Крыс замер, подпрыгнул на всех четырёх лапах и отчаянно замотал головой. Его усы беспорядочно заметались из стороны в сторону.

— Не хочешь? Тебе тоже нельзя касаться земли? — догадалась я, вглядываясь в бусинки-глаза.

Грызун кивнул.

— Ты понимаешь мою речь? — любопытство оттеснило боль и страх в дальние уголки сознания, и я ещё раз оглядела странного зверя.

Тот снова дёрнул мордочкой с деловитым видом, что, наверное, значило "да".

Интересно… Я хотела спросить у умного крысюка ещё что-нибудь, но тут услышала скрип дверных петель. Подняла голову и встретилась взглядом с юнгой. Тот во все глаза уставился на меня, и поначалу я даже не поняла причин такого удивления.

Лишь спустя пару мгновений осознала, в какой странной позиции нахожусь: ногами и животом лежу на кровати, руками опираюсь на пол, а нос почти вплотную придвинуть к крысиной клетке. Да уж, есть от чего покрутить пальцем у виска.

Я торопливо забралась обратно на кровать.

— Время обеда. Капитан приглашает вас, — доложил Ги, не дожидаясь вопроса.

— Ну, раз приглашает, значит, пойду.

Я улыбнулась пареньку, как ни в чем не бывало соскочила с кровати, протерла рукавом глаза, руки привычно потянулись в попытках пригладить волосы, но судя по ощущениям, получилось плохо. Ну и ладно.

— Покажи, куда идти, — попросила я и получила в ответ ещё один удивлённый взгляд.

Потом Юнга повернулся и махнул рукой, предлагая следовать за ним.

Пока я шла, не могла отделаться от ощущения, что за мной наблюдает чей-то мерзкий, липкой взгляд. А заодно в красках представляла, как команда обсуждает моё странное — по их мнению — поведение. Интересно, получится ли всё списать на амнезию после утопления, или придётся придумывать ещё какие-нибудь отговорки?

Капитан, разумеется, трапезничал отдельно от команды. Ги провёл меня мимо длинного стола, мимо спуска в обитель кока, из которой доносился запах солёной рыбы, и распахнул дверь, пропуская в уютное подобие столовой, а по сути, наверное, в общую офицерскую каюту.

Капитан поднялся, поклонился, скрипнула ножка стула, который он галантно отодвинул для меня. Пришлось садиться — и не где-нибудь, а прямо напротив мужчины-амфибии. Специально ведь рассчитал, наверное.

Я скользнула взглядом по блестящей чешуе, которая всё ещё пугала меня, и тут же отвела глаза, уставившись в ближайший иллюминатор. Если на человека-амфибию не смотреть, то еда, надеюсь, как-нибудь пролезет в горло. Тем более, что есть очень хочется.

На столе, застеленном белой скатертью, уже лежали нож и вилка, но больше ничего — ни тарелок, ни бокалов. Стефан уселся напротив и постарался изобразить улыбку. Получилось у него не слишком правдоподобно.

— Как вы себя чувствуете, леди Эстер? — спросил он, очевидно не столько из беспокойства за меня, сколько из желания завязать хоть какую-то беседу.

— Уже лучше, — в том же сдержанном тоне ответила я. — Правда, воспоминания ко мне возвращаются очень медленно. Может быть, вы расскажете, где мы находимся и куда направляемся?

Капитан оживился и взглянул на меня. Матово блеснули его водянистые глаза, а на губах появилась лёгкая улыбка.

— Непременно. Однако я не припомню, чтобы раньше вас интересовали такие малозначительные вещи.

Это что, ирония сейчас прозвучала в его голосе? Любопытно! Значит, можно вывести его на хоть какие-то эмоции, кроме натянутой нежности и естественного равнодушия.

Но своего удивления я постаралась не показывать. Едва заметно пожала плечами и вдохнула, чтобы сказать что-нибудь столь же равнодушное, но захлебнулась воздухом, когда в двери вошёл… некто с подносом в руках.

Я думала, что уже привыкла к внешности рыб-людей, но вид этого чуда заставил меня замереть с открытым ртом. Немолодой, если не сказать пожилой, совершенно лысый, покрытый чешуёй почти полностью и блестящий от влаги, мужчина сжимал большой серебряный поднос в неестественно длинных пальцах, перепонки между которыми выглядели куда более плотными и отливали синевой, в отличие от перепонок, например, на руках капитана — тонких, как натянутый целлофан, и почти прозрачных. Безгубая нить рта, выпученные чёрные глаза без ресниц и бровей дополняли жуткий образ.

