Ярость моя отступила, боль удалось заглушить: я чувствовала, что от сдерживавшего меня заклинания остался последний тонкий слой.
– А теперь говори, где меч Света!
– А хрен вам! – Эта фраза вырвалась абсолютно случайно, я планировала сказать что-то более подходящее. Хотя…
– Ну-ну! – Калисан удовлетворенно усмехнулся и вдруг вытянул руку в сторону Даррена, заставляя его тело снова выгнуться дугой от боли. Очнувшийся хранитель страшно закричал, разрывая мое сердце.
– Стойте! Я отдам вам меч! – Даррен снова упал на камни, бедный мой, но сознания не потерял, тихо стоная.
Прости, любимый. Скоро это закончится.
– Так бы сразу, ведь можешь быть послушной вежливой девочкой, когда захочешь! – Маги подлетели ко мне, все еще стоявшей в неудобной изогнутой позе.
– Меч во мне. – Я перешла на измученный шепот, сосредоточившись на полыхании волшебного клинка в теле, усилием воли разделяя неделимую сущность надвое.
– Драконы такие затейники! – Дессанир удивленно поднял бровь, подходя еще ближе. – Действительно, самое надежное хранилище, которое мы сейчас будем вскрывать.
Оба негодяя теперь возвышались надо мной, чего я и добивалась.
– Вы забыли одну мелочь. – Я шептала и изо всех сил старалась, чтобы язвительное самодовольство раньше времени не выдало меня.
– Это какую? – Оба бывших мага смотрели на меня без каких-либо подозрений.
– В человеческом облике боги смертны! – зарычала я, одной мыслью разрушая липкий кокон ловушки, подняла ладони, из которых вырвались два абсолютно одинаковых янтарных лезвия раздвоенного меча Света, вскочила и ударила!
Клинки снесли головы новоявленных богов так легко, словно только этого и ждали. Несколько ударов и истекающие тьмой тела по частям упали на каменный пол. Господа управляющие были мертвы окончательно и бесповоротно.
– Эх вы, идиоты, а еще в боги набивались! – Я отпихнула с дороги тающую на глазах голову Дессанира и подбежала в Даррену.
Мой мужчина смотрел на меня расширенными от боли глазами, как же ему сегодня досталось! Сначала я убила, потом еще маги поиздевались. Я дала ему столько целительной силы, сколько могла, потом свернулась рядом с ним клубком, ожидая, когда же он сможет хотя бы сесть.
– Лея, ты самое невероятное существо во Вселенной! – Хриплый голос был удивительно прекрасен, вызывая даже в матером драконе волну мурашек, этих прекрасных, привычных мурашек!
– Любимый, как же мне было плохо без тебя! – Я поцеловала самые сладкие на свете губы, забывая обо всем.
Даррен стремительно приходил в себя, так что через десять минут даже смог самостоятельно стоять.
– Даррен, мы должны выйти на поверхность, остается кое-что доделать!
– До смерти надоела эта проклятая пещера! – Любимый пригладил мои распущенные волосы, на миг прижал к себе. – Пойдем!
Из подземной пещеры вылетел яростно сияющий янтарный дракон, на спине которого уверенно сидел усталый черноволосый мужчина.
Мы приземлились неподалеку от горной гряды, где находился Трон миров, Даррен слез с меня, отошел подальше, уселся на мертвую землю. Я вздохнула. Мне предстояло повторить то, что до меня делал только легендарный первый дракон: я должна была замкнуть Цепь Равновесия. Что ж, оставалось надеяться, что память крови мне поможет.
Я закрыла глаза, сосредоточилась на ощущении Цепи, Паутины в целом и каждого мира в отдельности. Мое тело перестало существовать, я стала всем, каждым живым существом, каждой неприкаянной душой, каждой песчинкой. Черные дыры на моей бесконечной плоти ранили, отмечая те безнадежно мертвые места, которые уже успел погубить Хаос. Все мое бескрайнее существо содрогнулось от отвращения, отрицая чуждую всему упорядоченному силу. Что ж, пора избавиться от нее.
Даррен своими глазами наблюдал, как и без того сияющее янтарным светом драконье тело его жены вспыхнуло, закружилось, распахнув изящные крылья. Оно излучало волны такого волшебства, которое и не снилось ни одному магу. В завораживающем танце жизни и смерти, любви и ненависти творилась спасительная стена, которая оградит Паутину миров от гибельного нашествия Хаоса.
