«Эля, это Дар. Я паук. Помоги».

В оригинале это выглядело не так хорошо, как хотелось бы. Нечто кривое и трудночитаемое, со множеством клякс и помарок. Оказывается, пауки пишут даже хуже, чем курица лапой. Но Дариан свято верил в сообразительность девушки. А что ему ещё оставалось делать? Закончив это непростое дело, паук спрятался за чернильницей, чтобы не упустить момент, когда девушка увидит его послание.

Словно и не было этого чудесного, полного приключений лета. Как быстро заканчивается всё хорошее, а унылые будни имеют обыкновение тянуться вечно. Мне не хватало любви и сердечного тепла, согревавших меня на заставе. В моей душе медленно, но верно снова начала расти пустота. Почему я не могу обрести друзей среди ровесников? Что со мной не так? Ведь на заставе ко мне все так хорошо относились. Впервые в жизни мне было легко и приятно общаться с другими людьми. Казалось, что мне удалось каким-то чудом сломать свои внутренние барьеры и теперь так будет всегда. Но я ошибалась. Вернувшись в академию, я встретила всё то же неприятие со стороны однокурсников.

Я решила поделиться своими переживаниями с самым близким человеком, ну, конечно же, с мамой.

— А ты попробуй посмотреть по сторонам, не зацикливаясь на себе, — мама, как всегда, рассматривала проблему всесторонне, — ты увидишь много одиноких и обделённых вниманием парней и девушек. Уверена, что каждый из этих ребят ожидает, когда на него обратят внимание. На заставе ты была единственной и неповторимой, но здесь, в академии вы все в равных условиях, ну, или почти в равных.

Я задумалась. Почему мне раньше не приходило это в голову? Оказывается всё предельно просто: хочешь внимания — не будь равнодушным сам, хочешь иметь друга — будь готов открыть своё сердце другим. Преисполнившись энтузиазмом, я приступила к операции под кодовым названием «Обрети друга».

Мама оказалась права, одиночество не было только моей проблемой. Для начала я наметила для себя два объекта. Почему сразу два? Да просто это были сёстры — Алана и Велма. Они производили довольно жалкое впечатление. Форменная одежда висела мешком на худеньких плечиках, волосы стянуты в узел на затылке так туго, что нельзя точно определить их цвет, взгляд неуверенный, движения скованы. Полные неудачницы. На их фоне я выглядела сказочной принцессой. Согласна, что поднимать собственную самооценку за чужой счёт не очень-то красиво. Но ведь я не собиралась усложнять жизнь этим девчонкам. Напротив, я планировала изменить её к лучшему.

Девушки оказались очень милыми и дружелюбными. Немного напрягала их привычка говорить одновременно. Мне с трудом удавалось выхватывать из этой какофонии звуков главную мысль. А после того, как я стала прикрывать ладошкой рот одной из девушек, чтобы другая могла высказаться, нам действительно стало интересно общаться друг с другом. Думаю, что уже через месяц таких тренировок, девушки научатся не только говорить связно, но и слушать собеседника, не перебивая. Глядя на то, как легко и непринужденно мы общаемся, к нам потянулись и другие адепты. Жизнь начинала налаживаться. Но как же трудно поддерживать отношения, проявлять участие, а главное выслушивать бесконечные жалобы на несправедливость судьбы, преподавателей и родителей. Иногда я даже скучала по своему одиночеству в прошлом. Но только иногда.

Сегодня вернулась после занятий позже обычного. Давно я так не уставала, даже с Рики мне было намного легче общаться. По крайней мере, не приходилось мысленно разделять голосовые потоки. После ужина в компании сестричек еле доползла до своей комнаты.

Тишина. Какое счастье.

Завалилась с книгой в своё любимое кресло. Но мозг отчаянно сопротивлялся поступлению новой информации. Ему требовался отдых. Поэтому просто сидела, перелистывая страницы и ни о чём не думая. Это успокаивало. Распустила волосы, собранные в высокий хвост и даже замурлыкала от удовольствия. Больше никогда не буду так стягивать волосы. Это издевательство какое-то. А всё эти ненормальные сестрички. Вдвоём сумели уговорить меня на такую же, как у них причёску. Единственная разница состояла в том, что у меня был хвост, а не узел, как у девчонок.

