Утром Джессика столкнулась с открытым бунтом, который устроили маленькие чудовища, выбрав весьма неподходящий момент, чтобы еще больше вывести ее из себя. Голова у нее просто раскалывалась от боли, и вообще весь предстоящий день обещал быть ужасным. Она снова разговаривала с констеблем, который рано утром появился в Хокс-хилле, чтобы расследовать происшествие с повозкой. Джессика валилась с ног от усталости и нервного перенапряжения и была уже на пределе сил, когда мальчики решили взбунтоваться, отказываясь от еды.

— Будете есть то, что я вам приготовила, — заявила она в ответ на их отказ и громкие протесты, — а нет, так останетесь сидеть за столом до Судного дня.

Очень скоро она пожалела об этих словах, поняв, что совершила грубейшую педагогическую ошибку, но это только усилило ее головную боль.

«Никогда не произноси пустых угроз», — вспомнила она одно из главных педагогических правил, которым ее учила, повторяя тысячу раз, умудренная жизненным опытом сестра Эльвира.

Но было поздно. Мальчики, вперив взгляды в еду на тарелках, угрюмо молчали. Пип-заводила, тощий мальчуган восьми лет, медленно скрестил руки на груди. Это был знак, требовавший от остальных следовать его примеру. И вот уже шестеро маленьких бунтовщиков скрестили руки на груди, а на их физиономиях появилось мрачное выражение несогласия.

Джессика попыталась сменить тактику.

— Ну, мальчики, — заискивающе попросила она, — ужин стынет… Если не будете кушать, никогда не станете такими сильными… как Джозеф.

— Я не ем лягушек, — с презрением заявил Пип. — Они скользкие… и вообще мерзкие… Джессика готова была рвать на себе волосы.

— Это же не лягушки! — воскликнула она. — Сколько раз мне повторять. Это сосиски. Ты же любишь сосиски, не так ли, Пип? Вы все их любите. Сосиски, запеченные в тесте.

— А почему ты сказала — «лягушка в дырке»? — возразил Мартин, младший брат Пипа.

— Потому что так называется это блюдо — «лягушки в ямке», или сосиска, запеченная в тесте, — теряя последнюю надежду убедить детей поужинать, объясняла Джессика.

— По-моему, это совсем не похоже на сосиски, — поддержал Пипа его дружок.

— Дело в том, что я порезала их на кусочки. — Но когда ответа не последовало, Джессика почти сдалась. — Ну ладно, — миролюбиво сказала она, — забудем про лягушек… Я хотела сказать — про сосиски в тесте. Допивайте молоко и ешьте хлеб с маслом, а потом отправляйтесь играть с ребятами.

— Это плохое молоко — у него какой-то подозрительный вкус, — заметил Пип.

— Это молоко с фермы, — возразила Джессика. — Оно свежее и полезное, в нем много сливок, и только.

— Все равно оно мне не нравится, — буркнул Пип.

— И у масла тоже подозрительный вкус, — поддержал брата Мартин.

Подбоченившись, Джессика смотрела на своих противников с явным отвращением. Раньше они жили в хибарах, их ругали, били и морили голодом, а теперь у них хватало наглости отыскивать недостатки в полезной и питательной пище, которую она с любовью готовила для них! Неблагодарные негодники! Нет ничего удивительного в том, что их родители отказались от них без капли сожаления!

Ох, это была нечестная, кощунственная мысль, но сознание этого не улучшило настроения Джессики.

— Прекрасно, — с нажимом сказала она, — в таком случае вы будете сидеть здесь до тех пор, пока… пока я вас не отпущу. — А потом продолжила так, словно эта мысль только что пришла ей в голову: — Потому что вам, наверное, не хочется поиграть с другими мальчиками, помочь Джозефу строить новую повозку, а сестрам — прополоть морковь и свеклу…

— Нет, если нам придется съесть эту гадость, — нагло ответил Пип.

И подумать только, что именно этих мальчиков выбрали среди многих других и направили в Хокс-хилл, поскольку мать-настоятельница считала, что они подают самые большие надежды! Будь ее, Джессики, воля, она бы отправила их обратно в Лондон с первым же дилижансом.

