Но, как бы там ни было, люди Земли могут быть благодарны населению бедных стран за то, что Земля еще не стала планетой стариков. В Европе сложилась странная ситуация: происходит вымирание в ряде стран, довольно значительный слой коренного населения не имеет работы и живет за счет социальных выплат, а наряду с этим увеличивается количество трудящихся иммигрантов. Для Германии, чье население составляет 81 миллион человек, называют цифру в 15 миллионов только турецких иммигрантов (это при населении Турции в 63 миллиона). На 18 миллионов безработных европейцев приходится около 30 миллионов легальных и нелегальных трудящихся иммигрантов.

Но пускают к себе развитые страны далеко не всех желающих приехать.

Физики мечтали о создании очень интересного устройства, так называемого «демона Максвелла» (по имени придумавшего «демона» ученого). Его суть заключается в следующем. В сосуде, состоящем из двух частей, с единственным отверстием в соединяющей их непроницаемой перегородке, сидит «демон Максвелла», который сортирует все пролетающие мимо него молекулы по скоростям: быстрые направляет в один объем, а медленные – в другой. Можно подумать, что «глобалистам» удалось создать такого демона. Согласно их иммиграционным законам, «бедноту» официально к себе они не пропускают, а богатых и талантливых принимают.

Из-за этого из бедных стран постоянно выманивают специалистов, то есть всех тех, кто может изменить ситуацию в стране в лучшую сторону, кто вполне способен на что-то значительное. Но к ним, – программистам, научным работникам, всем тем, кто мог бы создать новации, сделать богаче свою родную страну, но уехал за комфортом и деньгами в Европу, США, Австралию и Канаду, и делает богаче их – отношение в самих этих странах очень плохое.

Ниже мы приведем несколько отрывков из статей академика В. И. Арнольда (опубликованы в Вестнике РАН № 6, 1999, и «Известиях» от 16 января 1998 года), знающего эти проблемы не понаслышке.

«Нынешняя позорная дискриминация российских (а равно индийских, китайских и т. д.) ученых западным научным сообществом наносит мировой науке очевидный ущерб. До падения коммунизма нас не пускали за границу коммунисты. Теперь дверь закрыта с другой стороны системой бесполезных «виз», без которых обходились в XIX столетии, а сейчас их не требуют от американцев и других «истинно белых»…

Сто лет назад математики могли ездить из одной страны в другую без виз и унижений в консульствах. Сейчас это доступно только родившимся в некоторых привилегированных странах. Русские, африканцы и азиаты среди прочих нежелательны. Евроамериканская идея прав человека – это идея прав евроамериканского человека…

Мои друзья – биологи, химики, физики, – рассказывали мне, что американские и европейские университеты приглашают российских исследователей, платят им гроши (превосходящие, однако, российские профессорские зарплаты … при почти одинаковых ценах на продовольствие в Москве и, например, в Париже). Эти русские рабы трудятся изо всех сил, но публикации подписывают не они, а сотрудники приглашающей лаборатории…

На последнем Международном математическом конгрессе в Берлине в августе 1998 г. не было ни одного русского пленарного докладчика. Некоторые доклады, присланные из России, не были включены в труды конгресса потому, что авторы не сумели перевести деньги организаторам конгресса. Такой дискриминации не было даже в худшие времена холодной войны.

То, что в России еще остались математики (а также ученые других сильных у нас школ), упорно не желающие эмигрировать и воспитывающие новые поколения талантливых студентов, – свидетельство своеобразного героизма (а с точки зрения наших западных коллег – глупости), традиционного для российской интеллигенции».

НТР – научно-техническая революция, началась после второй мировой войны. Она вызвана такими факторами, как автоматизация и роботизация промышленного производства, внедрение вычислительной техники в производство и в сферу услуг, и особенно в управление. Вступив на этот путь, нельзя останавливаться. История учит, что в отличие от многих видов промышленности, фундаментальная наука, будучи утраченной, не может быть восстановлена даже при выделении крупных ресурсов в течение нескольких поколений.

За счет мощного импульса в развитии фундаментальной науки в послевоенный период США смогли в 1970—1980 годах ответить на экономический и технологический вызов Японии и Западной Европы и снова вырваться вперед в 1990-е годы. Сыграли роль при этом и огромные вложения государства в научно-исследовательские работы по линии НАСА и Минобороны, Национального научного фонда, создание действенного механизма передачи достижений науки из военного сектора в гражданский. Такой механизм практически отсутствовал в Советском Союзе из-за чрезмерно завышенной секретности.

Разработав в конце 1999 года стратегию развития «Европейского информационного сообщества», Европейский союз предпринял все усилия, чтобы преодолеть отставание от США в этой сфере. В Великобритании бум в наукоемких технологиях в последние годы связан с деятельностью сотен компаний, группирующихся вокруг Оксфордского и Кембриджского университетов. Аналогичную политику проводит Япония. Свою национальную политику в информационной сфере имеют Китай и Индия.

Главным элементом в мировой информационной инфраструктуре стал ныне Интернет. Одним из важнейших показателей воздействия Интернета на мировую экономику, помимо чисто информационной функции, является снижение затрат в себестоимости продукции за счет электронного маркетинга и менеджмента в среднем на 10—12%.

Но воздействие новых технологий, многократно повышая производительность и эффективность труда в основных отраслях промышленности и сельскохозяйственного производства, сфере услуг, торговле и банковском деле, области управления и даже искусстве, ведет к громадному сокращению занятости и потребности в рабочей силе вообще. Например, с 1979 по 1992 годы производительность труда в обрабатывающей промышленности США возросла на 35%, а занятость уменьшилась на 15%. Создаваемое техническим прогрессом некоторое число новых рабочих мест неизмеримо меньше того количества, которое ликвидируется этим же процессом.

Вот пример отрицательного влияния процесса автоматизации промышленного производства в США на социально-экономическое положение людей. Значительная часть негритянского населения этой страны в 1940 – 1950-е годы переместилась из южных штатов в промышленные города севера страны. Но уже в 1960-е годы изрядная их доля лишились работы в промышленности из-за технического прогресса, что привело не только к обострению борьбы за их гражданские права, но и к прогремевшим на весь мир восстаниям во многих «черных гетто» Америки.

Существует миф о том, что малый бизнес является мощным мотором роста занятости в эру высоких технологий. Но согласно данным Международной организации труда и Бюро статистики США, пропорция американцев, работающих в мелких фирмах и индивидуально, практически не изменилась с начала 1960-х годов! Сколько создается новых, столько же и разоряется. То же самое наблюдается в Германии и Японии.

Сокращается занятость в сельском хозяйстве. После второй мировой войны американские фермы покинули свыше 15 млн. человек, труд которых стал ненужным, и ныне в американском сельском хозяйстве непосредственно занято лишь 2,7% рабочей силы, или около 3 млн. чел. Одновременно шла концентрация производства. Средний размер американских ферм увеличился со 139 до 462 акров, или в три раза. На долю 32 тыс. наиболее крупных ферм приходится свыше 38% всей сельскохозяйственной продукции. Информация о каком-то процветании американских «семейных ферм», которую распространяют ныне российские СМИ, на деле всего лишь пропагандистский миф.

В сельских районах США проживают свыше 9 млн. бедных, что составляет около трети общенационального их числа. И это при том, что сельское хозяйство США является одной из наиболее субсидируемых государством отраслей, дающей свыше 20% валового национального продукта этой страны.