– Лея!
Ммм…
– Лея!
– Что?
– Уже забыла, как звучит мой голос?
– Нет. Но ты мертв и не можешь по-настоящему говорить со мной.
– Да, ты все же убила меня, любимая. Но я все еще живу в твоем сердце.
– И мешаешь мне спать!
– До чего же ты иногда бываешь противной!
– Сам виноват.
Молчание.
– Простишь меня?
– Уже простила. Ты всего лишь убил меня.
– Но ты жива.
– Твоими молитвами.
– А говоришь, что простила.
– Простила. И все еще люблю тебя. Но это меня не остановит.
– Я знаю. Ты столкнешься с моими отражениями и убьешь их?
– Да. Я должна.
– Знаю.
На миг в темноте появляется столь любимое мной лицо, тянется ко мне губами. Ощущение нежнейшего шелка, скользящего по коже, чувство вины.
– Я всегда буду с тобой…
Я распахнула глаза. Сон, это всего лишь сон. Но его завораживающий голос все еще звучал в голове. «Я всегда буду с тобой». Ох, милый, и без этого тяжело! Свернула воспоминание о своем сне в компактный комок и отправила подальше в подсознание: я не могла позволить чувствам помешать мне. Слишком много надо было сделать сегодня. Быстро совершила необходимые утренние процедуры и помчалась в давешний трактир на встречу с Эрионом.
– Приветствую вас, госпожа Аррлея!
– И вам доброе утро, уважаемый! Вы не против, если я перекушу во время нашей беседы?
Пожилой вампир кивнул, а я сделала такой солидный заказ, от которого у бедного дяденьки глаза полезли на лоб. Проигнорировала – мне надо восстановить организм после ускоренной ночной регенерации. Пока я уничтожала блюда, которыми можно было бы накормить четырех здоровых мужчин, Эрион постепенно изложил все, что ему удалось узнать за ночь.
– Этого человека зовут Гарвин, и он действительно человек. Поселился на Инталионе около пяти столетий назад, обладает солидной коллекцией древних манускриптов и не совсем здоровым чувством юмора. Но побеседовать с ним, если он в хорошем настроении, весьма интересно. Лично я сталкивался с ним несколько раз на собраниях коллекционеров. Его резиденция находится на самой окраине Унлао и охраняется получше иного царского дворца. – Я вздохнула. На что-то другое рассчитывать было бы глупо.
Эрион дал мне достаточно длинный перечень экспонатов коллекции Гарвина, каждый из которых тот мог бы по праву называть истинным сокровищем. Также я узнала о количестве персонала, охраняющего резиденцию, парочку заклинаний, которые использовались на внешнем контуре защиты, и другие полезные сведения.
– Поговаривают, – задумчиво сказал старый вампир в конце своего отчета, – что есть у хитрого Гарвина пара вещичек, которые он никому не показывает. Они хранятся в его кабинете отдельно от всей остальной коллекции. То ли украденные у какого-то мага дневники, то ли похищенные из самой гильдии магов записки. В общем, история об этом темная, полная недоговорок и неясностей. А может быть, это вообще только слухи. За остальные сведения ручаюсь, но не за это.
Я задумчиво ковыряла вилкой остатки десерта, который впервые на моей памяти не влез в меня. Поговаривают, значит. Ну что ж, проверим. Поблагодарила бесценного Эриона, вручила ему обещанный гонорар и чуть-чуть еще сверху, ведь вампир очень сильно облегчил мне жизнь и сэкономил кучу времени. Дяденька удовлетворенно спрятал мешочек с вознаграждением за пазуху и поднялся прощаясь.
– Один маленький совет, щедрая госпожа. Берегите спину! Вчера на вас обиделся Эргард, а он вредный и злопамятный, как бы не захотел отомстить.
– Спасибо вам, Эрион. Буду начеку!
Думаю, общественность не настолько печется о здравии скользкого докучливого вампиришки, чтобы мстить приезжей магичке за его смерть: если попробует испортить мне дело, порешу с превеликим удовольствием.
Я вернулась обратно в гостиницу. Для предстоящего мероприятия мне понадобится напарник, который сможет с помощью одного моего амулета нейтрализовать несколько слоев защиты вокруг дома Гарвина, пока я буду пробираться в его кабинет. В одиночку, к сожалению, слишком велик шанс попасться.
Я положила перед собой верную катану. Серебряное лезвие, вытянутое из ножен, отражало солнечный свет и феерические небеса Инталиона, видневшиеся через окно. Мой боевой друг, который никогда не подведет и не предаст, обладающий волшебной силой клинок, при выплавке которого использовались не только запредельной сложности заклинания, но и моя кровь. Что уж говорить, силу магии крови отрицать невозможно, она справится с тем, перед чем бессильна любая стихия. И пусть этот вид волшбы смертельно опасен и истощает силы колдующего, я вряд ли откажусь пользоваться ею.
