– Обязательно. Спасибо.

Иванов, обходя бетонные блоки и электрические кабели, направился к двери. Он толкнул дверь изо всех сил, и она со скрипом распахнулась. Алексей включил фонарь, нашел лучом заваленную мусором лестницу и поднялся на второй этаж. Там он направил луч на стеллажи, закрытые толстой прозрачной пленкой, чтобы защитить бесценные тексты от мусора и пыли. Осторожно ступая, он прошел вдоль отдела «Курск», отыскивая взглядом полку, на которой стояли произведения авторов, фамилии которых начинались с буквы «Т».

Он внимательно рассматривал корешки, прижимая одной рукой прозрачную пленку к книгам, пока не нашел книги Льва Николаевича Толстого, и наконец, «Войну и мир». Иванов наклонился, поднял пленку и снял с полки толстый том. Он уже забыл, какой тяжелой была эта книга, и вдруг подумал о миллионах людей во всем мире, читавших на разных языках об Анне Павловне Шерер, князе Василии Курагине, графе Безухове. И о Наташе. Прекрасной Наташе, воспоминания о которой на минутку вернули Алексея в студенческие дни.

Нетрудно было заметить щель между страниц в том месте, где Христенко спрятал диск. Алексей достал его, затем вернул роман на полку и опустил прозрачную пленку. Христенко положил диск в прозрачном футляре в полиэтиленовый пакет с застежкой, который Алексей открыл, но сам диск трогать не стал. Он уже собирался убрать его во внутренний карман пиджака, когда его вдруг ослепил луч фонаря. Алексей закрыл глаза ладонью и попытался достать пистолет.

– Не двигайся, – услышал он приказ на русском языке, произнесенный очень знакомым голосом, хотя Иванов и не мог понять, кому он принадлежал. – Думаю, ты предпочитаешь остаться живым, товарищ.

Алексей инстинктивно замер.

– Кто ты такой?

– Положи диск на пол, медленно.

Алексей выполнил приказ, чувствуя, что этот человек не шутит, понимая, что на него наставлен пистолет, хотя он и не мог его видеть.

– Подними руки и отойди на шаг назад.

Алексей повиновался, луч больше не слепил глаза, и зрачки постепенно привыкали к темноте.

– Не глупи и не пытайся достать оружие. Я знаю, что оно у тебя есть. Ты и сам не захочешь его использовать, если позволишь мне более подробно обрисовать ситуацию.

Дрожь пробежала по спине Алексея, желудок его сжался.

– Кто ты такой?

Человек, державший фонарь, расширил луч, чтобы он освещал большую площадь. Он положил фонарь на полку и отошел, чтобы они могли разглядеть друг друга. Алексей замер от шока, у него не было слов, чтобы описать то, что он увидел.

Себя!

– Боже мой, – пробормотал Алексей. Больше он ничего не мог произнести, потому что никогда в жизни не видел ничего более невероятного, более нелепого. Он стоял, подняв руки, смотрел на свое лицо, свои волосы, свое тело и слышал, как он теперь понимал, свой собственный голос. Иванов смотрел на своего двойника и думал, что видит какой-то трюк, дурной сон. Но этого не могло быть, человек был настоящим, но не принадлежащим реальности. Впрочем, очень реальным был наведенный на него пистолет с глушителем.

– Меня зовут Алексей Владимирович Иванов, – произнес призрачный двойник голосом Алексея. – Алекс, если угодно. Я следовал за тобой из Вашингтона в Нью-Йорк, потом оказался здесь, как и было запланировано. Я понимаю, в каком состоянии ты находишься, но у меня нет времени, мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Ты только совершенно случайно оказался нужным нам человеком. Все было запланировано с самого твоего рождения, расписано на все сорок два года жизни.

Алексей был слишком поражен, чтобы отреагировать, и Алекс продолжил:

– Я знаю твоих знакомых, твои взгляды, даже предпочтения в постели. Ты не будешь ни в чем нуждаться, пока будешь скрываться.

– Я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясни хотя бы суть дела, прежде чем меня убить.

– Ты не умрешь, Алексей Владимирович Иванов.

