Ливия так глубоко погрузилась в размышления, что до ее слуха не сразу донесся шум у двери камеры. Девушка прижалась к стене, затаив дыхание.

Ее инстинкты, обострившиеся за долгие годы сражений, засад и побегов, проснулись мгновенно.

Тело и ум Ливии напряглись, готовые к прыжку, к действию…

Она услышала, как отодвинулся засов, услышала приглушенные голоса и сдержанный смех, — и сразу все поняла. Волусиан обещал, что с ними будут обращаться хорошо, однако появление в тюрьме молодой красивой девушки было явно неординарным событием для такой вонючей дыры, и, конечно же, нашлась парочка выпивох, решивших попытать счастья.

Дверь открылась, на пороге появились два тюремщика, державших в руках фонари.

— Ну-ка, где ты тут, бедная голубка? — окликнул один. — Иди сюда, не бойся! Мы просто хотим составить тебе компанию, чтобы ты не скучала.

Ливия прикинулась испуганной донельзя, но ее левая рука тем временем скользнула к шнуровке ботинка Девушка достала спрятанный там нож — острый, как бритва, с изогнутым лезвием, — и сжала его в кулаке так, что лишь самый кончик торчал между средним и указательным пальцами.

— Пожалуйста, не трогайте меня! — жалобным тоном прохныкала она, отлично зная, что это лишь подстегнет и возбудит обоих стражей.

— Ну, успокойся, детка, мы тебе плохого не сделаем. Мы с тобой будем уж такими ласковыми, а потом ты можешь возблагодарить старого Приапа, который снабдил нас такими замечательными инструментами, что все маленькие шлюшки вроде тебя просто млеют от счастья!

Один из стражей принялся расшнуровывать штаны, а второй на всякий случай угрожал Ливии ножом. Ливия сделала вид, что совсем одурела от страха, и заползла в самый угол топчана, прижавшись спиной к стене.

— Хорошая девочка, — одобрил ее движение первый страж, поворачиваясь к своему компаньону. — Сначала каждый понемножку. Я первый, а потом ты, друг мой. А потом она нам скажет, кто из нас лучше и у кого больше. Забавно, а, девочка?

Он уже спустил штаны и встал коленями на край топчана. Ливия была наготове. Когда первый тюремщик резво потянулся к ней, она метнулась в сторону и прыгнула на второго, стремительно вонзив нож ему в грудь. И в ту же секунду перебросила нож из левой руки в правую и, развернувшись, одним ударом рассекла шею первого, перерубив позвоночник. Один свалился на топчан, второй — на пол, и оба не успели издать ни звука. Их смерть была быстрой и легкой.

Ливия забрала ключи и поспешила отпереть двери других камер. Она возникла перед товарищами внезапно, как видение надежды, улыбающаяся и спокойная.

— Разбудите мальчика. Пора выбираться отсюда.

— Но как… — пробормотал потрясенный Аврелий, когда Ливия обняла его.

Девушка показала свой стилет.

— Incalceovenerium! — со смехом сказала она, перефразируя старую пословицу. — Они забыли заглянуть в мои ботинки!

Ромул бросился к Ливии и повис на ее шее, обняв девушку так крепко, что едва не задушил. Ливия нашла и ключ от кладовой, куда сложили их оружие, и отряд направился к выходу; но, еще не дойдя до двери, они услышали донесшийся снаружи звук шагов, и тут же сдвинулся с места засов. На пороге появился Волусиан, сопровождаемый вооруженным до зубов стражем.

Ливия переглянулась с Аврелием.

— Снова им меня не взять, — просто сказала она, и по тому, как ее товарищи разом вскинули мечи, стало ясно: они думают так же.

