Интересно, это ему так не хочется к Галеано возвращаться или из‑за Фантальм продолжает убиваться?

– Проснется она – куда денется, – постаралась успокоить северянина. – Главное, душа ее чиста и снова находится в теле.

– Но почему не приходит в себя?! – прорычал Ярый.

И при этом так на меня посмотрел, будто это я стала виновницей летней спячки его расчудесной королевы.

– Может, к мужу не хочет возвращаться? – внесла лестное для него предположение, а потом, решив, что хватит про Даниэлу – уж больно много ей чести, вернулась к своей злободневной проблеме: – Мне тоже во дворец надо. Позарез! Рассказать Редфриту про накаи. Да и про себя тоже, наверное, придется признаться. Потому что Элле из Айсории он точно не поверит, а вот к Даниэле с Земли, может, и прислушается.

Посланник скептически хмыкнул, как бы говоря, что если Галеано кого и слушает, так только самого себя. И ведь он прав…

Но я, оптимистка, не стала зацикливаться на этом хмыке. Сложив на груди ладони, вскинула на князя взгляд и взмолилась:

– Велебор, ты мне поможешь? Будь другом, проведи к королю. Очень слезно тебя прошу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Некоторое время он молчал, испытывая на прочность мои нервы, уже давно все штопаные‑перештопанные. Секунда, другая… Бесшумно приблизившись, Ярый чуть нахмурился и поинтересовался:

– Зачем тебе это?

– В каком смысле зачем? – растерялась я.

– Зачем рассказывать Галеано правду? Ты ведь домой собираешься, я правильно понимаю?

Кивнула, вздохнула печально, невольно возвращаясь мыслями к своим близким, ко всему, что было мне дорого и привычно.

– А ведь он может не отпустить, – усмехнулся Велебор. – Думал, ты успела неплохо его узнать. Понять, что из себя представляет этот мужчина.

Этого я и опасалась: что Редфрит взбрыкнет, не отпустит, но… Но я дала слово и была намерена его сдержать.

– Я не могу предать накаи. Я обещала сделать все от себя зависящее, чтобы люди и Дикие зажили в мире, и если даже не попытаюсь… – Качнула головой, улыбнулась устало. – Нет, не смогу жить с чувством вины. Ни в своем мире и ни в каком другом.

– Ты действительно им веришь? Вражда между людьми и презренными длится ведь не одно столетие, и на то есть причины. Да, люди не святые, но и Дикие тоже немало зла им принесли.

– Верю и хочу положить конец этой вражде, – ответила твердо. Наверное, это было единственное, в чем я была уверена на все сто процентов. А может, даже на целых двести. – Ты представить не можешь, как сильно себя ругала за то, что сразу ему не рассказала. В Жеиме у меня была возможность все объяснить, но я этого не сделала. Трусиха – вот кто я!

И снова молчание, заставившее меня напрячься. К счастью, длилось оно недолго. Велебор вдруг улыбнулся: тепло и искренне, как когда‑то улыбался мне в королевском дворце.

– Нет, Даниэла, ты не трусиха. И если хочешь знать мое мнение: ты поступила правильно. Как уже сказал, Редфрит может наказать. За то, что столько времени с ним играла…

– Но я ведь была связана чарами. Если кого и наказывать, так только Эдару! – выпалила запальчиво.

Северянин покачал головой, как бы говоря, что со мной несогласен.

– Эго короля задето. Думаешь, ему приятно осознавать, что его столько времени обманывали? Сделали из него идиота. Ты или колдунья – неважно. Он из кожи вон лез, пытаясь наладить с женой отношения, а оказалось, что не подпускала его к себе не жена, а иномирянка. Чужачка характер ему показывала. Поверь, в Сетхэйне наказывают и за меньшее, и я очень сомневаюсь, что в Треалесе другие порядки. Короли, как и боги, не забывают и не прощают.

Велебор говорил спокойно и так обыденно, будто под наказанием имел в виду прогулку по городу в воскресный полдень или ужин в ресторане в приятном обществе.

– Признаться, я бы на его месте тоже испытывал злость, досаду, раздражение. И по отношению к хирате, и по отношению к взбалмошной иномирянке.

