— Алтан, зачем ты лезешь в дела Руси? — вздохнул Сукхан, — Ты никогда не будешь для них своим. Но обозлить Рюриковичей, особенно Всеволодовичей, тебе уже удалось. Нас считали слабаками, которые неспособны даже защитить собственные кочевья. Теперь же все южнорусские князья насторожатся. И могут ответить походом объединённого войска.
— За это можно не переживать. Поход не поддержит Киев, а это немалая сила. С Олегом Курским удалось договориться, хотя он немного безумен. У Рязани сейчас хватает внутренних распрей, им не до войны с нами. Вот и остаётся только Переяславль. С учётом того, что мы уничтожили клобуков, то в степь Всеволод один не полезет. А к нам всегда на помощь могут прийти лукоморцы. Да и сари-куманы сейчас сила, которой не было даже два года назад при Котяне.
— Хорошо у тебя получается на словах. Только когда дойдёт до дела, всё может измениться. Если русские князья не пойдут на нас в этом году, то могут объединиться в следующем.
— Так и мы через год станем гораздо сильнее. Я же не зря просил тебя оставить мастеров, которые начнут возводить не только новые амбары, но и стену. Работников из пленных бродников и клобуков хватает. Врага, который задумает напасть на Шарукань, в следующем году ждёт много удивительных открытий.
Кроме нескольких артелей строителей, количество которых ещё вырастит, нам удалось заполучить архитектора. Вернее, человека, умеющего строить оборонительные укрепления. Кроме стен, мы решили строить полноценную засечную черту на севере и на двух крупных шляхах южнее главного города орды. Заодно хан согласился на создание пешего войска. Пока это будет две сотни, которые засядут в трёх — четырёх опорных фортах и будут нести караульную службу в городе. Есть у нас опытные воины из русичей и булгар, кто будет обучать людей правильно воевать в пешем строю. Я выделил немалую сумму на эту затею, договорившись с Сукханом, что по возвращении получу часть подготовленных ратников. На их базе можно будет развёртывать полноценный полк, а ветераны станут его основным костяком и сержантским составом.
Только это дела будущего, а пока я готовился к долгому походу. Долго думали, тащить ли за собой обоз, но в итоге отказались. С учётом хорошей добычи практически у всех воинов было по два заводных коня, на которых и был размещён груз, в основном овёс с продовольствием.
Перед походом мы приняли участие в захвате двух оставшихся посёлков бродников на Осколе. Наслышанные о судьбе предшественников, речники не сопротивлялись, и сами открыли ворота. А далее нас с ханом ждали разные дороги.
На передовые разъезды туркмен мы натолкнулись в пяти дневных переходах от Дербента около городка Куба. До этого наше путешествие проходило достаточно спокойно. Дня три провели в посёлке кумуков, которые действительно были близки нам по языку. Да и по вере там царило полное разнообразие, чем-то напоминающее Шарукань. Я думал, что сюда уже пришёл Ислам, но часть жители оказались христианами. Остальные верили в Тенгри, местных богов и духов. Даже подумал о том, что может это какая-то параллельная реальность. Хотя историю я знаю не очень, а родовая память почему-то молчала на этот счёт.
В любом случае мы договорились с местными. Они выдали нам проводников и небольшое сопровождение. Более того, главы родов спокойно отпустили три десятка молодых воинов, которые захотели присоединиться к нашему отряду. Вообще, кумуки нам здорово помогли. Дорога до Дербента обошлась без стычек и разного рода происшествий. Наоборот, мы приросли ещё десятком воинов, которые поступили под командование опытного Айдака. Оказалось, что Бурче был с ним шапочно знаком. Товарищ оказался таким же перекати-поле, как дядька и с радостью взял шефство над своей молодёжью, согласившись идти с нами. По его словам, он устал сидеть в городке кумуков, где особо не развернёшься. И сам собирался собрать отряд и двинуть на север, где саксины собирали новое войско против кимаков.