Волусиан поднял руку

— Стоп! — сказал он. — Послушайте меня, у нас мало времени. Варвары Одоакра добились приема у Сиагрия, и они наверняка будут просить, чтобы вас вернули им. Некогда объясняться, вы должны спешить. Ваш конь тут, рядом, вместе с несколькими еще. Отправляйтесь к западным воротам, там через реку наведен понтонный мост, от острова к материку. Стража вас пропустит. Направляйтесь вдоль реки к побережью моря; там найдите рыбачью деревушку под названием Бриксат. Спросите человека по имени Тетасий, скажите ему, что вас прислал я. Он может переправить вас на Фризию или Аморику, и там вас никто не потревожит. Но где бы вы ни очутились, не стремитесь попасть в Британию. Там сейчас весь остров охвачен гражданской войной между племенами, а с севера и юга туда устремились банды разбойников и дезертиров. Мне скоро придется поднять тревогу и послать вдогонку за вами моих собственных людей, если мне это прикажут. И если они вас догонят, я больше ничего не смогу для вас сделать. Так что поспешите!

Аврелий шагнул вперед.

— Я знал, что ты не отдашь нас варварам. Спасибо тебе, командир, и да хранят тебя боги!

— Да хранит Господь тебя, солдат, и этого твоего мальчика.

Ромул подошел к Волусиану и тоном, полным достоинства, произнес:

— Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. Я тебя не забуду.

— Я выполнял свой долг… Цезарь, — ответил Волусиан, замирая в воинском приветствии. Потом он почтительно склонил голову и сказал: — Поспешите, идите скорей… кони ждут.

Товарищи вскочили в седла и помчались по безлюдному городу к воротам, за которыми находился мост. Стражи ворот лишь кивнули им, беспрепятственно выпуская наружу, и Аврелий повел всех на берег материка. Там они повернули на север, следуя течению реки. И вскоре отряд беглецов растаял в темноте.

Волусиан вернулся в свою зимнюю квартиру, что располагалась неподалеку от речного порта. С ним были несколько человек из его личной стражи и полевой адъютант. Кто-то из слуг поспешил увести лошадь командира, другой держал фонарь, освещая ему путь. Волусиан повернулся к адъютанту.

— Еще немного подожди, — приказал он, — а потом беги ко дворцу и поднимай тревогу. Скажи, что они сбежали, убив тюремщиков… это ведь чистая правда. И, разумеется, ты скажешь, что не знаешь, в какую сторону они направились.

— Разумеется, командир, — ответил офицер.

— Если бы их не защитил твой генерал, — ревел разъяренный Вульфила, — мы бы уже их схватили и увезли!

Сиагрий сидел на своем троне — это было кресло, немного напоминавшее sellacurulis древних римских магистратов. Новоявленный царь римлян кутался в лисьи меха, чтобы спастись от жгучего холода, и был явно не на шутку рассержен тем, что ему пришлось подняться среди ночи из-за какого-то невоспитанного дикаря с изуродованным лицом.

— Мой доверенный военачальник сделал то, что должен был сделать, — раздраженно ответил он. — Это территория римлян, и правосудие здесь в моих руках, а также в руках моих офицеров и магистратов, и никого более! Но теперь те люди запятнали себя преступлением на моих землях, сбежали из моей тюрьмы, и соответственно должны быть пойманы… и это не составит труда. Они знают, что если останутся в пределах границ моего царства, им не скрыться. Значит, они направятся к морю и постараются отплыть из ближайшего порта. Там мы их и остановим.

— А если они все-таки сядут на какое-нибудь судно? — пронзительно выкрикнул варвар.

Царь римлян пожал плечами.

— Им не уйти далеко, — сказал он. — Ни одна лодка не способна обогнать мои галеры, а нам известно, что они направятся или к Фризии, или к Аморике, потому что только сумасшедший может в наши дни выбрать Британию. И, тем не менее, беглецов заберут мои люди, а не твои.

— Послушай-ка меня, — заговорил Вульфила примирительным тоном, подойдя к трону Сиагрия. — Ты их не знаешь. Это самые опасные бойцы, каких я знаю, самые хитрые и увертливые, как показывает тот факт, что они сумели вырваться из твоей тюрьмы уже через несколько часов после того, как ты их там запер. Я гонюсь за ними несколько месяцев, мне уже известны все их штучки. Разреши мне и моим людям отправиться вместе с твоим отрядом. Обещаю, ты об этом не пожалеешь. Я уполномочен предложить большую сумму денег в обмен на мальчишку. И Одоакр готов выразить свою благодарность, заключив договор о содружестве. Он теперь властитель и защитник Италии, и единственный посредник между западом и Восточной империей.