Кто-то скажет, что жизнь Стража больше похожа на непрерывную войну за выживание, и, наверное, будет прав: Проклятый лес действительно напоминал огромный организм, который вот уже не первый век пытался сокрушить возведенные разумными расами барьеры. Он словно заклятый враг насылал на двуногих громадные армии зубастых и клыкастых бойцов. Старательно взращивал новые поколения, с каждым разом все лучше и лучше приспосабливаясь, меняясь и изобретая все новые и новые способы умерщвления. Яды, клыки, когти, споры, жучки, паучки и даже бабочки — все это сулило человеку, эльфу или гному неминуемую и мучительную смерть… Противников со стороны Проклятого леса было так много, что создавалось стойкое впечатление: он искренне ненавидит всех, кто живет вне его. И страстно желает уничтожить отчаянно сопротивляющихся смельчаков.

Как ни странно это звучит, но лес стал невероятно разумным, а временами даже казалось: обрел какую-то непонятную волю, стремление к победе, собственную логику. Лес с поразительной стойкостью направлял все ресурсы, силы и возможности этой щедрой на чудеса земли исключительно на то, чтобы уничтожить ненавистные заставы и свободно вырваться в новые, сравнительно мало заселенные и такие уязвимые обитаемые земли, где тварям, подобным хмерам или саламандрам, было бы ой как вольготно.

Пока что Стражи держались. Но уже сейчас Урантар мог сказать, что они постепенно сдают свои позиции. Век от века, год от года, день за днем. Нет, они еще ни разу не проиграли за все время существования Диких псов. Не сдались. Не испугались и не отказывались от тяжкой многовековой вахты. Они упорно шли вперед, стремясь перегнать быстро изменяющихся тварей Проклятого леса. Они сумели стать сильнее, быстрее и опаснее их. Но, видно, запасы магии в амулете Изиара все же мощнее, чем все ресурсы человеческой расы. Сам лес и его коренные обитатели с каждым годом нападали на заставы все яростнее и настойчивее. Все прочнее становилась их чешуя. Все длиннее — когти. Все больше и больше яда изливали на людей местные реки, цветы, трава и даже сам воздух. Казалось, все вокруг было пропитано ненавистью к смертным. И все стремилось их уничтожить, как может стремиться ослабленный, когда-то поверженный, но все еще несломленный враг.

Когда наступит переломный момент в этой долгой войне? Никто не знал. Когда люди признают поражение? Когда лес станет настолько силен, что сумеет сбросить тягостное ярмо из семи упрямых застав, что столько времени давят ему на шею? Урантар очень надеялся, что его жизни хватит на то, чтобы этого не увидеть.

Уже подходя к заставе, которая в сумерках почти сливалась с крутыми скалами и буквально вырастала из них могучей твердыней, Страж покачал головой, сетуя на несвоевременные мысли, которые неуклонно возвращались почти каждый раз, как доводилось видеть снаружи родные двери. А затем, толкнув предупредительно открывшиеся ворота, куда была вгрохана Торкова уйма магии и почти столько же стали, тяжело вздохнул:

— Ну вот мы и дома… Эй! Кто там наверху? Слит, твоя смена?

— Моя, Седой, — лениво, но без всякого удивления отозвались сверху. — И еще Менка за компанию. Здорово. Рад видеть тебя живым.

— Гм, я тоже рад… вас предупредили?

— Ага, — снова прозвучал хрипловатый голос невидимого Стража. — Только мы ждали вас дня через три, с караваном. Я чуть с площадки не свалился, когда завидел на дороге наших кошек!

— Никто не пострадал? — с некоторым напряжением уточнил Урантар.

— Не. Только Дрегану малость досталось, но он сам виноват: неча было на кухне ошиваться, когда туда заявились наши лапушки.

Седовласый совсем напрягся и кинул быстрый взгляд на закутанных в плащи попутчиков.

— Слит, со мной гости.

— Я в курсе.

— Очень далекие и несведущие гости, — с нажимом повторил Дядько.

Наверху воцарилось недолгое молчание, наполненное откровенной задумчивостью. Странная пауза. А потом наконец до переминающихся у ворот эльфов донеслись протяжный свист и странное покашливание.

— Я понял. Передам по смене.

— Вот и хорошо, — с непередаваемым облегчением выдохнул Урантар и только тогда зашел внутрь.

