— Вась, просто угар. Хорошо, нас никто не слышит, а то тоже за укуренных бы сошли. Капец, как представлю на полном серьезе гнома или эльфа с косяком… — Она опять подавилась смехом.

Я махнул на поганку рукой, понимая, что столь нездоровая реакция — результат вывернутого наизнанку привычного представления о реальности. То, что для меня было частью жизни, Вероника воспринимала как сказку. Впрочем, и я многое на Земле принимал на веру не сразу, хотя очень старался. Мне проще: я видел, трогал, тут сложно сделать вид, что тебе чудится.

— Все-все, прости, — подняла вверх руки Никуля. — Дело в том, что у нас все гораздо серьезнее. Народ не ограничивается простыми листьями и входом в транс. Химическая промышленность в данном вопросе шагнула так далеко, что становится страшно. Действительно страшно. Наркотики уродуют личность, калечат судьбы, уничтожают разум. Судя по твоему недоумению, у вас все ограничивается легким влиянием на организм, сродни алкоголю или что-то вроде того, иначе ты бы сразу понял, о чем идет речь. Не хочу углубляться, просто поверь: в моем мире это серьезные вещи, сурово преследуемые законом. Поэтому мы сейчас сделаем то, что велел Игорь, а дальше он сам разберется. Я ему доверяю, как себе. — Вероника вновь остановилась и заглянула мне в глаза. — Гадостно это все, — она понуро опустила плечи, — и жутковато, если честно. Но Игорюня вредить бы мне не стал, да и ни при чем я, так что все должно быть нормально. Хотя нервы наверняка потреплют.

— Ясно, — в общих чертах уловив суть, подытожил я. — Игорь хочет изолировать ретивого парнокопытного на самый долгий из возможных сроков через принятую у вас систему правопорядка?

— Верно, амиго! Ты, как всегда, схватываешь на лету. Теперь, кажется, и до меня дошел смысл спектакля с настойчивым желанием блудного попугая вернуть контакт. Сволочь, а неплохо придумал: его мерзкий схрон в безопасности, преспокойно дожидался удобного часа, пока сам он обустраивал новую жизнь. Я не спец, но то, что вытащил наш проницательный опер, должно стоить приличных денег, понимаешь? И с такими вещами тупо по улице ходить лишний раз не станешь. Наверное, Вадим или знал, что в ближайшее время порошок ему не понадобится, или чего-то опасался, — размышляла вслух Ника, поднимаясь по ступенькам.

Вдруг она резко затормозила, обернулась и зло прошипела:

— Вась, Бессонов эту дрянь не употреблял, такое я бы точно заметила, а значит, — Вероника яростно сжала кулачки, — продавал кому-то. Ненавижу! — И столько искреннего презрения во взгляде.

Я с восхищением смотрел на стойкую человечку напротив. В скользкой, выбивающей из колеи ситуации она не впала в истерику, а четко и последовательно просчитала мотивы чужих поступков и варианты развития событий. Никаких бесполезных сожалений о прошлом, лишь твердая жажда наказать того, кто переступил черту ее личной границы дозволенного. Глаза девушки горели и метали молнии, на слегка раскрасневшемся лице отчетливо выделялся изгиб упрямо поджатых губ, из хвоста выбилось несколько кудрявых прядей — моя дриада. Столь же прекрасная, сколь и опасная в гневе, а еще такая же смертная. Последнее ощутимо кольнуло сердце. Лови момент, Риэль, жизнь в этом мире так скоротечна.

Словно в подтверждение этих мыслей Ника развернулась и в два прыжка преодолела оставшееся расстояние. В следующий раз, когда мне вздумается поцеловать девушку, нужно соображать быстрее! Я вздохнул и поспешил ее догнать.

— Ну, будем надеяться, нам повезет, — пробормотала Вероника и позвонила в квартиру соседей.

Дверь открыл упитанный парень в футболке с изображением грибов. Вопрошающе посмотрел на нездорово заулыбавшутося Нику. Я вчитался в надписи между шляпок совершенно не похожих друт на друга грибков: «Груздь» и «Радоздь». Парень, кажется, признал и саму девушку, и понял причину ее веселья, потому что тоже широко улыбнулся. М-да, в тонкостях местного юмора я еще далек от совершенства.

— Привет. Что-то служилось? — откликнулся лохматый грибник.

— Случилось, — стирая с лица улыбку, кивнула Вероника. — А Галя тоже дома?