– То, что я отказывалась с ним спать, не делает меня взбалмошной. – Теперь уже я нервно мерила комнату шагами, не способная успокоиться. А как тут прикажете оставаться спокойной после таких вот упреков?!

Северянин снисходительно улыбнулся, давая понять, что считает иначе, но спорить не собирается. Я тоже не стала зацикливаться на неприятной теме. Совладав с эмоциями, спросила:

– Хочешь сказать, что если послом мира буду я, станет только хуже?

– Хочу сказать, что тебе незачем рисковать. Твоя задача – найти хирату, моя – убедить Редфрита начать переговоры с накаи. – Велебор взял меня за плечи, согревая этим неожиданным прикосновением. Давая почувствовать, каково это быть как за каменной стеной. Рядом с мужчиной, который готов помогать и оберегать.

Я назвала его варваром? Беру свои слова обратно. Душка он и лапочка.

– Думаешь, тебе удастся его убедить? Уверена, Гита… Мильдгита сделает все возможное, чтобы помешать переговорам.

Князь широко улыбнулся:

– Королевскую колдунью, несомненно, стоит опасаться, но и она не всесильна. Поверь, в моей свите есть чародейки не менее могущественные, чем леди Мильдгита. Они с нее глаз не спустят и не позволят, чтобы совершила какую‑нибудь глупость.

Еще один камень с плеч. Того и гляди стану невесомой и подобно воздушному шару воспарю к небу.

– Это они узнали, что нити находятся здесь?

– Это я почувствовал. Ощутил силу артефакта, стоило только переступить порог отеля. А дальше уже выяснить, где он находится, труда не составило. Тебя на месте не оказалось, а я не знал, что и думать. Разнервничался, разозлился… Прости меня, Даниэла, я не должен был тебя пугать.

– Ерунда! – отмахнулась я. – Благодаря твоей семейной реликвии и твоему чутью мы встретились снова. Очень, кстати, вовремя. Я уже собиралась брать королевский дворец штурмом.

Посланник рассмеялся, и я тоже, не сдержавшись, тихонько прыснула.

– Хотел бы я на это посмотреть…

– А почему ты в отеле, а не во дворце?

Смех оборвался, и с лица Ярого слетело выражение веселья, а лоб прочертила глубокая складка.

Хмурится.

– Официально я должен прибыть в Хельвиву только послезавтра, но мы приплыли раньше. Я не хотел спешить к королю. Думал сначала отдохнуть, осмотреться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Другими словами, обстановку разведать.

– И не рвался к Даниэле? – ляпнула, не подумав, и тут же прикусила язык. Даже взгляд отвела, опасаясь смотреть в его потемневшие глаза. – Извини, не стоило этого говорить.

Князь мрачно усмехнулся:

– Я в Треалесе с важной дипломатической миссией. А рваться к замужней женщине… В прошлый раз я поддался чувствам, но больше этого не будет, – добавил он твердо. Даже кулаки сжал, всем своим видом показывая, что настроен более чем решительно. – Даниэла Фантальм принадлежит другому. Не мне. Ты же свободная женщина. И чтобы так оставалось и дальше, будет лучше ничего не рассказывать Галеано.

– Но мне все равно надо во дворец. Там Эдара и…

– И ты в него попадешь, – обнадежил северянин. – Вместе со мной. В моей свите.

– То‑то удивится его величество, когда увидит Эллу из Айсории, приехавшую в Хельвиву погостить у тетушки, в свите посла Сетхэйна, – хихикнула я и тут же погрустнела, когда на смену одной мысли пришла другая: – А может, он меня даже не узнает…

– Не уверен, что такую красавицу, как ты, Даниэла, можно забыть. Тем более за столь короткое время, – наградили меня комплиментом.

Я уже говорила, что Велебор душка и лапочка?

– Но как мы тогда объясним, что я забыла в твоей компании?

Посланник и здесь не растерялся. Хитро улыбнулся и взвалил себе на плечи очередную мою проблему.

– А вот это уже мое дело, Элла Вертано. Я найду что сказать. Можешь об этом не переживать.