Гарри собирался потанцевать с женой, но тут заметил Гревилла. Что-то в его походке насторожило Бонема, поэтому он пробормотал Корнелии какое-то извинение и отошел от нее.

Подойдя к Гревиллу, Гарри услышал от него одну короткую фразу:

— Забери Фрэнни. Гарри коротко кивнул.

— Я отправлю Лестера. Это привлечет меньше внимания.

— Тебе лучше знать. Ему потребуется ключ от задней двери и команда для Лиры… чтобы она его подпустила.

Гарри внимательно выслушал, взял ключ, еще раз кивнул и быстро вышел из бального зала.

Гревилл вернулся на галерею, зашел за ширму и спустился вниз по узкой лестнице. Никаких следов борьбы. Аурелия оставила знак на второй ступеньке снизу. Дверь до сих пор не заперта. Гревилл вышел в темный переулок, поднял вверх лицо и беззвучно завыл, глядя на луну. Какой же он идиот! Преступный дурак!

Он решил, что она будет в безопасности в переполненном людьми бальном зале, и отвел от нее взгляд буквально на мгновение! Но им нужна не Аурелия. Точнее, она для них просто средство достижения цели.

Им нужен он. И очень скоро они с ним свяжутся. А до тех пор остается только молиться, что он не опоздал отвести угрозу от Фрэнни, и что они не убьют Аурелию, пока не заполучат его.

Гревилл медленно брел по переулку. Куча конского навоза там, где какое-то время стояли лошади, недалеко от двери. Еще теплая. Гревилл нахмурился, глядя на нее. Прошло полчаса, как она тут появилась, может, чуть больше. Он нагнулся и начал рассматривать булыжники. Три ржавых пятнышка совсем рядом с навозом. Его сердце сильно стукнулось о ребра. Засыхают, но засохли не до конца.

Аурелия ранена, но не сильно. Возможно, она оставила этот знак для него — так же как веер. Значит, она все еще в состоянии контролировать ситуацию. Он пробежался по следам кареты до улицы, но не смог понять, в какую сторону они поехали. Слишком большое движение, и все следы затерты.

— Есть что-нибудь? — Гарри, а следом и Алекс, появились из ни откуда.

— Несколько капель крови в переулке. Думаю, Аурелия хотела, чтобы я их увидел.

— Она ранена? — в бешенстве вскричал Алекс.

— Полагаю, не сильно, — бесстрастно ответил Гревилл. — Им нужен я. — Он коротко безрадостно рассмеялся. — В любом случае они свяжутся со мной очень скоро, если Аурелия у них в заложницах. Они понимают, что я не сдамся, если не увижу ее целой и невредимой, поэтому пока ей ничто не угрожает. И поверьте, джентльмены, она по-прежнему прекрасно соображает.

— А как ты собираешься избежать их ловушки? — Гарри говорил почти так же невозмутимо, как Гревилл.

— А это, друг мой, зависит от ловушки, — ответил тот. — Разные капканы, разные зубья — разные выходы.

— Что требуется от нас?

Гревилл поблагодарил Алекса за предложение поддержки короткой улыбкой.

— Когда Фрэнни окажется в безопасности, я вернусь на Саут-Одли-стрит и буду ждать известий.

— Пойдемте обратно в дом. Боюсь, что Корнелия и Ливия должны знать, что происходит. Они будут удерживать крепость и какое-то время создавать иллюзию того, что все в порядке, но… — Гарри пожал плечами.

— Хуже от этого не будет, — произнес Гревилл. Ему по-прежнему не хотелось втягивать в свои дела других людей, но он понимал, что теперь это не только его дело. Взяв Аурелию в партнеры, он поневоле сделал так, что другие, в частности те, кто имел отношение к его собственному тайному миру, захотят принять в операции участие, если почувствуют, что требуется их помощь. А раз Аурелия в опасности, они не сомневаются, что это необходимо. У него больше нет выбора.

Они вернулись в дом. Бал был в разгаре, оркестр играл, гости танцевали, подкреплялись, играли в карты. А хозяева — и двое друзей хозяев — отважно улыбались и ждали, когда вернется Лестер.

