Но тут усталость стала брать свое, глаза закрылись, и Шометт крепко проспал остаток ночи.

Сайяф сидел в пассажирской кабине позади пилота, накрепко пристегнутый к креслу. Порывы ветра, то и дело бьющие в фюзеляж, сотрясали и все его тело, а порой и перебивали дыхание. Может быть, причиной тому была не столько нехватка воздуха, сколько взвинченные нервы.

Это был первый этап девятичасового перелета, сейчас Сайяф впервые увидел голубые-преголубые небеса, которые вскоре окрасились в фиолетовые тона, а потом и вовсе почернели. Еще никогда в жизни ему не доводилось видеть ничего столь прекрасного и в то же время столь простого – день, переходящий в ночь, а потом обратное превращение. Солнце медленно взошло на востоке, и тут состоялась первая посадка для дозаправки. Это было в городе Фесе, на территории Марокко. Ожидая, когда из небесной выси вынырнет двухмоторный самолет, возле полосы расположилась команда техников.

Именно здесь Сайяф впервые получил возможность умыться, сходить в уборную и, после утренней молитвы в соседней мечети, позавтракать фигами и чаем. Местные вожди приветствовали Сайяфа с большим уважением, как старого товарища, занимая его рассказами о былых сражениях в давным-давно прошедших войнах. Он знал, что следующая посадка для дозаправки будет в Тенерифе, на Канарских островах. Там, на небольшом аэродроме, имелось все необходимое: еда, сигареты и самое главное – время, достаточное, чтобы спокойно совершить второй намаз из пяти.

Вскоре они с пилотом уже снова были в самолете. Взлет прошел без сучка, без задоринки. «Да, пилот, пожалуй, хорош, – подумал Сайяф, – несмотря на то, что парнишке еще нет и девятнадцати». Юноша хорошо служил делу, и его пассажир, к которому он относился с большим уважением и почетом, тоже не ударит лицом в грязь. Солнце было уже почти в зените, пот заливал глаза. Перелет казался бесконечным, и Сайяф старался не вспоминать о погибших друзьях, которых было так много. Он никогда не думал, что Атлантический океан столь широк, столь бесконечен. Время от времени на сверкающей под солнцем глади воды появлялись точки – корабли, также пересекающие океан.

За долгие часы полета ему так и не довелось увидеть ни единого военного самолета, и это явно было знамением Аллаха. Те же немногие, что встретились, были обычными пассажирскими лайнерами с написанными на борту названиями авиакомпаний, которые он не раз видел по телевизору. Он подумал о пассажирах этих огромных машин, направляющихся в разные концы света, в дальние страны, где их ждали родные и близкие. Большие лайнеры вскоре становились крохотной точкой, а потом и вовсе исчезали.

О таких вещах Сайяф задумывался впервые. Большую часть жизни он провел в пустыне, в хижине из камня и песка, и совершенно не представлял, насколько велика эта планета и как же по-разному живут люди в разных краях. Но все изменилось, когда явились американцы со своими бомбами и начали стирать с лица земли горные деревушки, убивая детей и обрабатывая города оружием точного наведения, которое одинаково хорошо разрушало и пещеры, и мечети. Муллы предупреждали, что все это обязательно произойдет, как только империалистический Запад решит сокрушить истинно верующих. Так оно и случилось, но не было забыто. У Сайяфа тоже будет свой звездный час, как и у любого правоверного, даже беднейшего из бедных. И с каждой минутой своего путешествия он к этому часу приближался. Следующую посадку самолет совершил на небольшой полосе в Кайенне, во французской Гвиане, где их снова поджидала команда техников. Здесь Сайяфу был предоставлен ночлег – палатка и походная койка. Перед тем как отойти ко сну, он совершил последний из пяти намазов, а потом отдал должное горячему чаю и рыбе, выловленной неподалеку от Острова Дьявола – знаменитой французской тюрьмы, теперь превращенной исключительно в достопримечательность для туристов. Рыбы было полным-полно, и Сайяфа угощали от души. Он ел у костра, вместе с воинами Аллаха, курил и смеялся, слушая веселые истории, рассказываемые за едой. Остаток полета над океаном был недолгим, и вскоре они совершили посадку на крошечном секретном аэродроме в Бразилии, в Фоз-до-Игуасу, в районе трех границ, откуда были явственно видны дымы костров, на которых готовили себе еду парагвайцы. Сайяфа тут же усадили в небольшой катер и доставили на тайную базу, спрятавшуюся выше по реке. Всю дорогу капитан беспокоился, как бы им по пути не попасть под огонь снайперов наркоторговцев, доставляющих тюки с марихуаной к побережью для дальнейшей отправки в Америку.

