— Разве нам не следует провести несколько дней, чтобы общество привыкло к мысли о нашем романе?

— Безусловно, — согласился он, взяв протянутый бокал. — Но осмотр дома этому не помешает.

— Но ведь если нас заметят вместе, особенно когда мы будем заходить в пустой дом, разве это не вызовет недоуменных взглядов?

Гревилл в насмешливом упреке покачал головой: — Да полноте, неужели вы так быстро забыли все уроки прошлой недели? Почему кто-то должен увидеть, как мы вдвоем входим в дом?

— О-о… я поняла, что вы имеете в виду. — Аурелия смущенно улыбнулась, сделала глоток хереса и села в уголок дивана. — Разумеется, я войду туда одна.

— Конечно, предварительно убедившись, что вас никто не видит.

— Конечно. А как я попаду в дом?

— Обычным способом. Вы постучитесь, и я вам открою.

Она кивнула, заранее наслаждаясь ощущением вызова, интеллектуального и физического, того самого, которое доставило ей столько удовольствия на прошлой неделе при выполнении каждого нового задания.

— Пойдем прямо сейчас? Гревилл поднес бокал к губам.

— Не так уж мы и торопимся. — Его глаза смеялись, и Аурелия, не удержавшись, тоже прыснула. — Вы уже разговаривали с леди Бонем о вашей поездке в Бристоль? — небрежно спросил он.

— Разговор случился вполне естественно, когда я пришла забрать Фрэнни.

— Да, я так и предполагал. — Он ждал, изогнув брови.

— Я рассказала то, о чем мы условились. Вроде бы она не нашла в этом ничего странного.

Гревилл кивнул.

— Что еще?

— Да, в общем-то, ничего. Нелл моя подруга, мои интересы — это ее интересы. Если мне кто-то понравился, она будет готова тоже полюбить этого человека, если, конечно, у нее не появится серьезных оснований не делать этого. — Аурелия нахмурилась, глядя в свой бокал.

— Рассказывайте дальше, — поторопил он ее, прекрасно понимая, что это еще не все.

Аурелия вздохнула.

— Видите ли, Нелл вовсе не дура и понимает, что любой, с кем ее знакомит муж, может иметь отношение к делам военного министерства. Она спросила меня, не предполагаю ли я чего-нибудь в этом роде.

— И что вы ответили? — Теперь Гревилл смотрел на нее пристально.

— Я сказала, что такие мысли мне в голову приходили. Ей показалось бы странным, если бы нет, — меня обычно тоже дурой никто не считает.

— На это есть основания. — Он сверкнул белоснежной улыбкой. — Должен признать, тут имеются свои препятствия. Бонем знает, что мы с ним подчиняемся одному и тому же человеку, хотя он понятия не имеет, чем я занимаюсь на самом деле. Согласно нашему этикету, мы стараемся не обсуждать свою работу за пределами министерства, поэтому сильно настаивать он не будет. Но вы должны быть готовы к некоторому скрытому противостоянию.

— Я уже готова. Гарри не знает про Фредерика?

— Боже милостивый, нет! О Фредерике знают всего трое — вы, я и мой начальник. Но даже ему ничего не известно о связи между женой Бонема и моим погибшим партнером. И так должно и остаться. Аурелия кивнула, молча соглашаясь.

— Нелл и Гарри не будут стоять у меня на пути, — помолчав немного, произнесла она. — Они могут и скорее всего, постараются отговорить меня от этого брака, но если я проявлю решимость, они меня поддержат.

Теперь настала очередь Аурелии пристально всматриваться в лицо Гревилла.

— Известно ли Гарри что-нибудь о вас… кроме, конечно, того, что вы принадлежите к тому же миру, что и он… что-нибудь такое, что может заставить его считать вас неподходящим и даже опасным мужем для меня?

— Не более неподходящим и опасным, чем он сам.

— В таком случае я уверена, что перепрыгну через этот барьер безо всякого труда. — Аурелия поставила бокал и решительно встала. — Идемте смотреть дом?

— Я уйду первым. — Он поднялся медленнее, чем всегда, одновременно допивая херес. — Когда доберетесь до дома номер двенадцать на Саут-Одли-стрит, что вы сделаете?

— Дважды пройду мимо него, а если никого не замечу, постучусь.