— Давай, пока вы тут договариваетесь, я с Бироевым порешаю, — предложил я.

Человек напротив опасений не вызывал, да и расстояние тут до нашей квартиры смешное, а вот покончить со всеми Игоревыми инициативами и спокойно вздохнуть хотелось бы поскорее. Никуля кивнула и благодарно на меня посмотрела. Я достал из кармана телефон — чего ходить-то зазря, когда можно и так узнать, дома он и сможет ли прийти, — и сосредоточил внимание на почти мгновенно откликнувшемся собеседнике.

Ника

Вернувшись в квартиру, я застала только Игоря и Марину. Первый увлеченно строчил в блокноте размером с добрую тетрадь, вторая — мыла посуду. Когда подруга не могла выплеснуть эмоции, она всегда с маниакальным рвением развивала кипучую деятельность. Вася ушел к Бироеву: тот попросил помочь что-то перетащить или передвинуть, я не особо вникала. Больше удивилась тому, что эльф вообще согласился. Мне казалось, подобные предложения претят его тонкой душевной организации и непоколебимой вере в то, что перворожденные не предназначены для тупой рабсилы и эксплуатации своих безупречных телес. Но то ли парень действительно проникся уважением к соседу, то ли успел смириться с правилами новой игры — по факту возмущаться Вася не стал. Хотя подозреваю, этот мухожук скорее просто учуял выгоду от данного сотрудничества, вот и вся разгадка.

На расчищенном кухонном столе Игорюня разместил план квартиры и схемы, в которых угадывалась обстановка моей гостиной.

— Чем развлекаешься? — спросила, лишь бы разогнать повисшую напряженную тишину.

— Протокол, — рассеянно ответил он.

В коридоре послышалась возня, топот и мужские голоса.

— А вот и орлы! Представление начинается. — Друг сунул карандаш за ухо и отправился встречать своих.

Я присела на краешек стула и жалобно посмотрела на Марину с полотенцем в руках.

— Можешь не говорить, и так ясно, — отозвалась она и вздохнула.

— Он сказал тебе хоть что-нибудь?

— Не-а, молчит, как партизан на допросе. Да все понятно, в общем-то. Ты как?

— Как об косяк, но знаешь, с одной стороны, даже рада. Дерьмо, конечно, случается, зато это реальный шанс раз и навсегда покончить с мерзкой историей, в которую я вляпалась.

— Вот и умница: хороший настрой, — похвалила подруга и обняла меня. — Ну что, плюнули и пляшем? Потому что мы — банда!

Я сдавленно хихикнула:

— Ты еще руку поднять заставь.

— И заставлю! Поднимай.

— Мари-и-ин, я в норме, правда.

Она прищурилась и непреклонно ответила:

— Волшебное слово еще никому не повредило. Поднимай, говорю.

— Пошли уже. У меня полная квартира органов в погонах, ща Игорь по шапке надает.

— Так ты не мнись, а действуй. Ну! И сразу пойдем.

Под ее решительным взглядом я встала, подняла правую руку вверх, набрала полную грудь воздуха и…

— Я не понял, вам особое приглашение…

Друг осекся, мы замерли. На лице Игорюни расплылась шкодливая улыбка.

— Уже бежим, — пискнула я.

Он оперся плечом о косяк, скрестил руки на груди и поощрительно кивнул:

— Давай, это святое.

Я резко опустила руку и выдохнула самое что ни на есть волшебное во все времена:

— Хусим!

Наша безумная троица обменялась заговорщическими взглядами.

— Теперь за дело. Понятые где? — В дверь позвонили. — Отлично, — сам себе ответил Игорь.

В следующую минуту в квартире стало неуютно и тесно. Ощущение, что я и не у себя дома вовсе. Взгляд бездумно блуждал с одного лица на другое и не находил, за что зацепиться, пока не встретился с таким же ищущим взглядом. Вася тепло улыбнулся и, грациозно лавируя между деловито снующим народом, в два удара сердца оказался рядом, уверенно сжал мою ладонь. В душе сразу воцарилось спокойствие. Игорь разъяснял соседям их права и обязанности, а я желала лишь одного: поскорее бы все закончилось. Ни страха, ни сомнений. На дальнейшие события я взирала со стороны, отстраненно фиксируя детали, машинально кивая, когда нужно, отвечая на сухие, канцелярские вопросы и подписывая все, что подсовывал Игорь.