– Пока весь Первертс не превратился в одну огромную свалку, – поддержал его Лужж.

– И вообще, обед уже, – заметил Развнедел.

– Значит, завтра на рассвете, – подвел итог практичный Браунинг.

Выходя из комнаты, Бубльгум сказал Лужжу:

– Югорус, согласитесь, что это непорядок: из четырех окон три разбиты!

Уже оказавшись за дверью, Порри услышал звон четвертого окна.

На рассвете, когда звуки и запахи особенно отчетливы, чрезвычайная комиссия ступила на запретную землю Большой Помойки. От великолепия панорамы у Порри на мгновение захватило дух.

Своим появлением это место, тщательно охраняемое спящими троллями, было обязано древним викингам. Именно они первыми начали хоронить на Британских островах своих вождей, складывая в могилы все, что может пригодиться в загробной жизни.

Довольно скоро к вещам, необходимым в ином мире, начали добавляться предметы, уже не нужные здесь. Ну а вдруг дырявый горшок пригодится «там»? Здесь-то он уже точно не нужен. Постепенно рационализм брал вверх, и содержание посмертного багажа покойников становилось все более неприглядным. Традиция заваливать подножия холмов всяким хламом укоренилась, потребность в укладывании туда вождей отпала вместе с вождями.

Порри подумал об этом, и дух захватило вторично. Стойко сделав еще два-три вдоха, мальчик решил, что даже такую вонь, наверное, можно вытерпеть. По крайней мере, сопровождающие его взрослые особых затруднений в дыхании не испытывали.

Проще всего было Югорусу Лужжу, который шел первым. По его безмятежному лицу было понятно, что профессор наладил воздухооборот с Астралом и дышит теперь кристальным воздухом заоблачных вершин Тибета. Следом вышагивал Фантом Асс, который еще в Первертсе подробно объяснил, что для такого тренированного мага, как он, не подышать часик-другой даже полезно.

Третий в цепочке, Развнедел, никаких магических штучек не использовал, но его вонь не беспокоила по определению. Порри не удивился бы, если бы декан Чертекака уселся на ближайшей куче отбросов и принялся уплетать бутерброд.

Пятой – сразу за Гаттером – двигалась МакКанарейкл. Несколько раз, обернувшись, мальчик ловил на ее лице напряженно-брезгливое выражение. Но это могло быть связано не с ароматами Помойки, а с тем, что в спину мисс Сьюзан дышал отец Браунинг. Этот от всех напастей спасался своими бесконечными мудловскими заклинаниями, перебиранием белых бус и чесноком.

Замыкающего процессию Бубльгума Порри не видел из-за плотной завесы дыма от лесных пожаров, но был практически уверен в том, что профессор сохраняет вежливую улыбку, ровное дыхание и белизну одежд даже здесь. Порри вздохнул: все-таки тонкая магия ректора давала массу преимуществ.

Попринюхавшись, Порри стал осматриваться, насколько позволял темп перемещения.

Помойка представляла собой поистине феерическое зрелище. Огромные остовы драконов, покрытые многовековой коррозией, полуистлевшие манускрипты и поломанные королевские мечи соседствовали с почти новыми колдовизорами, ручками метел (многие из которых явно пережили метлокатастрофы) и подшивками «Болотного огонька» за прошлый век.

Постепенно мальчик начал замечать присутствие Разумной жизни. Например, на застрявшем в куче объедков клинке висела табличка: «Меч Артура. Не извлекать! Штраф – 50 раз». Чуть дальше высилась баррикада из колдовских котлов, над которыми развевалось знамя с детскими каракулями: «Мордеволът не пройдет!». Поверх страшного имени твердой взрослой рукой написано: «Тот-кто-к-нам-с-мечом-придет».

Над горами всякой дряни проплыло коллективное бессознательное. Оно оживленно беседовало с собой, активно используя символы и архетипы[64].

Самих обитателей Запретной Свалки пока видно не было. Порри попытался включить магическое зрение, но для этого пришлось закрыть глаза, так что мальчик едва не налетел на Развнедела. Впрочем, минут через десять экспедиция познакомилась с первым аборигеном, не заметить которого мог только слепой.

