– Но со мной у тебя не будет детей, – напомнила с грустью.

– У меня будешь ты. А у тебя – я. Если тебе, конечно, достаточно меня.

Воскресив в себе храбрую девочку Даню, заглянула ему в глаза и тихо произнесла:

– Мне кажется, я уже просто не смогу без тебя.

По плану Даниэлы я должна была выманить ведьму‑стерву из замка. Думала, будет ужасно сложно, но сложнее оказалось выбраться из объятий Галеано. Я бы с удовольствием осталась с ним до утра, вслушивалась бы в его мерное дыхание, ощущая тяжесть ладони на талии. Но пора. Я дала слово, да и сама, если честно, жажду мести. Пора наказать Мильдгиту за все злодейства.

Налицо влияние Даниэлы.

Стараясь не дышать, соскользнула с кровати и, подхватив с пола вещи, на цыпочках поспешила в смежную со спальней гостиную. Там впотьмах быстро оделась, дрожащими пальцами затянула ленты корсажа и, пригладив растрепавшиеся после сна волосы, выбежала из комнаты.

Вовремя. Даниэла меня уже ждала.

– Вижу, твое общение с Галеано оказалось более приятным.

– С чего ты взяла?

Фантальм снисходительно улыбнулась:

– На лице у тебя написано.

Совсем не умею прятать эмоции. И судя по ощущениям, щеки уже вовсю заливала краска смущения.

– Пойдем. – Даниэла поманила меня за собой, добавив с нотками раскаянья в голосе: – Если бы я умела создавать иллюзии, как эта гадина, ты бы мне не понадобилась.

– Все в порядке. Я сама хочу. Мильдгита слишком опасна, чтобы оставлять ее в живых.

К тому же Редфрит все равно ее не пощадит, а Даниэла имеет право на месть.

Дойдя до лестницы, едва освещенной тусклым пламенем факелов, мы остановились.

– Я за ведьмой, ты в парк, – распорядилась Даниэла и, прежде чем раствориться в полумраке, ободряюще мне улыбнулась. – Не бойся, я буду рядом и, если что, подстрахую. Но сама ее в лес точно не выманю, Мильдгита не рискнет за мной пойти, а за «призраком» иномирянки побежит.

– Надеюсь, так и будет. И я даже не собиралась бояться.

Подхватив юбки, поспешила вниз. Я действительно не боялась и, наверное, впервые в жизни не сомневалась в своих действиях. Некоторые просто не заслуживают прощения. Мильдгита ставила опыты над феями, издевалась над накшеррами, стравливала людей с чудными народами и мечтала уничтожить все Средиземье. Она едва не погубила меня и, мастерски используя иллюзии, уничтожила Тео. Возможно, список ее злодеяний еще длиннее, но и от того, что уже известно, у меня мурашки по коже.

Ночь выдалась ясной, что было нам только на руку. Полная луна светила ярко, серебря газоны и цветущие клумбы. Я шла, прислушиваясь к каждому звуку. Вот совсем близко несколько раз ухнул филин, и под легким порывом ветра зашелестела листва. Я хорошо знала эту дорогу. Если после беседки свернуть налево и пройти мимо похожих на лебедей кустарников, можно выйти к неприметной на первый взгляд калитке. По ней и стене из серого камня вились стебли дикого винограда. Обычно эта калитка всегда заперта, но только не сегодня. Сегодня через нее я выберусь из замка, а там уже лес примет меня в свои объятия.

Главное, чтобы Мильдгита изволила за мной последовать.

Я специально надела светлое платье. Во‑первых, чтобы выделяться на фоне темного сада, во‑вторых, чтобы соответствовать образу. Призрак я или как? Призрак храбрый, уверенный в себе и своей удаче.

Правда, несмотря на мысленную мантру, сердце все равно предательски екнуло, когда совсем близко послышались голоса. Мильдгиты и Фантальм. Юркнув за широкий ствол дерева, замерла.

– И именно ночью вашему величеству приспичило поговорить о накаи? – звучал резкий, раздраженный голос королевской чародейки.

– Днем ты постоянно возле Редфрита, к тебе не подступишься. Вот и приходится выжидать ночи, а в замке и у стен, как известно, есть уши.

Выглянув из‑за дерева, заметила, как молодые женщины остановились возле беседки. Мильдгита стояла, недовольно скрестив руки, Даниэла – опираясь ладонью о резные перила.

– Так что там с накаи?