— Отлично. — Гревилл посмотрел на часы, свисавшие из кармашка жилета. — Сможете быть там через полчаса?

Саут-Одли-стрит находилась неподалеку от Гросвенор-сквер. Если она возьмет кеб и доедет до площади, а оттуда пойдет пешком, то вполне успеет.

— Если только не помешает уличное движение или что-нибудь непредвиденное.

— Я буду ждать… Провожать меня не нужно. — Он вышел в холл, а Аурелия побежала наверх, чтобы взять накидку, шляпку и перчатки.

Выйдя из дома, Она окликнула кеб.

Номер двенадцать по Саут-Одли-стрит оказался одним из двухэтажных особняков. Узкий пролет отполированных ступеней вел к дубовой двери со сверкающими медными молотком и ручкой. Железные перила недавно покрасили в черный цвет; слева от двери в солнечном свете подмигивали окна. Над дверью были установлены красивая фрамуга и медный фонарь. Два каменных цветочных горшка, оба пустые, обрамляли дверь. Примыкающий к нему дом-близнец тоже содержался в прекрасном состоянии.

Пройдя мимо дома двенадцать, она остановилась, чтобы поправить ботинок. На улице было несколько человек, в основном ремесленники. Няня с двумя детьми спешила в сторону площади. Один из детей играл с волчком, и тот вот-вот мог укатиться прямо на мостовую. Няне следовало бы забрать волчок и не отдавать до тех пор, пока они не придут в сквер, расположенный на площади, но Аурелия зажмурилась, подавив желание вмешаться. Она ни при каких обстоятельствах не должна была привлекать к себе внимание; во всяком случае, до тех пор пока ребенок не кинется под колеса кареты.

Пройдя ярдов сто, Аурелия перешла на другую сторону улицы и неторопливо прошла мимо нужного ей дома. Не заметив никого, знакомого хотя бы смутно, все такой же фланирующей походкой она перешла через дорогу, поднялась по ступенькам и постучала молотком, подавив порыв оглянуться и посмотреть, не появились ли на улице знакомые лица.

Дверь распахнулась. Аурелия быстро шагнула внутрь, и дверь тотчас же захлопнулась.

— Вас никто не видел? — Гревилл стоял, упершись рукой в запертую дверь, и внимательно всматривался в ее лицо.

— Нет, и уверена.

— Я тоже уверен. Вы превосходно справились. — Он негромко рассмеялся. — Но на минутку мне показалось, что вы собрались побранить ту няню.

— Как вы догадались? — Аурелия изумленно уставилась на него.

— Я понемногу узнаю вас, моя дорогая. — Он насмешливо поклонился. — В тот момент я читал вас как открытую книгу и аплодировал вашей выдержке.

Аурелия пришла в восторг от его комплимента, но постаралась не показать этого. Она окинула взглядом холл. Дом выходил фасадом на юг, и бледное солнце дерзко светило на дубовые половицы через высокое окно у двери и фрамугу над ней.

— Позвольте, я покажу вам все остальное, — сказал Гревилл и прошел впереди Аурелии сквозь двойные двери с левой стороны холла. Она вслед за ним вошла в гостиную вполне разумного размера — высокий потолок, красивые лепные украшения, прелестный мраморный камин. Высокие окна выходят на улицу, поэтому в комнате много света. Добротная дубовая мебель без особых украшений, обивка нейтральная, как и подобает арендованному дому. Если добавить книги, картины и несколько декоративных деталей, вполне можно придать ему индивидуальность. Но есть ли у Гревилла личные предпочтения? Почему-то Аурелия сильно в этом сомневалась. Не тот он человек, кто проводит много времени в одном каком-нибудь месте.

— Ну, что вы думаете? Аурелия обернулась к нему.

— Он прекрасно вам подойдет. На вашем месте я бы кое-что передвинула, кое-что поменяла, добавила бы индивидуальности, но… да, он идеально подойдет для ваших целей. Не слишком велик для холостяка, но достаточно места для развлечений.

Глядя по сторонам, Гревилл задумчиво поглаживал подбородок и видел комнату новыми глазами.

— Я не очень умею превращать жилье в домашний очаг. Вы мне поможете?

— У вас есть книги, картины, украшения… что-нибудь в этом роде?

Он расхохотался.

— Нет, дорогая моя, ничего подобного у меня нет. Что бы я делал со всем этим? Таскал в саквояже?