После долгих поисков в бездонной сумке выудила оттуда тонкий метательный кинжал, положила его параллельно острию катаны и коснулась руками обоих клинков. Связь между оружием поможет установить связь и с владельцем кинжала. Таким способом достаточно умелый маг может найти любого человека, не обладающего должной магической защитой от него. Кроме этого, я приготовила тонкую серебряную цепочку замысловатого плетения с подвеской-руной, она поможет мне держать моего будущего помощника в повиновении. Я тихонько напевала песню, в звуках которой чудились удары мечей, звон скрещивающихся в поединке лезвий, воинственные кличи невидимых армий, а сквозь пространство тянулась нить в поисках нужного мне юного человека.
С довольным видом я наблюдала, как посреди комнаты невидимая рука очертила светящимися линиями пространственную дверь, из которой спустя несколько мгновений вывалился тощий черноволосый мальчишка. Пока мой гость приходил в себя от перемещения, на его шее застегнулась моя цепочка с руной подчинения.
– Встать! – Мой голос был весьма сух и неласков.
Тело мальчика, словно вздернутое кем-то за шиворот, приняло вертикальное положение. Карие глаза испуганно смотрели на меня, затем наполнились гневом. Он узнал меня.
– Ведьма! Как ты посмела меня похитить! Я убью тебя!
Я неторопливо встала, подошла к мальчику и отвесила ему несколько довольно сильных затрещин. Нехорошо обижать детей, но тот, кто поднял руку на мага, должен быть готов к возмездию, особенно тогда, когда этого совсем не ждешь.
– Будешь говорить после того, как я тебе позволю. Ты опрометчиво оставил в руках опытной магички свою вещь. Цепь на шее чувствуешь? Попробуешь повторить свой поступок в Астане – цепь оставит тебя без головы, ясно? – Получив утвердительный кивок, полный гнева и стыда, я продолжала. – Имя?
– Кьен Арли. – Мальчишка шипел, как змееныш, но дергаться перестал, лихорадочно обдумывая свое положение. Умница.
– Итак, Кьен, ты пытался убить меня после того, как я милостиво пощадила тебя и не сдала властям в Астане. Теперь тебе придется служить мне до тех пор, пока я не сочту наказание достаточным. Уяснил?
Из-под смоляной челки меня сверлили карие ненавидящие глаза. Что ж, переходим к стадии демонстраций. Продолжая что-то говорить, повернулась к Кьену спиной. Видно, малыш только этого и ждал, поскольку через секунду почувствовала за спиной рывок и звук падающего тела. Обернулась: мальчик катался по полу, с хрипом пытаясь отодрать от горла душившую его цепь. Выждав еще пару мгновений чисто в воспитательных целях, я дала цепи приказ ослабить хватку. Кьен прекратил хрипеть, судорожно глотая воздух.
– Убедился? – Мой насмешливый голос вогнал мальчика в краску. – Итак, поясняю тебе суть предстоящей службы.
Я сняла в гостинице комнату, соседнюю с моей, отодвинула к стенам всю мебель и начала обучать подрастающее поколение всему, что могло пригодиться мне в дальнейшем. Три первые недели Голой луны я гоняла бедного Кьена так, как этого не сделал бы ни один сержант в армии. Я учила его бою на мечах, помогая усваивать знания в три раза быстрей с помощью магии, улучшала его собственные способности владения метательными кинжалами, увеличивала его гибкость, скорость реакции, изворотливость, показывала ему техники концентрации сил и медитации. К концу этого срока мальчик уже почти перестал окидывать меня ненавидящими взглядами, втянулся в учебу, овладевая знаниями почти с радостью. Я удовлетворенно хмыкала и увеличивала темп в несколько раз, снова и снова укладывая заносчивого подростка на лопатки. После каждой тренировки малыш засыпал, изможденный нечеловеческой нагрузкой, даже не снимая промокшую насквозь одежду. Я раздевала его, омывала худенькое тело губкой с травяным настоем, который помогал восстановить силы и снимал усталость, укладывала его под одеяло. Пусть Кьен был нужен мне всего лишь для одного задания, я впервые заботилась о каком-то чужом существе, и, должна признать, все было не так страшно, как я себе воображала. Но потом мой взгляд падал на запястья, закованные плотными кожаными наручами так, чтоб не были видны проклятые браслеты, и все хорошее настроение как рукой снимало. Хмыр!