Фантальм улыбнулась. Пугающе ласково.

– Нужно с ними что‑то делать. Редфрит медлит и, кажется, разбираться с Дикими не намерен. А я не могу жить спокойно, зная, что эти мрази находятся со мной в одном замке. Дышат со мной одним воздухом! Особенно принцесса накаи… Ее я бы с удовольствием придушила голыми руками!

Королевская ведьма заметно расслабилась. Перестала хмуриться и даже позволила себе улыбнуться.

– Почему именно она? Ты ведь не знаешь, кто из этих тварей погубил Теобальда.

Как раз‑таки знает. Смотрит этой твари прямо в глаза.

– Но она их предводительница. Их будущее, – не растерялась ее величество. – Жаль, Редфрит не разобрался с Дикой еще тогда на охоте, да и имел глупость с ней сблизиться. Эта Арайна опасна, поэтому от нее первой нужно избавиться.

Мильдгита улыбалась все шире. Уверена, каждое слово королевы звучало для нее райской музыкой. Даниэла играла на отлично, а теперь настало время выхода другой Даниэлы.

Что ж, удачи мне!

Подхватив юбки своего «призрачного» одеяния, я скользнула к беседке , но надолго возле нее не задержалась. Лишь мелькнула демонстративно, чтобы меня увидели, и поспешила к «лебедям».

– Эй! – бросила мне вслед ведьма.

Замедлив шаг, я на миг обернулась, а удостоверившись, что Мильдгита клюнула, понеслась к калитке.

Позади продолжали звучать голоса чародеек.

– Куда это ты сорвалась? Мы не договорили! – возмущалась ее величество.

– Потом! – гаркнула змея‑колдунья и бросилась по моему следу.

Фантальм отстала, сделав вид, что не собирается играть в догонялки. А вот Мильдгита, наоборот, вела себя как настоящая гончая. Ослепленная ненавистью, одолевавшим ее безумием, издавала нечленораздельные звуки, похожие на рычание зверя, и не сбавляла скорости.

Надеюсь, Даниэла не сильно расслабилась, потому что у меня нет ни малейшего желания снова оставаться один на один с этой гарпией.

Оказавшись за стенами замка, я помчалась к деревьям, темной громадой возвышавшимся под звездным небом. Прохладный ночной воздух обжигал легкие, ветер бросал в лицо пряди, заставлял льнуть к ногам юбку. Наверное, я была сейчас такого же цвета, что и моя одежда. Такая же белая…

В голове шумело не то от страха, не то от адреналина. Я больше не оглядывалась, но каждой клеточкой своего тела ощущала настигавшую меня ведьму.

Видно, судьба у меня такая – служить наживкой. Будем считать это генеральной репетицией перед тесным и обстоятельным знакомством с господином не‑Дрыхнущим.

Не знаю, сколько так летела, чувствуя себя птицей, вырвавшейся из клетки. Когда вдалеке сквозь листву стало пробиваться тусклое свечение, едва не заплакала от счастья. Последний отрезок этого сумасшедшего забега пронеслась торпедой, так, что едва не врезалась в призрачно мерцающую завесу.

Справилась! Сумела!

Памятник себе, что ли, поставить… За храбрость. А заодно и за сумасбродство.

Главное, чтобы не стал посмертным. Потому что когда Редфрит узнает о моем ночном приключении…

Закончить мысль я не успела, отвлеченная показавшейся из чащи взмыленной Гитой. Волосы растрепаны, лицо искажено в гримасе ярости. Сейчас Мильдгита очень походила на матерого хищника, готового растерзать загнанную добычу.

– Кто ты?! – яростно рыкнула она.

– Недоубитая тобой пришлая. Или ты всерьез решила, что гналась за глюком?

Не уверена, что она поняла фразу про глюки, да ей это было и не нужно. Глухо зарычав, Мильдгита бросилась на меня. Я прытко отскочила, и терявшиеся в траве камни ярко вспыхнули, стоило королевской ведьме угодить в образованный ими круг.

Выражение лица Мильдгиты надо было видеть… А может, лучше, не надо. Оно было настолько безумным, что мне стало жутко. Куда там заключенным, одержимым древним духом. По сравнению с колдуньей они все казались милашками.

Мамочки!

Чародейка рванулась ко мне, но ловушка, к счастью, не позволила ей вырваться за пределы круга. Взвыв, она повторила попытку, и тут, к моему великому облегчению, наконец подоспела Даниэла.