У двери он огляделся. Никого не заметил и негромко постучал.
– Кто там? – негромко спросили из номера.
– Это я.
Дверь открылась, на пороге стояла Елена. На лице ее явно читалось облегчение пополам с внезапной страстью, которая так и рвалась наружу. Она бросилась к нему, заключила в объятия, увлекла за собой в номер и только потом вспомнила об открытой двери, которую тут же захлопнула.
– Милый, милый! – она впилась губами в его губы, сжала его так крепко, будто это был их последний поцелуй.
Правильно откликнулся на ее реакцию Алексей. Он нежно обнял и принялся целовать свою жену, с которой Алекс даже ни разу не разговаривал. Он не смог выдержать поцелуя дольше трех секунд, хотя она и не хотела отпускать его от себя, чтобы до конца прочувствовать его любовь. В его объятиях было нечто странное, хотя она и не могла определить, что именно. Просто что-то было не так. Но после всего пережитого за последние несколько дней ее уже мало что могло удивить в их отношениях. Она отлично знала, что ее любимый разыскивается за убийство. Такого Алексея она никогда в жизни не видела. Он ласково выпустил ее и спросил:
– Ты в порядке?
– Да. Да, конечно.
– А ты проверила?…
– Слежки не было. Все в порядке.
Он снял пиджак, заглянул в спальню, в ванную комнату, потом прислушался, а она тем временем следила за тем, как он проделывает привычную и давно ей знакомую процедуру. Когда он, наконец, вернулся в гостиную, Елена уже сидела на диване.
– Газеты читала? – напрямик спросил он.
– Не поверила ни единому слову.
Их взгляды встретились.
– Тогда ты знаешь, что все это часть заговора.
– Да, но зачем все это? Что такое могло случиться со времени нашей последней встречи – с того дня, когда ты отправился в библиотеку?
Значит, про библиотеку она знала. Это еще нужно обмозговать. Просто сейчас он думал совсем о другом.
– Слушай, а как в газетах было преподнесено убийство посла Фармера?
– Ну, пишут, что он был убит поздно вечером, хотя точное время смерти до завершения экспертизы не указывается. Смертельным оказался выстрел в голову – пуля попала в основание черепа. Тело обнаружили на следующее утро в Москве-реке, плавающим лицом вниз. Оно пробыло в воде несколько часов и его прибило к берегу. Были приведены даже слова поверенного в делах Лоуренса Холлингсуорта, который утверждает, что именно тебя последним видели с послом, после чего ты якобы исчез.
– А насчет Анатоля Боннарда?
– По данным Интерпола, у вас была конфиденциальная встреча по поводу намечающегося совещания в Женеве. Это я узнала через свои источники в СВР, поскольку в газетах практически ничего не было. Скажи, но ведь это все неправда, да?
– Полная чушь.
– Тогда зачем все это?
– Затем, что они хотят убрать меня с пути, – ответил Алекс.
– Не понимаю. Кто и с какого пути пытается тебя убрать?
– А что еще тебе сказали?
– Что у тебя тяжелое умственное расстройство. Врачи-психиатры считают это следствием длительной работы в разведке, а кроме того, со времен афганской войны у тебя еще в сравнительно молодом возрасте наметилась склонность к убийствам невинных женщин и детей. Еще сказали, что ты побывал в плену, тебя пытали, а потом ты бежал, перебив охрану. Выбираясь к своим, ты длительное время находился в условиях страшной жары, и организм подвергся обезвоживанию. То есть внешне ты производишь впечатление нормального человека, но на самом деле – маньяк-убийца.
«Великолепно устроенная ловушка, – подумал Алекс. – Целый набор совершенно лживых сведений о человеке, якобы полностью подтверждающих и объясняющих его психические отклонения. Даже по времени все было рассчитано просто идеально».
– Кстати, не забудь и о Рене, – неожиданно продолжала она. – В газетах пишут, что он твой приятель, французский адвокат, который вполне может знать о твоем местонахождении, но тщательно эту информацию скрывает.
«Значит, Рене у них в руках», – подумал Алекс, тупо глядя в пространство. «Глоба-Линк» имеет связи в самых высших кругах и ни перед чем не остановится. Михаил Михайлович Филиппов, сбежавший банкир, теперь стал больше похож на муху, которую пока просто случайно не могут поймать. Раз за разом он ускользал из расставленных ловушек, последняя из которых была устроена на даче Румянцева. Теперь он снова оказался на свободе, следовательно, сезон охоты на Алексея Иванова продолжался.