Застава была выстроена по всем правилам, которые за годы, прошедшие с окончания расовых войн, почти не изменились. Каменные стены невероятной толщины, поднятые неведомыми строителями на огромную высоту. Несколько башенок, с которых очень удобно стрелять в непрошеных гостей. Небольшие, приземистые, но невероятно мощные ворота, прячущиеся под низким каменным козырьком. Причем не просто окованные железными полосами, как в простых городах, а чуть ли не целиком выплавленные в гигантской печи. Стальные. Тяжеленные. Наполненные силой множества охранных рун и защитными заклятиями такой мощи, что даже высокомерные светлые приятно удивились. За воротами — обязательная решетка, защита на которой оказалась ничуть не хуже. Затем — короткий, отвратительно темный и очень узкий (ровно на ширину телеги) коридор. В мощных стенах — череда крохотных бойниц, защищенных магией и снабженных металлическими заслонками, способными в мгновение ока перекрыть доступ даже комарам, если тем вдруг придет в голову атаковать эту неприступную преграду. За коридором — обширный и очень просторный двор. В нем находились деревянные строения и каменные колонны, с которых можно организовать неплохую оборону. Наверное, на тот случай, если врагу удастся ворваться внутрь.

Слева от ворот виднелась кузня, буквально выгрызенная прямо в горной породе. Оттуда, несмотря на поздний час, медленно вился сизый дымок и доносился звонкий перестук молотков. Спереди и справа — несколько рядов тщательно обустроенных складов, освещенных жалкой парой тускло горящих факелов. Чуть ближе к входу (он же — и единственный выход) — конюшни, амбары, загон для скота. Затем — череда глубоких, явно ветвящихся в чреве скалы проходов. Где-то среди них затерялась кухня — путники уловили запах стряпни. В горе тут и там на разной высоте обнаруживались выбитые кем-то уступы, назначение которых не поняли даже эльфы. Потом чужаки достигли еще одного каменного коридора, старательно отделяющего подсобные помещения внутреннего двора от всего остального. Одолели его с некоторым трудом, потому что продираться пришлось по одному и в полной темноте. Наконец, ворча и бурча под нос нелестные эпитеты неведомым строителям, вышли на слабо освещенное пространство и вот тогда-то во всей красе увидели… ну, пожалуй что, площадь. Да, наверное, все-таки это была площадь, потому что она могла свободно вместить пару сотен человек. Быть может, даже всадников. Вся застава размером была сопоставима с небольшим городком. В центре «площади» обнаружился небольшой, аккуратный фонтанчик. А вокруг него приютилось несколько самых обычных домиков — крохотных, одноэтажных, крытых черепицей, с аккуратными слюдяными окошками и с плотными занавесками. Дома, похоже, были обитаемы, хотя ни света внутри, ни иных признаков жизни с первого взгляда отыскать не удалось.

Таррэн, оглядевшись, удивленно покачал головой. Ничего себе! Да тут целая армия разместится с комфортом и ничуть не стеснится! Если вспомнить виденные им горные проходы и предположить, что каждый из них заканчивался хотя бы одним жилым помещением, то получалось, что Левая застава с легкостью могла вместить до пятисот человек. Плюс кони, крупный и мелкий рогатый скот, собаки… Торк! Да тут можно жить круглый год, не опасаясь никакой осады! Если забить погреба провизией под завязку, Стражи смогут сдерживать натиск чужой армии не один месяц!

— Урантар, честное слово, я восхищен, — пробормотал Элиар, вызвав на губах сурового Стража легкую улыбку. — Пожалуй, зря я так и не собрался навестить родичей в здешних местах. Это было бы крайне познавательно.

Таррэн кивнул, соглашаясь со словами светлого сородича, а люди принялись с удвоенной силой вертеть головами, без всякого стеснения разглядывая одну из знаменитых застав. Следуя за молчаливым Стражем, они медленно прошли мимо тихо журчащего фонтана, стараясь не потревожить его покой тяжелой поступью своих грязных сапог. С любопытством покосились на аккуратные домики за ним, так и не решились, правда, задать напрашивающийся вопрос. По достоинству оценили виднеющуюся вдалеке мрачноватую глыбу наружной стены. Со знанием дела прикинули ее толщину. Тихо присвистнули, представив, сколько сил в нее было вложено за годы существования заставы. Заметили отсутствие там ворот (да и зачем? кого пускать с той стороны?). Отыскали бдительных караульных, бесшумно снующих вдоль каменных зубцов и между сторожевыми башенками. Их было немало — примерно с десяток, однако шума они не производили совершенно. Не говорили, не перешучивались, не гремели железом. Будто призраки, скользили в темноте — быстрые, ловкие и незаметные. Так что чужаки далее не сразу сообразили, где настоящие люди, а где — отбрасываемые скалами тени.