Я колдовала. Магия, моя суть, мое естество, пришла так легко, складываясь в нужный узор, поднимаясь из бесконечной череды тысячелетий, с того момента, когда первый дракон выписывал охранные руны вокруг новорожденного мира. Острые когти легко разрывали прочную кожу, золотистая кровь лилась, складываясь в основу для грандиозного заклинания. Часть строк светилась багрово-красным, ведь внутри драконьего разума жил человек. Сильная, слабая, одинокая девчонка, благодаря усилиям которой Паутина до сих пор продолжала существовать.
Невероятным всеобъемлющим зрением я могла видеть, каким был Первый мир до гибели, каким он являлся сейчас и каким стал бы, если бы не вмешались эти проклятые маги. Прекрасный, покрытый изумрудной зеленью лесов, сапфировой синью морей, золотом песков, лунным серебром дворцов.
Под действием моих страстных воспоминаний грязные тучи над головой начинали рассеиваться, открывая путь робким солнечным лучам. А почему бы и нет? Я выплела новую вязь кровавых рун, вдыхая огонь жизни в мой любимый мир, подаривший столько счастья когда-то! Еще недолго!
Новый ряд символов, бескрайняя любовь дракона ко всему сущему, к каждой молекуле, стирала черные дыры Хаоса на телах пострадавших миров. Я вплетала в свое невероятное заклинание все, что узнала за годы скитаний в человеческом теле, и то, чем любезно поделились маги-отступники перед смертью. Цепь Равновесия полыхала силой, становясь прочнее. Все слабые места, все участки, которые смогли повредить младшие боги, действуя через людей и все их пороки, – все это теперь становилось частью защиты, которая отныне была нерушима.
Я могла видеть, как во множестве миров застывают твари Хаоса, чтобы спустя мгновение рассыпаться прахом. Хаос отхлынул от ставшей непреодолимой преграды. В Паутине миров не осталось ничего, что напоминало бы о катастрофе, разразившейся тысячу лет назад.
Последняя, завершающая руна, и я, обессиленная и обескровленная, падаю уже в человеческом облике на руки любимого мужа.
– Все, – счастливо шепчу я, – миры спасены. Теперь бы поесть и поспать!
Обалдевший человек застывает, потом счастливо смеется.
– Я люблю тебя!
Через некоторое время, когда мы оба чувствуем себя достаточно оправившимися от спасения миров, Даррен задумчиво говорит:
– Лея, мне кажется или что-то изменилось в Первом мире от твоего волшебства?
– Знаешь, я решила, что было бы неплохо оживить тот мир, где мы познакомились. Ну и оживила. – Я подозрительно смотрела на мужа, не понимая причины его веселья. Может, это стресс от недавних событий?
– Лея, ты поразительна! Решила она! Ха-ха! Решила и сотворила невероятное, то, чего не может быть!
– Отстань! – Я надулась. – Так уж получилось. Жаль, что с другими мертвыми мирами так не выйдет, я с ними не настолько связана, да и вряд ли так просто воспроизведу последнее свое волшебство. Ну, хватит хихикать!
Я вырвалась из объятий насмешника, нахмурилась.
– И вообще, у меня там друзья волнуются! Надо еще узнать, все ли с ними в порядке, жив ли Раф и все такое. А еще перед учителем отчитаться. Хотя… А, все равно он мой учитель, несмотря ни на что!
Даррен поднялся с земли, взял меня за руку.
– Что ж, давай переместимся в какое-нибудь более уютное местечко, где сможем без помех восстановить в памяти все то, что с нами было до катастрофы. Лично у меня в голове такой бардак, что я половины не помню.
– Согласна. Ах, как удобно быть драконом! – Я радостно заулыбалась.
– Ну?
– Мне теперь не нужны врата для путешествий между мирами! – Нас подхватила заботливая волна магии, раскрывая серый туннель туда, где должны были находиться Лиза, Кьен и Марко.
До меня дошло, что Серый мир, который я долго посещала в человеческом облике для тренировок в магии, есть не что иное, как Изнанка миров! Внутренняя поверхность Цепи Равновесия, которая связывает миры в Паутину! Неудивительно, почему ни одному магу не удалось туда попасть вслед за мной – это под силу только драконам!