– Где ты так долго был? – спросила она. -Я чуть с ума не сошла от беспокойства.
– В Архангельске, на заводе «Макроникс». Слышала что-нибудь об этой фирме?
Он рассказал ей о своем посещении заводов в Архангельске и Ижоре, где производили огромные пластиковые блоки, предназначение которых ему до сих пор так и не было ясно. Но ведь именно они испытывались семь дней назад в Сибири в условиях ядерного взрыва.
Алексей пояснил:
– Это как-то связано с готовящимся захватом власти.
– С каким еще захватом? – недоуменно переспросила она. – Не понимаю.
– «Глоба-Линк» хочет убрать меня с пути до совещания в Женеве.
Она явно растерялась.
– «Глоба-Линк»?…
Тогда он рассказал ей всю историю целиком. Она отреагировала на услышанное так же, как и Рене, поскольку заговор был слишком обширен и, на первый взгляд, совершенно безумен. Она была так поражена, что некоторое время сидела в полном оцепенении.
– А голосование, значит, состоится на совещании по СОИ, да? – для верности.переспросила она.
– Да, на совещании по вопросам СОИ. По крайней мере, так они его называют – естественно, для отвода глаз.
Он уселся на диван рядом с ней, а она молча смотрела, как он сидит, подперев голову руками, и смотрит в пространство. Через некоторое время Елена снова заговорила:
– Так что там насчет этого пластика?
– Сам не знаю. Но какая-то связь наверняка существует.
– Не понимаю.
– Пока я и сам больше ничего объяснить не могу.
Один момент в его поведении вдруг показался ей странным.
– Слушай, да ты ведь больше не куришь!
– Что?
Губы ее тронула легкая улыбка.
– Да просто ты, когда нервничаешь, всегда куришь.
Он тут же спохватился.
– Просто сигареты кончились, а купить не успел.
– Ты же знаешь, у меня для тебя всегда припасена пачка.
Она вытащила из сумочки пачку «Кэмела».
– Где твоя зажигалка?
– Зажигалка?…
– Ну да, «Данхилл», которую я подарила тебе на день рождения.
Он попался.
– Наверное, потерял… Ты уж прости.
Как глупо с его стороны было не подумать о том, что Алексей курил! Елена зажгла спичку, он прикурил, сделал глубокую затяжку и едва удержался от приступа кашля. Она тем временем встала, подошла к окну и уставилась на струйки дождя за стеклом.
– Хорошо, если бы ты мог сообщить мне побольше фактов, – наконец прервала молчание Елена. – Например, кто конкретно в этом замешан?
– Ну, например, Андре Робеспьерр. Он председатель банка «Евро-Свисс». Потом Владимир Юрьевич Румянцев, сопредседатель «Спейс-Диска», – тут он смолк и взглянул на нее.
Она обернулась и тоже посмотрела на него, чувствуя, что он колеблется. Алекс несколько мгновений испытующе глядел на нее, и тут у него мелькнула внезапная мысль. Он потушил сигарету в пепельнице и поднялся с дивана.
– В чем дело? – спросила она.
Он вдруг все понял, посмотрел ей в глаза, потом приблизился к Елене и остановился прямо перед ней. Алекс искал в ее лице хоть какое-то смущение, какое-то напряжение в уголках губ, потупленные глаза.
– Почему ты не рассказала мне об аресте? -спросил он.
У нее слегка – чуть заметно – расширились глаза.
– А откуда ты?… – она смолкла, потом продолжала: – Христенко… Я не знала, что он… – она снова смолкла, пытаясь как можно быстрее решить, не расставил ли Алексей ловушку родной жене. Не загнал ли он ее в ее же собственный капкан?
– Да там ничего особенного и не было, – как ни в чем не бывало ответила она через секунду. – Юсуфов после приема просматривал записи с камер слежения, и ему показалось, будто Геннадий Игоревич передает мне диск. Он не был в этом уверен, поэтому организовал за мной слежку. Когда я передала диск Брентано в метро… – она снова запнулась, лихорадочно думая. – Они так и не поймали его, поэтому я просто не знаю, что случилось дальше с диском. Поверь, задержание было чистой формальностью. Они проверили меня на детекторе лжи, я его прошла, а потом было нечто вроде психологической проверки… Сама даже не знаю, как именно надо это назвать.