Ну вот скажите, как такое возможно? Ведь именно их туго затянутые волосы неопределённого цвета я посчитала настоящим убожеством, когда увидела девушек впервые. Надо поработать над собой и научиться отстаивать своё мнение, а то и уважать не станут, будут считать размазнёй. Да, многому мне ещё предстоит научиться. Такое впечатление, что у меня всего полгода назад глаза открылись. Я всё время узнавала что-то новое, училась жить в ладу с собой и со всем миром. Это было непросто, но определённых успехов я всё же добилась.

Кажется, немного отдохнула, пора приступать к заданиям. Совершенно отвыкла от долгой и нудной писанины за лето. Но делать нечего, за меня эту работу никто не сделает.

Ещё не дойдя до стола, я заметила что-то неладное. Моя тетрадь была забрызгана чернилами. Да что тетрадь, весь стол был ими залит. Что происходит? Кто мог сотворить такое безобразие?

Я попробовала рассуждать логически:

Посторонние в комнату попасть не могли. Магическая защита пропустила бы только меня и моих родителей. Но подозревать маму или папу в этом безобразии я просто не могла. Значит, это сделала я? Что-то с логикой у меня не очень.

Я стояла и растерянно смотрела на свою ещё недавно чистую тетрадь, с ровными рядами букв и аккуратными схемами заклинаний. Придётся всё переделывать. Я даже застонала от отчаяния. Да тут работы часа на два. Прощай вечерний чай с мамой. А я так хотела расспросить её о Даре. Как он? Есть ли изменения в его состоянии? Мама, конечно, не одобряла моего интереса, но скрывать бы ничего не стала. А я так по нему скучала. Увидеть бы его живым и здоровым, тогда можно будет перестать беспокоиться за него. Как бы уговорить папу взять меня на приём во дворец? Боюсь, что сделать это будет нелегко. Вряд ли он забыл мою истерику в прошлый раз.

Я взяла тетрадь и с грустью посмотрела на испорченные страницы. Да что же за невезение такое? Я уже хотела было вырвать заляпанные чернилами листы, когда заметила странную особенность в расположении чернильных клякс. Они как будто образовывали буквы. Да нет же — целые слова. Ужасно корявые и трудночитаемые, но после некоторых усилий, мне всё же удалось разобрать написанное.

Невероятно. Это что шутка такая? Я читала и перечитывала снова и снова, не в силах осознать прочитанное:

«Эля, это Дар. Я паук. Помоги»

Мой Дар? Паук? Я вспомнила тот странный кошмар, что приснился мне на заставе. Я никому о нём не рассказывала. Шутники, кто бы они ни были, не могли о нём знать. Какова вероятность такого совпадения? Или, — я даже задохнулась от такого предположения — всё-таки это правда? И Дар нуждается в моей помощи?

Я огляделась по сторонам. Если это так, то он должен быть здесь, в моей комнате. Где обычно обитают пауки? Под кровать я заглянула первым делом, и сразу поняла, что это послание не шутка. Столько паутины я не видела никогда.

— Дар, — позвала я почему-то шёпотом.

Потом осторожно осмотрела пол у своих ног, чтобы нечаянно не наступить на… Кого? Дара?

Ничего изменилось, я по-прежнему была одна. Или не одна? Я ударила себя ладонью по лбу. Вот тупица, он же писал это письмо. Я рванула к столу, правда предварительно всё же осмотрев пол перед ним. Так, на всякий случай.

— Дар, — позвала я громче. Потом задумалась, а слышат ли пауки человеческую речь? Кажется, они улавливают только колебания воздуха. Поэтому я тихонько постучала по столешнице.

И тут из-за чернильницы показался паучок. Довольно симпатичный, мохнатенький такой. Он запросто мог бы уместиться на моей ладони. А когда он поднял испачканную чернилами лапку в приветственном жесте, моё сердце растаяло. Сомнений быть не могло. Это был он — мой Дар. Оказывается, я люблю его в любом облике.

Я протянула руку и осторожно его погладила.

— Как же это случилось?