Корнелия рассмеялась, расправляя на коленях у себя и у Элли меховую полость.

— Мне понравилась графиня Лессингем. А тебе?

— Во всяком случае, она искренне привязана к своим соотечественникам-эмигрантам, — отозвалась Аурелия, пряча под мех руки. — Ее можно уважать заодно это. Эта проклятая война несет столько страданий по всему континенту! Столько людей погибло, столько раненых… столько семей лишились всего, в том числе крова. — Она беспомощно посмотрела на подругу. — Иногда я просто не знаю, достаточно ли того, что мы делаем, Нелл.

— Мы отдали войне своих мужей, — негромко произнесла Корнелия. Аурелия что-то согласно пробормотала и потом надолго замолчала. Как бы там ни было, но Фредерик погиб, и погиб за свою страну.

— Тебя что-то тревожит, дорогая моя?

— Нет, с чего ты так решила? — ответила Аурелия со смешком, надеясь, что это прозвучало достаточно убедительно.

Корнелия пожала плечами.

— За ленчем ты показалась мне очень рассеянной, а сейчас и вовсе выглядишь так, словно вот-вот сорвешься.

— Я немного устала.

— А-а. — Корнелия кивнула. Ее это ничуть не убедило, но она не стала настаивать, видя, что подруга не хочет ничего говорить. Она просто сменила тему: — Я должна показать тебе цветовую гамму, которую продумала для бала.

— Ты говорила — черное и серебристое.

— Да, но еще с оттенками белого и алого. Будут цветы — лилии и лунник. Это серебристые. И еще… — Корнелия выжидательно посмотрела на подругу. — Догадайся.

Аурелия покачала головой, развеселившись, несмотря на свою озабоченность.

— Черные тюльпаны!

— Да где же?..

— Алекс! — воскликнула Корнелия. — На прошлой неделе я упомянула свою идею в письме к Лив, и Алекс сам предложил черные тюльпаны.

— Господи! — пробормотала Аурелия. — Неужели нет предела чудесам, которые может совершать князь Проков?

— Похоже, что нет. Он знаком с человеком в Амстердаме, который выращивает тюльпаны, и тот готов продать мне десять дюжин. Я знаю, что это не так уж и много, но только представь, какой будет эффект, Элли!

— О да, — выдохнула Аурелия. — А что там насчет алого?

— Опять тюльпаны. Они как раз будут в полном расцвете в мае. — Корнелия сияла от удовольствия. — Все будет просто идеально, а Лив твердо уверена, что к концу мая достаточно восстановит силы, чтобы приехать.

— Ты собираешься придерживаться цветовой гаммы и за обеденным столом? — Аурелию по-настоящему захватила эта интересная тема.

— Гарри считает, что черно-белая еда будет несколько обескураживать, — сказала Корнелия. — Он предложил белым цветом подать рубец и лук, красным — не прожаренный бифштекс, а черным — черный кровяной пудинг.

Аурелия расхохоталась.

Экипаж завернул на Маунт-стрит, и смех замер у нее на устах. В их сторону шел Гарри Бонем, а рядом с ним шагал Гревилл Фолконер.

Аурелии показалось, что она задыхается, попав в паутину, сплетенную этим человеком, что так бесцеремонно вторгся в ее жизнь, причем, похоже, с единственной целью — разрушить то равновесие, которого она сумела достичь.

Мужчины приблизились, и Гарри приветственно поднял руку.

— Добрый день, Аурелия… — Он подошел к ландо и положил руку на дверцу, устремив взгляд на жену. — Жена моя, — пробормотал он.

— Муж мой, — отозвалась она таким же низким негромким голосом и оперлась о его руку, чтобы выйти. Аурелия уже привыкла к чувственности, словно окутывавшей эту пару, но невольно обратила внимание на легкое удивление, промелькнувшее в прищуренных глазах полковника. С некоторым удовлетворением она подумала, что Гревилл должен испытывать замешательство — вероятно, в первый раз за все время их короткого знакомства.

Аурелия тоже вышла из экипажа, опираясь на другую руку Гарри.

— Прости за вторжение, — легким тоном произнесла она. — Я приехала только для того, чтобы забрать Фрэнни.