Здоровенный, как Дубль Дуб, тролль стоял у них на пути, демонстративно перебрасывая из руки в руку цепь с красивым клеймом «Прометей». Как только волшебники подобрались достаточно близко, угрюмый детина поприветствовал их:

– Проход платный. Бабки гони.

Перед выходом Бубльгум строго-настрого запретил вступать в конфликты с местными жителями, поэтому наглость тролля осталась без внимания. Югорус просто просочился сквозь местного, даже не замедлив шага. Фантом Асс, то ли из вредности, то ли вспомнив о своем напарнике-мудле, небрежным движением палочки переместил тролля к старым ржавым вратам рая. Гаттер услышал за спиной недобрый хмык мисс МакКанарейкл. В ту же секунду неудачливый вымогатель оказался прикованным к воротам собственной цепью и заголосил дурным голосом:

– Эй! Прогоните от меня этих тварей! И бабки! Бабки гоните!

Порри, который к этому моменту отошел достаточно далеко, оглянулся. Тролль, яростно рыча, пытался отогнать от себя полчища комаров. Большие, красивые, как орлы, насекомые кружили над ним, стараясь укусить в печень.

Асса это происшествие развеселило, и он тут же принялся рассказывать длинную историю о своем племяннике, который гоняет подержанные метлы из Германии в Белоруссию. Рассказ был действительно забавным, и Сьюзи несколько раз одобрительно фыркала. А один раз даже расхохоталась – когда Фантом дошел до места, где его племянник пересекает границу с включенной сиреной, а та вешает лапшу на уши пограничникам.

– Осторожно! – предупредил идущий сзади Бубльгум. – Входим в квартал джиннов.

– Это опасно? – насторожился Развнедел.

– Это… хлопотно, – подобрал нужное слово ректор.

Через несколько минут к процессии пристал джинненок веков пяти[65] с требованием купить у него часы царя Соломона Абрамовича. Когда он наконец исчез (вместе с карманными часами Развнедела), эстафету принял старый иссохший джинн с традиционной для его племени просьбой:

– Дорогой, подожди, пустой бутылочка не найдется[66]?

Поскольку волшебники вели себя мирно, через некоторое время их обступила толпа нищих, погорельцев, беженцев, продавцов фруктов прямо из Эдема («Вах, какой персик, бери, задаром отдам, его Адам кюшал, Ева кюшал, купи – ты кюшать будешь!») и самодеятельных экскурсоводов.

– Купи карта! – кричал один, заглядывая в глаза одновременно всем семерым путешественникам. – Хороший карта, новый, сам сегодня нарисовал. Видишь крестик? Древний клад лежит. Клад найдешь, деньга найдешь, как джинн жить будешь…

– Не слюшай его! Не бери карта! – влез второй. – Плохой карта, крестик мало, денег мало, как шайтан жить будешь! Бери моя, смотри, вах, красота какая.

Альтернативная карта полностью состояла, вах, из крестиков.

Наивного и доброго Лужжа аборигены облепили, как мухи. Он искренне заинтересовался методами работы местных гадалок, пришел в восторг и обещал включить их технологию предсказания в соответствующий курс – пока не обнаружил пропажу всех наличных денег и бриллиантового напоминателя.

Все остальные обошлись без существенных потерь, так как активизировали сторожевые заклятия. Браунинг, лишенный такой возможности, всю дорогу неистово крестился, что позволяло ему постоянно контролировать наличие денег и ценных вещей.

Члены Чрезвычайной Комиссии удачно миновали самый опасный участок, где магическая свалка переходила в мудловскую (за горами разноцветных упаковок виднелась задняя стена какого-то здания, из которого доносились загадочные крики: «Свободная касса!») и наконец добрались до цели путешествия.

Посреди завалов всякой дряни аккуратно стоял хорошенький пряничный домик. «Скупка краденого», – гласила лакированная табличка. «Все по-честному», – продолжала мысль другая. На закрытых ставнях единственного окна висела третья: «Вход через дверь».