Я в эти вопросы особо не вникал. Есть дядя и пусть он занимается формированием отрядов. Меня больше привлекала природа. Едешь фактически по степи, благоухающей ароматами весны. Слева бесконечная гладь Каспия, а справа горы. Зрелище скажу вам просто завораживающее. Только местным этого не понять. А у меня душа требует наслаждаться увиденным, декларировать стихи и совершать какие-нибудь безумства. Гормоны, что ли, разыгрались или эмоциональный всплеск, пришедший вслед за полным моральным опустошением. Поверьте, убивать людей нелегко, даже если это твои враги. И уж тем более, мало приятного смотреть на зарубленных в кровавом безумии детей и женщин. Последних, правда, использовали по прямому назначению, но и убили немало. Вообще, захваченный вражеский городок — это квинтэссенция боли, страха, жуткие крики, а ещё запах гари и крови. А мне со всем этим теперь жить. Потому и стараюсь отвлечься.
Но меланхолия прошла быстро, и я решил занять себя делом. Сначала попросил одного из наших воинов, выходца из приаральских степей, помочь в изучении огузкого. Язык оказался похожим на куманский, но ближе к торкскому, который я более или менее знал. Поняв, что трачу время зря, сменил учителя и стал заниматься с Ашуром фарси, который был лингва-франка на огромной территории от Китая до Египта. Да и понимать, чего говорят за твоей спиной, лишним не будет. Думал про арабский, но отказался от этой затеи. Я и так полиглот, даже по местным меркам. Алтан кроме куманского, в совершенстве знал русский и чуть хуже греческий с франкским. От меня лично нынешнему телу досталось знание английского и частично немецкого, который был у нас в школе вторым языком. Лучше в будущем займусь изучением монгольского, что более важно, нежели теряющий своё влияние арабский.
В Дербенте нас попытались прощупать на предмет поделиться материальными ценностями. Только местный типа хан вовремя одумался. Нужно быть форменным безумцем, чтобы напасть на три с половиной сотни воинов. Ещё и с вариантом рассориться с соседними племенами. Но разум вовремя взял верх над алчностью и нас пропустили без всяких въездных пошлин.
Монголы прошли через Каспийские ворота, как нож сквозь масло. Город особо не рушили, но много домов сожгли. Результат их деятельности до сих пор виден невооружённым глазом. Да и людей в городе маловато. Но нам было не до экскурсий. Мы решили запастись провизией и кормом для коней, чем вызвали немалый ажиотаж на местном рынке. Заметно, что купцы и прочие гости, не особо посещают город в последнее время. И на нас торгаши решили хорошенько заработать. Но в качестве покупателей выступали Бурче, пугавший продавцов хмурым взглядом и изрешечённым шрамами лицом. Мощную поддержку ему оказывал велеречивый шаман, который, казалось, знал все наречия Азии и был мастером торговаться.
И вот через пять дней мы встретили разъезд армии Джелал ад-Дина[1], который пусть и формально, но носил титул Хорезмшаха.
В облике десятка воинов, которых ребята Тархана засекли заранее и окружили их стоянку, не было ничего необычного. Халаты, на голове тюрбаны, а не знаменитые папахи, оружие так себе. Кони тоже весьма средние, на ахалтекинцев не похожи. Единственного часового, который стерег, расположившихся в тени около ручья отряда, связали бесшумно. Далее лучники просто окружили горе-воинов и ждали нашего подхода.
Туркмены в бутылку не полезли и ждали развития событий. А вообще, ребята бывалые, судя по внешнему виду и манере держаться. Если брать фенотип, то народ особо не отличался от моих ожиданий. Невысокие, темноволосые и кареглазые, с небольшими бородами, вот и всё описание. Только более узкий разрез глаз выдавал выходцев с Алтая, перемешанных с автохтонным населением Хорезма и Мавераннахра. В прошлой жизни я не видел туркмен, кроме их смешного президента, мастера на все руки. Эти были чем-то похожи на Гурбангулы или как там его звали. Надеюсь, у здешних имена попроще, а то реально язык сломаешь. Хотя у монголов они ещё боле заковыристые, у моих современников из XXI века уж точно.