— Ты нам помешать не можешь, — ответил Гарри. Аурелия знала, что он говорит это не из вежливости. — Позволь представить тебе полковника, сэра Гревилла Фолконера. — И жестом показал на своего спутника. — Фолконер… леди Фарнем… и моя жена, виконтесса Бонем. Аурелия посмотрела в темно-серые глаза с хладнокровием, удивившим ее саму, и протянула руку:

— Рада познакомиться, полковник.

Он взял ее руку и изящным жестом поднес к губам.

— Леди Фарнем, это большая честь для меня. — И улыбнулся, задержав на ее лице взгляд несколько дольше, чем требовал этикет, а потом повернулся, чтобы поздороваться с Корнелией.

— Полковник, вы новичок в столице? — спросила Корнелия.

— Полковник Фолконер только что вернулся из Коруньи, — ответил Гарри. — Он не был в Англии уже несколько лет.

Корнелия мгновенно поняла, что полковник тоже каким-то образом связан с делом, которое так прочно удерживает ее мужа в темных коридорах военного министерства, — с делом, которым лучше не интересоваться слишком пристально. Она просто кивнула и произнесла:

— Полагаю, вы не откажетесь от чашки чаю, полковник. Вы надолго в Лондон?

— Надеюсь пробыть здесь несколько месяцев, мэм, — ответил он, поднимаясь вслед за ней к парадному входу. — Я ищу себе подходящее жилье.

— О, я уверена, что агент Гарри сможет вам в этом помочь, — сказала Корнелия. — Как ты думаешь, Гарри?

— Безусловно, — ответил ее муж, отходя в сторону, чтобы Аурелия могла войти в дом. — Я попрошу Лестера все устроить.

— Проходите в гостиную, сэр Гревилл. — Корнелия пошла впереди. — Будете пить чай или же предпочтете что-нибудь из погребов Гарри?

— Разумеется, последнее, — провозгласил Гарри. — Аурелия, бокал мадеры?

— Нет, спасибо, я выпью чаю, — сказала Аурелия. — Полковник Фолконер, и что привело вас в Лондон? Должно быть, после ужасов на поле боя он кажется вам очень скучным.

— Иногда скука только радует, леди Фарнем, — отозвался тот, усаживаясь рядом с ней на небольшом диванчике.

Аурелии вдруг ужасно захотелось встревожить его, немного поиграть с огнем.

— Знаешь, Нелл, сегодня утром я перечитывала кое-какие письма Фредерика из Оксфорда, — сказала она. — Ты же помнишь, как они со Стивеном регулярно писали нам во время семестра? Он описывал тот вечер, когда они со Стивеном обманули университетского надзирателя и на заре перелезли через стену… помнишь?

Корнелия сумела не показать своего удивления при таком неожиданном повороте разговора.

— Эти двое были настоящими повесами, правда? В юности, — добавила она, улыбаясь, и жестом велела лакею поставить поднос перед ней на стол.

Аурелия повернулась к полковнику:

— Извините меня за эти воспоминания, сэр. Мой муж был братом леди Бонем. Он и ее первый муж были друзьями детства и все делали вместе: Хэрроу, колледж Магдалены, а потом флот. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — И вместе погибли при Трафальгаре. — Вкрадчиво улыбнувшись, Аурелия взяла у Корнелии чашку с чаем.

Гарри удивленно взглянул на нее, но Аурелии было наплевать. Она не марионетка, чтобы плясать, когда Гревилл Фолконер дернет за ниточки. Взгляд полковника напрягся, в нем мелькнуло изумление, и Аурелия почувствовала настоящее удовлетворение. Он слегка наклонил голову так, что это могла заметить только она, однако Аурелия поняла, что удар попал в цель, и этот раунд она выиграла.

— Это была великая победа военно-морского флота, — серьезно произнес Гревилл. — Несмотря на множество погибших.

На какое-то мгновение в комнате повисло тяжелое молчание.

— А где бы вы хотели поселиться, Фолконер? — спросил Гарри, наливая два бокала мадеры.

— Там, где найду жилье. Благодарю. — Гревилл взял бокал. — Конечно, хотелось бы разместиться так, чтобы можно было спокойно дойти пешком до Пиккадилли.

— Разумеется, вы и конюшню заведете? — Гарри сел и жестом предложил Гревиллу сделать то же самое.

— Совсем скромную. Приличного жеребца для верховой езды… хорошую пару для коляски, и не более того. — Гревилл сделал глоток мадеры. — Вы ездите верхом, леди Фарнем?

— Я очень люблю верховую езду, полковник.