Лестер вставил ключ в замочную скважину кухонной двери. Отлично смазанный замок легко открылся, и он одобрительно кивнул. Кухня освещалась только тлеющими углями в плите, однако Лестеру вполне хватило света, чтобы добраться до двери, ведущей в парадную часть дома. Он знал про Лиру и про то, что у парадной двери должен быть на страже караульный. Но раз в дом вторглись, значит, караульный попал в беду.

Он беззвучно прошел в холл и увидел караульного на полу. Но проверять, как тот себя чувствует, было некогда. Кто-то вторгся в дом, и этот кто-то хотел похитить ребенка. А вдруг Лестер уже опоздал?

Он бесшумно поднялся по лестнице на первый этаж, остановился, прислушался и услышал рычание — негромкое, но от этого еще более угрожающее. Лестер пошел на звук и замер, увидев впечатляющую картину. Он произнес нужную команду. Собака, не поднимая головы от глотки своего пленника, посмотрела ему в глаза.

Лестер сказал следующую команду и осторожно подошел к собаке и лежавшему навзничь мужчине. Лира послушалась и подняла голову, дав ему возможность протянуть руку и прижать пленника к полу. Она сидела рядом и смотрела, как Лестер велит перепуганному до смерти Мигелю перевернуться на живот, а затем связывает за спиной его руки.

— До чего ты великолепное создание! — сказал Лестер, осторожно протягивая руку, чтобы прикоснуться к большой голове Лиры. Собака позволила ему погладить себя, словно в благодарность за отлично выполненную работу.

Лестер рывком поднял Мигеля с пола и пинком открыл дверь в спальню. Швырнув мерзавца лицом вниз на кровать, он тщательно связал ему ноги, затем пропустил веревку под живот, намотал на пояс и привязал его к кроватным столбикам.

— Это удержит тебя здесь, пока я не вернусь, друг мой, — весело произнес Лестер. — Но на всякий случай Лира останется тебя охранять.

Лестер присел на корточки, взял собаку за подбородок и, глядя ей прямо в глаза, произнес несколько слов. Лира выслушала, шумно вздохнула и улеглась рядом с кроватью, на которой дрожал и трясся привязанный пленник.

Лестер с облегчением поднялся и пошел наверх, в детскую. Дейзи спала в своей комнате, смежной со спальней Фрэнни, однако он очень удивился, увидев, что девочка сидит в постели и смотрит на дверь широко распахнутыми глазами, но без капли испуга. На столике возле кровати горел маленький ночник.

— Лестер? — прошептала Фрэнни. — Ты пришел, чтобы отвести меня на бал?

— Именно так, принцесса, — ответил он, закутывая ее в одеяло.

Аурелии казалось, что карета ехала целую вечность, но это только казалось. Гревилл научил ее примерно подсчитывать время, поэтому даже в темной карете с задернутыми занавесками она, снова и снова считая до ста, поняла, что ехали они чуть меньше получаса. Способ был весьма приблизительным, однако это помогло ей сосредоточиться и не паниковать.

Когда дверца кареты распахнулась, Аурелия осталась сидеть в своем углу, прикрыв глаза и наблюдая за похитителем.

— Выходите, — скомандовал Васкес.

Она с нарочитой беспечностью пожала плечами, выбралась из кареты в неосвещенный двор и быстро глянула на небо. Большая Медведица висела низко и светила ярко. Аурелия мысленно провела воображаемую линию вверх от ковша, к яркой Полярной звезде. Кучер отошел в сторону от дверцы, дон Антонио выпрыгнул на землю и схватил Аурелию за руку. Она увидела серебристый блеск ножа и с трудом подавила дрожь. Когда он начал подталкивать ее в сторону низкого строения в дальнем конце двора, она не произнесла ни слова и сопротивляться не стала.

В воздухе сильно пахло лошадьми, булыжники двора были усыпаны соломой. Значит, тут расположены конюшни, поняла Аурелия, и тут ее толкнули в грязное помещение, где запах лошадей, сделался еще сильнее, смешиваясь с вонью навоза и промасленной кожи. Следом вошел кучер, высоко подняв горящий фонарь, который отбрасывал тени на дощатые стены и лошадиные денники.

Васкес откинул щеколду у одного из денников и жестом приказал Аурелии войти. Она заколебалась на единое мгновение, но этого хватило, чтобы он угрожающе поднял нож и прижал его плашмя к ее щеке.