Когда существо подошло к столу и наклонилось, чтобы составить на скатерть тарелки и стаканы, я заметила мелькнувший за спиной чешуйчатый хвост.

Чувство голода редко испарилось, на смену ему пришла сильная тошнота. Захотелось зареветь, вскочить и убежать в каюту, ноги задрожали, а к горлу подкатил соленый ком, но я героически сдержала первый рвотный позыв и сидела почти неподвижно до тех пор, пока существо не вышло, хлопнув тяжёлой дверью. Но даже после того, как мы с капитаном вновь остались наедине, полностью расслабиться не получилось — сырой запах, принесённый мерзким рыболюдом, всё ещё витал в воздухе, отбивая остатки аппетита.

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — ещё раз уточнил капитан, наклоняясь чуть ближе ко мне. — Вы очень бледны.

Ещё бы не побледнеть! Скажи спасибо, что я в обморок не рухнула прямо здесь. Но — спокойствие. Вдох, выдох, и продолжаем делать вид, что я — та самая Эстер. Он не должен узнать о том, что я — не она. По крайней мере до тех пор, пока я не разберусь, где я и что вообще происходит.

— От запаха мне стало немного не по себе, — почти честно ответила я и покосилась на стол.

Внимание моё привлекла пыльная бутылка, гордо возвышавшаяся над блюдами с — какая неожиданность — тушёной рыбой и водорослями.

Стефан проследил за моим взглядом, потом взял бутылку и откупорил её. Разнесшийся над столом запах сладкого вина немного заглушил тухлую вонь, и я вдохнула ещё глубже. Пожалуй, кое-что хорошее есть и в этом мире. Да, бокалы не такие красивые, какие я покупала в Италии, но тоже ничего — в странном геометрическом узоре серебра причудливо плясали отблески солнечных лучей.

Прежде чем приступать к еде, я всё же решилась выпить — всего глоток, и удивительно алкоголь помог-таки избавиться от мерзкого привкуса тухлой воды на языке.

— В прошлом вас не смущал вид нашего кока. Или вы забыли и о нём тоже? — спросил Стефан прежде, чем приступить к еде.

Я ответила не сразу — кусок рыбы во рту давал мне легальное право обдумать свои слова.

— Может, и не совсем, но помнила очень смутно. Теперь сложно сказать, — с показной задумчивостью ответила я.

Обед мы доедали в гнетущем молчании. Возможно, я бы сумела завести некое подобие светской беседы, если бы знала об этом мире хоть что-нибудь. Но увы, всё, что я видела — это бескрайнее море, монстр, рыболюды и палуба корабля. Неплохо бы, кстати, узнать, как он на самом деле называется. Я привыкла думать о нём как о "Летучем Голландце", но наверняка ведь ошибаюсь.

После того, как тарелки опустели, капитан галантно подал мне руку, которую я равнодушно приняла, и повёл к выходу, а позже — в свою каюту.

— Вы ведь хотели узнать, где мы и куда направляемся, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Я покажу вам карту и маршрут. Конечно, если вам всё ещё интересно.

Пришлось смириться и шагать, чувствуя на спине одобрительные взгляды рыболюдов. Интересно, верят ли они в то, что я могу им помочь, или относятся к происходящему как к какому-то глупому фарсу? Ги насмешлив, Мариота смотрит исподлобья, остальные — те, кто мне не знаком — глядят или с лёгким любопытством, или с равнодушием.

Пытка взглядами закончилась, как только за моей спиной захлопнулась дверь каюты. И я облегченно выдохнула, только сейчас осознав, как затекли от напряжения плечи. Нет, мне точно нельзя себя выдавать: черт знает, что они сделают со мной, если окажется, что настоящая Эстер мертва.

Капитан развернул одну из карт, которые я уже замечала раньше, но не удосужилась разглядеть подробнее. Запахло старой бумагой, и я с замиранием сердца приблизилась к столу.

Старые карты я обожала ещё в прошлой, земной жизни. Помню, даже бывала в галерее географических карт, когда мы снимали сюжет об истории католицизма в Ватикане.