Катер прошел под мостом Международной Дружбы и вскоре оказался в городке Сиудад-дель-Эсте, что означает «Город на Востоке», расположенном в самом центре района трех границ, где сходились рубежи Аргентины, Бразилии и Парагвая. Вот уже на протяжении почти тридцати лет город служил оперативной базой контрабандистов, фальшивомонетчиков и прочих столь же достойных лиц. Теперь же, когда «Хезболла» стала щедро финансировать террористические организации, здесь появились и базы исламистов. Американскому ЦРУ и британской МИ-6 было отлично известно о том, что здесь творится, но ничего поделать с этим они не могли. Переброска Сайяфа теперь была уже наполовину осуществлена.

Значит, вскоре он получит окончательные инструкции.

Шометт неожиданно открыл глаза и увидел за окнами яркий солнечный свет. Он заснул, сидя в кресле. Рене бросил взгляд на часы. Светлана Нармонова должна была появиться через двадцать минут. Он встал и покачнулся. Алексей так и не вернулся со встречи с Румянцевым. Для верности Шометт заглянул в спальню. В постели явно никто не спал, тем не менее покрывало было отброшено. Кто-то здесь явно побывал. Он быстро заглянул в ванную и увидел, что полотенца там висят свежие. Что же происходит? Вернувшись в гостиную, он взял трубку, связался с портье и спросил, не появлялся ли ночью Алексей Иванов.

– Да, судя по записям, он здесь был, – ответил портье. – А в три часа ночи выписался.

– Но это невозможно!

– Сожалею, но это была не моя смена.

– А откуда ваш коллега мог знать, что это именно Иванов?

– Этого я не знаю. Вот здесь есть пометка, что номер на всякий случай подготовлен к приему нового клиента.

– Это Рене Шометт. Я говорю из того самого номера… из номера, который мне сейчас просто необходим. Через пять минут я спущусь и сниму его официально.

Он положил трубку, взял свой «дипломат», спустился вниз и снял номер на сутки. После этого он быстро вернулся, чтобы успеть подготовиться к встрече. Нотариус и стенографистка должны были появиться в одиннадцать. До прихода самой Светланы оставалось всего несколько минут. Разговор с ней надо будет построить так, чтобы узнать имена людей, участвующих в заговоре. Это самое главное.

Уже не оставалось времени прикидывать, что могло случиться с Алексеем на даче Румянцева. Рене снял наплечную кобуру с «кольтом-44», снова отправился в ванную и посмотрелся в зеркало. Лицо его было все еще довольно несвежим. Он быстро принял душ и на скорую руку побрился. Ну, теперь, пожалуй, вид у него стал более деловой. Кожа все еще горела от жестких струек душа, Рене насухо вытерся и быстро оделся, потом вернулся в гостиную и еще раз проверил, все ли в порядке. У него в распоряжении оставалось семь минут.

Он придвинул письменный стол поближе к дивану, переставил кресло. Это заняло около двух минут. Затем Шометт снова надел кобуру и сунул «кольт» на место. На случай, если придется воспользоваться оружием, он для тренировки несколько раз выхватил и снова спрятал его. У него вдруг появилось чувство, что Светлана Нармонова придет не одна. Все шло вопреки плану. Рене снова взглянул на часы. Почти десять утра.