Раздался тихий щелчок спущенного курка, и Алексей мгновенно почувствовал нечто постороннее в своем теле. Он не был уверен, где именно, в груди или шее. Чем бы это ни было, действовало оно быстро, лишая его сил, сознания, разума. Алексей успел только понять, что теряет сознание, что никак не может повлиять на то, что происходит. Его двойник Алекс стал каким-то размытым, неясным. Собрав последние силы, Иванов прошептал резиновыми губами:

– Три часа ночи, клуб «Ночная жизнь»… Геннадий Христенко…

Алекс посмотрел на свалившегося на пол Алексея, быстро снял с его запястья часы и запомнил время. Четвертый день отсчета, ноль часов пять минут, до двенадцатого дня осталось восемь суток. Потом он быстро надел подмышечную кобуру с девятимиллиметровым «глоком-26», взял бумажник, удостоверение, водительские права, внутренний и заграничный паспорта, сотовый телефон и, конечно, диск. Открыв бумажник, он посветил фонарем, увидел приличную сумму в рублях и долларах и фотографию Елены. Да, ее звали Елена. Он все узнал о ней, когда на него пал выбор Старейшин.

Алекс появился на свет ровно сорок два года назад, одновременно с Алексеем. Образцы ДНК – дезоксирибонуклеиновой кислоты – были отобраны у каждого новорожденного обоих полов в каждой стране мира, и двойные спирали для каждого ребенка были созданы далеко от Земли. Были подготовлены к псевдобеременности суррогатные матери, которым в кровь вводили гормоны, в частности человеческий эстроген, пока ДНК была заморожена в жидком азоте. Затем, в нужный момент, она вводилась в матку, в которой происходило развитие клона. В результате на планете была создана специальная колония существ, развивающихся по законам своего общества. Алекс знал, что был одним из тысячи, и каждый ребенок обучался языку, культуре, человеческим привычкам, традициям по фильмам и видеозаписям. Первичные выводы были подтверждены двадцать один год спустя, во Втором Отчете, непосредственно перед окончательным отбором, произведенным шесть месяцев назад.

Алекс был отобран в результате простого логического заключения. Алексей Владимирович Иванов соответствовал всем параметрам, в полной степени представлявшим Америку и Россию. Обе эти страны обладали термоядерным потенциалом, способным разрушить планету и заразить всю ее поверхность на многие тысячи лет. Все живое, за исключением микробов, могло исчезнуть после нескольких миллиардов лет существования. Иванов социально и политически был связан с обеими державами. Алекс должен был определить причину, повернувшую планету на этот курс развития, после того как первая атомная бомба была взорвана в Хиросиме.

Критическое значение имело подтверждение или не подтверждение Второго Отчета. Предстояло определить, выбрало ли человечество двадцать один год назад путь, способный обеспечить выживание себя как вида, достойно ли оно быть принятым в Ассоциацию двадцати шести планет. Алекс должен был произвести такую оценку и принять решение. Три дня ушло на подготовку контакта с Алексеем. Ему доверили собрать эту информацию для Старейшин, его мысли должны были сохраниться в памяти для составления Третьего, возможно, Последнего Отчета. Судя по часам Алексея, у него оставалось восемь дней, два часа и четырнадцать минут до запуска двигателей – фактор времени он не мог контролировать.

Алекс быстро научился управлять простой «Ладой». Правда, у него тряслись руки, когда он летел по Новому Арбату в поисках клуба «Ночная жизнь», который должен был стать отправной точкой для вынесения решения. Алекс стал Алексеем Владимировичем Ивановым, и сейчас он чувствовал одновременно страх и возбуждение, глядя на людей, которые ходили по улицам, ехали на машинах или в автобусах по чудесному городу Москва, основанному еще в 1147 году.

Иванов назвал имя Геннадий. Оно послужит отправной точкой для Алекса, потому что он знал всю биографию Алексея. Находясь в капсуле, он использовал инфузор «Аура Детонатор» с тончайшим зондом, который был разработан в 9251 году Новейшей Эры его планеты. Инфузор перенес всю земную жизнь Алексея в тело Алекса и должен был позволить Алексею влиять, при необходимости, на его поступки. Алекс думал, что знал всю жизнь Алексея, детали его взаимоотношений с другими людьми. Он чувствовал тяжесть «глок-26» под плащом и ни на секунду не забывал о том, что ему было запрещено лишать человека жизни, даже если его собственная окажется в опасности. Он снова посмотрел на часы Алексея. Оставалось восемь дней, два часа и двенадцать минут. Иванов должен был понять важность его миссии, когда они проживут какое-то время вместе, как одно целое.