю гибели.

— Ну что еще? Я же выиграла!

Капитан вытащил из-за спины вторую руку, в которой была зажата бутылка. Этикетка гласила: «Рагнарёк» и шрифтом поменьше: «Русская водка». Понятно. Победу, значит, непременно нужно спрыснуть. А то не засчитают…

Повернувшись к собратьям, Сигурд воздел руку с бутылкой к потолку.

— Чем славны викинги? — заорал он так, будто его режут.

— Битьем! — дружно закричали мужики в рогатых шлемах.

— А еще чем?

— Ворьем!

— А ЕЩЕ ЧЕМ?

— БУХЛОМ!!!

— А еще чем?

Это заставило их задуматься.

— НУ! — подбодрил Набольший.

— Кривенс!

— Всех рва-порва!

— ЧЕМ ЕЩЕ СЛАВНЫ ВИКИНГИ?

— БИТЬЕМ, ВОРЬЕМ И БУХЛОМ!!!

— Бух-лом! Бух-лом! Бух-лом! — начали скандировать славные исландские парни, ударяя в шлемы, как в барабаны.

Оппаньки. А пить-то я не умею. Может, и удачно Ванька с воеводой за мной зашли…

— Вань, а Вань? А у тебя случайно нет такого заклинания, чтобы пить и не пьянеть? — и я мило, как только могла в подобных обстоятельствах, улыбнулась.

— Ты с ума сошла?

— Победу обмыть нужно. А то меня на берег не отпустят, — про денежный приз я решила пока ничего не говорить. Сюрприз будет.

— Как так не отпустят? — переспросил Ванька. — А вот мы и спрашивать не станем… — и он цепко оглядел веселящихся викингов.

Беря во внимание то, что их было где-то человек по тридцать на каждого из моих защитников, бой представлялся многообещающим.

— Вообще-то мы с Сигурдом поспорили, — сказала я, ковыряя носком ботинка палубу. — И я выиграла. Так что всё путём. Только вот… — я подбородком мотнула на толпу.

— Вор-ьем!

— Бить-ем!

— Бух-лом…

— Придется пить. — вынес вердикт Олег.

— Чего? — тупо спросили мы с Ванькой хором.

— Нам с викингами драться не с руки, — объяснил сыскной воевода. — Так что придется перепить.

— У тебя завтра соревнования, — напомнил Ванька. — А сегодня к ужину мама с папой ждут…

— Они очередную боярскую дочку притащат, — пожаловался Олег.

— Ладно, — мой напарник всем своим видом старательно подчеркнул, что делает нам ПРОСТО ОГРОМНОЕ одолжение. — Значит, будем пить.

Посидев с ними немножко и аккуратно выливая водку на пол, я незаметно ушла. Веселье было в самом разгаре: Сигурд, обняв Олега за плечи, учил его настоящей варяжской песне, а Ванька развлекал ребят тем, что, оживив шахматные фигурки, заставлял их драться между собой…

Воспользовавшись якорной цепью, я спустилась на причал.

— Опрометчиво с твоей стороны оставлять старшего падавана одного, — послышалось над самым ухом.

Я так и подскочила. Только что никого не было, разве что муха какая-то жужжала, раз — и рядом стоит Лумумба. Шляпа набекрень, бакенбарды взбиты, на жилетке вышитые золотые рыбки так и машут хвостами.

— Он там не один, а с сыскным воеводой.

— О, ну тогда всё в порядке. Будет кому этого олуха до дому дотащить.

— Откуда вы знаете, что они там делают? Подглядывали, да?

— Побольше почтения к начальству, девушка. Идем. У нас много работы.

Крепко схватив за локоть, наставник повлек меня от пирса. Честно говоря, устала я, как собака. Хотелось просто посидеть где-нибудь в тишине, перевести дух. В конце концов, меня чуть замуж не выдали!

— А Ванька? — спросила я, углядев в этом аргументе призрачную надежду.

— Как ты правильно заметила, он там занят. А у меня бессонница, так что почетная обязанность ассистента временно переходит к тебе, младший падаван, — и наставник, не обращая внимания на моё сопротивление, резво зашагал в сторону города.

У меня-то никакой бессонницы нет…

— А птица где? — даже непривычно было без её комментариев, по поводу и без. — Это она вам про меня наябедничала, да?

— Скажи спасибо. А то была бы уже на выходе из Кольского залива в Белое море…

— Будет пугать-то. Я с ними сделку заключила. Точнее, с капитаном. Выиграла всю его долю… Так что смогу с вами рассчитаться.

— За что?

— Ну, за вчерашнее, — чтобы успевать за учителем, приходилось бежать вприпрыжку. — Честно говоря, я как тот магазин увидела — крышу снесло напрочь. А вы, Базиль, были такой добрый… Я потом поняла, что это из-за бывшей.

— Перестань. Всё уже в прошлом.

— Ага, как же. Развела, как маленького…

— Что ты несешь?

— Вертит вами как хочет, а вы и рады…

Базиль остановился. Осоловело на меня посмотрел — белки глаз у него были в синих прожилках, и очень походили на вареные, слегка залежалые яйца.

— Что ты сказала?

Закатив глаза, я приготовилась объяснить еще раз, но он только махнул рукой.

— Ладно, идем. Надо выпить.

— Да не пью я!

— Чай. Я говорил о чае.

Чайная нашлась неподалеку от порта. Называлась просто и без затей: «Три Медведя». Я заказала себе кофе с шоколадом и взбитыми сливками, а Лумумба взял стакан крепкого чаю. Выпив, спросил еще один, а затем — еще. После третьего он откинулся на спинку стула и приказал:

— Рассказывай, что узнала про убитую.

— А почему вы не хотите поговорить о своей бывшей жене?

— Потому что не о чем говорить.

— Стесняетесь, да? А вы её, между прочим, до сих пор любите…

— Это не твоё дело.

— А вот и моё.

Закрыв глаза, Лумумба устало потер виски, несколько раз вздохнул, а потом строго на меня посмотрел:

— Я начинаю думать, что ты специально тянешь время.

Блин. Быстро он меня выкупил.

— Да ничего я не тяну… Чего рассказывать-то?

— Ты же в театр отправилась, верно? Чтобы разузнать, что за певец к ней ходил.