Но нет, им все равно не справиться с ней! Чтобы показать ребятам, что она твердо держит слово, Джессика отвернулась и подошла к большой каменной раковине, засучила рукава и принялась мыть посуду. Уж она постарается, чтобы они просидели за столом до скончания века. Одно она знала точно: уступи она сейчас, ей больше никогда с ними не сладить.

«Бз-з-з-з… « — послышалось рядом.

Джессика резко взмахнула рукой, и из горшка, который она полоскала, выплеснулась вода ей на фартук. Девушка поставила горшок на место и медленно повернулась.

— Кто посмел? — спросила она пугающе тихим голосом. Маленькие чудовища знали, что она боится пчел и ос.

На нее уставились шесть пар невинных глаз.

Когда никто из мальчиков не ответил, она повернулась к раковине и спокойно принялась за работу.

«Бз-з-з-з… « — снова раздалось поблизости.

Они действительно маленькие чудовища, но, может быть, она заслужила их месть?

Дело в том, что Джессика сегодня переволновалась. Ночная история с повозкой и бессонница, потом приезд констебля… Но когда в Хокс-хилле появился Лукас, она потеряла остатки самообладания и готова была броситься на него с кулаками… О нет, поцелуй тут был ни при чем… Все началось со вчерашнего жаркого спора с констеблем Клэем, а его сегодняшнее посещение поместья только усугубило плохое настроение Джессики. После ночного поджога Джозеф съездил в город и оставил для Клзя записку, и тот, прочитав ее, сломя голову примчался в Хокс-хилл.

Грузный старый Клэй (он был старше сестры Долорес) своим весом, казалось, задавит лошадь, на которой приехал. Джессике стало жаль несчастное животное. Но, даже подтрунивая над Клэем, девушка на самом деле сильно расстроилась из-за того, что констебль совершенно не интересовался убийством ее отца, да и сожжение повозки его не волновало.

И у него тоже с самого утра было плохое настроение.

— Я думал, что всех вас зарезали прямо в постелях, — гремел он, слезая с лошади. — А вы вызвали меня из-за какой-то сожженной колымаги! Это безобразие! Детские забавы! У вас в голове шуточки, а у меня столько важных дел! Не знаю, право, за что хвататься в первую очередь, а приходится терять время на бессмысленные глупости!

Сестры и Джозеф сдержались, но Джессика и не подумала. Оставшись с констеблем наедине, она сказала все, что о нем думает, и еще многое такое, о чем следовало умолчать.

Вот почему девушку буквально все лишало душевного равновесия. Поэтому она не могла сладить не только с мальчишками, но и сама с собой.

«Бз-з-з-з», — опять послышалось сзади.

Эти мальчишки неисправимы! Нет, они просто маленькие шалуны, а после того, что им пришлось вытерпеть за их короткую жизнь, это неплохой признак.

— Сестра Марта! — завопил Мартин. — Здесь оса!

Она обернулась.

— Правда? — небрежно спросила она, словно оса, на самом деле ничуть ее не волновала. — А где? — Осы, конечно же, не было.

Джессика покачала головой. — Я могу понять шутку, но ложь — это грех, и вы не должны лгать.

— Но, сестра Марта… — начал Пип, однако в тот момент дверь скрипнула и открылась. Мальчики вскочили со своих мест.

В кухню вошел рассерженный Лукас.

— Я только что из Челфорда, — прогремел он. — Я разговаривал с констеблем Клэем и узнал, что ты обвиняешь меня…

— Лорд Дандас! — резко оборвала его Джессика. Лукас взглянул на мальчиков.

— Выметайтесь отсюда! — приказал он, открывая перед ними дверь.

Обрадовавшись, ребята медленно продвинулись к двери, но громкий голос Джессики заставил их замереть у стены.

— Сядьте на место! — решительным тоном скомандовала девушка, а когда мальчики подчинились, она повернулась к Лукасу. — Они никуда не пойдут, пока не съедят все, что лежит у них на тарелках, — сказала она. — Если вы хотите поговорить со мной, то можете подождать в маленькой гостиной.

— Я подожду здесь, — заупрямился Лукас.

Никто не пошевелился. Никто ничего не сказал. Шестеро угрюмых мальчиков опять уставились в свои тарелки. Джессика вернулась к раковине.