Гаррисон что-то проворчал под нос.

– Да, я понимаю. Нужно было дать материал, когда ты его принес.

– Я могу написать еще.

– Нет, – покачал головой Гаррисон. – Черт побери, но теперь у нас совсем другой материал. Что будет с нашей автопромышленностью, если пришельцы наплодят машины на всю страну и будут раздавать их практически бесплатно, в виде компенсации за использование деревьев? Если этих машин хватит на каждого американца? Что будет с теми, кто потеряет работу на заводах Детройта? Или с теми, кто работает на нефтеперерабатывающих заводах? Что станут делать владельцы бензоколонок? А те, кто у них работает? А что, если нам не нужно будет строить дороги? Вообрази, что будет, если, обеспечив нас автомобилями, пришельцы примутся производить что-то еще – холодильники, электроплиты, кондиционеры? А как власти штата будут регистрировать новые бесплатные машины? Как регулировать их движение? И какой брать с них налог? Что самое ужасное, так это побуждения пришельцев. Зачем они это делают? Из враждебности? Нет. Враждебности они к нам не испытывают. Они просто благодарят нас. Но если бы они наладили контакт с правительством, действовали через правительственные каналы…

– Скорее всего, – высказал предположение Джей, – они вообще не подозревают о такой штуке, как правительство. Они могут понятия не иметь о централизованном правительстве. Вероятно, у них нет концепции политики. Они изучили нас и нашли способ, с их точки зрения самый лучший, расплатиться с нами за деревья. И они научили людей, а не правительство. Они могут понятия не иметь, что с нами творят. Они ведь не имеют никакого представления о нашей сложной экономической структуре. Им известна одна простая экономическая система – натуральный обмен. Ты даешь какую-то вещь, а за нее тебе дают другую вещь. И что хуже всего, люди на эту удочку клюнут. Как только они узнают о бесплатных машинах, как только машины попадут к ним в руки, никто, даже в правительстве, не скажет ни слова против пришельцев.

– Вот потому-то пришельцы и прячутся – чтобы мы не мешали им делать машины. Чтобы толпы не ринулись хватать бесплатные машины. Их там тысячи, и они без помех делают машины. Как ты думаешь, сколько им понадобится времени, чтобы сделать все это в достаточном количестве?

– Откуда мне знать? – сказал Джей. – Я даже не знаю, прав ли ты. Я молю бога, чтобы на машинах все кончилось. Мы, вероятно, сможем пережить это несчастье, если дело ограничится только машинами.

– Дэйв, – сказал президент, – можно ли доверять сводкам и сообщениям прессы? Все это звучит так… почти невероятно. Я имею в виду… какие-то оторванные от контекста факты.

– Я тоже испытывал подобные сомнения, – согласился Портер. – Это было тогда, когда телетайп стучал первое сообщение. Тогда я обратился к первоисточнику. Это газета «Трибюн» в Миннеаполисе. Я говорил с городским редактором. Фамилия Гаррисон. Я чувствовал себя немного глупо, словно собирался удостовериться в умственной и физической полноценности этого человека. Но я чувствовал, что должен разобраться. Гаррисон оказался вполне приличным человеком.

– И все сообщения достоверны?

– Да. Гаррисон сказал, что сам не мог поверить, пока не увидел машины собственными глазами, когда они приземлились у здания редакции. Он сам боялся, что неправильно понял репортера, сидел после звонка, словно в трансе, определенно считая, что все это какая-то грандиозная утка.

– Но теперь он уверен?

– Теперь он полностью уверен. Машины у него в редакции, и он сделал фотографии.

– Ты видел снимки?

– «Трибюн» только полчаса назад начали печатать. Эта новость всех захватила врасплох. Газеты, радио, телевидение – все в шоке. Потребуется некоторое время на передачу снимков. Скоро они будут.

– Машины… – повторил президент. – Боже мой, почему именно машины? Почему не что-то необычное? Почему не бриллиантовые ожерелья, ящики с шампанским, меховые манто?

– Пришельцы хорошие наблюдатели, сэр. Они наблюдали за нами и нашими автострадами…

– И увидели массу машин. Почти у каждого есть машина. Тот, у кого ее нет, хотел бы иметь. Тот, у кого старая машина, хотел бы приобрести новую. Пострадавшие в несчастных случаях, столкновения. Погибшие люди, покореженные машины. Все это они видели. И дали нам машины, которые никогда не износятся, не попадут в автокатастрофу, которым не нужны дороги и так далее.

– Но мы еще не знаем этого наверняка, сэр. Это только предположения.

– Машины для каждого?

– Еще неизвестно, сэр. Это Гаррисон так думает. Так думает его репортер. Но как я понял, в репортаже они очень осторожно высказываются на этот счет. Хотя это довольно прозрачно подразумевается.

– Дэйв, мы можем погибнуть. Даже если автомобиль будет не для каждого, все равно они разрушат экономику. Потому что это, как ты сам сказал, явно подразумевается. Я собираюсь объявить мораторий на финансовые операции, закрыть биржу, банки, все виды финансовой деятельности. Что ты на это скажешь?

– Это даст вам некоторое время и, может быть, ничего больше. Несколько дней. Дольше протянуть не удастся.

– Если биржа откроется завтра утром…

– Да, вы правы. Нужно что-то делать. Вам необходимо посоветоваться с министерством юстиции, с финансовым консультантом, с заведующим золотого запаса страны. Наверняка, с кем-то еще.

– Возможно, кроме отсрочки, нам это ничего не даст, – сказал президент. – Согласен. Но время сейчас для нас важнее всего. Нам необходимо пространство для маневра. Люди должны иметь возможность подумать. Мы должны иметь возможность обратиться к людям. Недавно я говорил тебе, что не вижу причин для паники. Черт возьми, Дэйв, вот теперь я чувствую, что впадаю в панику.

– Панику мы себе позволить не можем. Внешне видимую панику. Политика научила вас подавлять панику в себе самом.

– Скоро все кинутся, чтобы распять нас. Конгресс, пресса, деловые круги, профсоюзные лидеры – все. Будут говорить, что мы должны были предвидеть ситуацию.

– Страна переживет, сэр.

– Страна, но не я. Черт побери, до сегодняшнего дня я рассчитывал, что смогу выиграть второй срок.

– Ничего еще не потеряно.

– Тогда это будет чудо.

– Отлично, устроим чудо.

– Дэйв, я уже так не думаю. Мы, конечно, попытаемся. Нужно выждать, сориентироваться, подождать. Скоро приедут Аллен и Уайтсайд. Грейс попытается отыскать Хэммонда. Я хочу ввести его в курс дела. Он займется деталями финансового моратория. Позже приедут Маркус и другие. Бог свидетель, сейчас мне нужны толковые советы. Тебя я прошу быть рядом.

– У меня скоро брифинг. Они уже колотят в дверь.

– Подожди пару часов, – распорядился президент. – К тому времени кое-что может проясниться. Если ты выйдешь сейчас к ним с пустыми руками, они сожрут тебя живьем.

– Они в любом случае сожрут меня. Но идея хороша. Я не спешу к ним в зубы.

На столе президента загудел интерком. Президент нажал кнопку ответа и тотчас раздался голос секретаря:

– Здесь доктор Аллен и генерал Уайтсайд.

– Впустите их, – распорядился президент. Оба сейчас же вошли. Президент взмахом руки велел им садиться. – Вы уже слышали? – спросил он. – Я не успел сообщить конкретно, по какому поводу вас вызываю.

Они кивнули.

– По радио в машине, – пояснил Аллен.

– А я по телевизору, – ответил генерал. – Включил ящик, как только вы позвонили.

– Что ты думаешь об этом, Стив? – спросил Аллена президент. – Сомнений нет, они действительно производят машины. Но что это за машины?

– Как я понял, – сказал научный советник, – они их отпочковывают. Почкуют своих детей в форме автомобилей.

– Они же съели несколько машин в Сан-Луисе, – напомнил генерал.

– Я бы не утверждал, что эти события связаны, – сказал Аллен. Конечно, они, видимо, смогли проанализировать поглощенные конструкции, но машины, которые они почкуют сейчас, только внешне похожи на те автомобили.