— Ты можешь отправиться с моими солдатами, — согласился Сиагрий. — Но не вздумай действовать самостоятельно, даже в мелочах, без одобрения моего представителя. — Он кивнул своему доверенному помощнику, вестготу по имени Геннадий. — Пусть едет с тобой. Возьми столько людей, сколько считаешь нужным. Выезжайте на рассвете.
— Нет! — возразил Вульфила — Если мы отправимся на рассвете, нам их не догнать. У них и так уже слишком много времени в запасе. Мы должны выехать немедленно.
Сиагрий несколько мгновений размышлял, потом, наконец, кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Но когда вы их поймаете, вы должны доставить их ко мне. Право судить их принадлежит только мне, и тот, кто посмеет нарушить этот приказ, станет моим личным врагом. Идите!
Геннадий отсалютовал и вышел, а следом за ним и Вульфила, — и вскоре их судно уже отошло от городского причала.
Это была огромная галера, построенная из дубовых досок по кельтскому образцу, способная перенести людей и лошадей даже через море.
— Какой тут ближайший порт? — спросил Вульфила, как только очутился на борту.
— Бриксат, — ответил Геннадий, — в устье Сены. Нам нетрудно будет узнать, вышел ли в море хоть один корабль: в это время года почти никто не решается пускаться в плавание.
Они быстро продвигались вперед, и им помогало течение реки; а когда ветер сменился с северо-восточного на восточный, они подняли парус. Перед самым рассветом облака рассеялись, похолодало, и тут они увидели вдали огни портового города. Рулевой обернулся с тревожным видом и взмахом руки указал в сторону моря.
— Туман, — сказал он. — Туман поднимается.
Вульфила едва слышал его слова; он изучал взглядом широкое устье Сены и ту часть открытого моря, что была ему видна. Он чуял, что его жертва где-то неподалеку, и он был полон решимости на этот раз не выпустить ее из своих рук.
— Судно прямо по курсу! — крикнул моряк, сидевший в гнезде на мачте.
— Это они! — возопил Вульфила. — Я уверен, это они! Смотри: других судов нет в море!
Рулевой тоже увидел упомянутое судно.
— Как странно, — сказал он. — Они идут прямо к стене тумана, как будто намерены пересечь пролив и высадиться в Британии!
— Давай полный ход, быстро! — приказал варвар. — Мы можем их догнать!
— Туман сгущается, — возразил рулевой. — Мы должны подождать, когда он немного рассеется с восходом солнца.
— Нечего ждать! — проревел Вульфила, окончательно теряя рассудок. — Мы должны поймать их сейчас!
— Здесь приказы отдаю я, — напомнил ему Геннадий. — А я не хочу терять свой корабль. Если же им хочется утопиться, так это их дело. Но я им следовать не намерен. Я не стану входить в туман, да не думаю, чтобы и они собирались это делать.
Вульфила со скоростью молнии выхватил из ножен меч и приставил его к горлу командира.
— Прикажи своим людям бросить оружие, — прохрипел он. — Или я снесу тебе башку. Я беру на себя командование этим кораблем.
Геннадию не оставалось выбора. Его солдаты неохотно повиновались; вид варвара и его необыкновенного меча вызвал в них почти благоговейный страх.
— Бросьте команду в море, — приказал Вульфила своим варварам. — И пусть благодарят своих богов за то, что я их не убил. — Он повернулся к Геннадию. — Тебя это тоже касается.
И огромный варвар резким толчком выбросил командира за борт, в морские волны, где уже барахтались солдаты.
Почти все они быстро пошли ко дну из-за тяжести лат и холода воды, сковавшей их движения. Вульфила, став хозяином корабля, приказал напуганному рулевому поворачивать на север, следом за неведомым судном, которое отчетливо виднелось примерно в миле впереди. Он приближался к плотной стене тумана, надвигавшейся с севера.
На борту уходящего вдаль корабля стояли беглецы, всматриваясь в плотное белое облако, растекшееся по поверхности мора, как густой дым, завивающийся спиралями. Тетасий, стоявший на руле, опустил парус, поскольку ветер утих, и судно почти остановилось.
— Это просто безумие — двигаться дальше при таких условиях, — сказал он. — Все равно никто не осмелится погнаться за нами.
— Ну, это тебе просто кажется, — возразил Ватрен. — Оглянись-ка лучше, да посмотри вон на тот корабль позади. Там налегают на весла и мчатся прямиком в нашу сторону. Боюсь, их интересуем именно мы.
— Ну, мы можем подождать и проверить, так ли это, — заметил Оросий. — Только нам следует быть готовыми к хорошей драке.
— Если бы это зависело от меня, — сказал Батиат, — я бы предпочел схватиться с этими веснушчатыми выродками, нежели нырять в… вон в то. — Он махнул рукой в сторону белой стены. — Выглядит так, словно мы приближаемся ко входу в подземное царство.
— Мы же проскочили сквозь туман в Мизенуме, — напомнил Ватрен.
— Да, но там это длилось недолго, — возразил Аврелий. — А тут нам предстоит блуждать в тумане много-много часов.
— Это они! — крикнул Деметр, сидевший в гнезде на мачте.
— Ты уверен? — громко спросил Аврелий.
— Абсолютно! Они догонят нас через полчаса.
Амброзин, до сих пор погруженный в собственные мысли, внезапно обернулся.
— У нас на борту есть масло?
— Масло? — повторил удивленный рулевой. — Я… я думаю, да… но вряд ли много. Его заливают в фонари.
— Принесите мне сейчас же сосуд, самый широкий, какой только найдется, и будьте наготове двинуться с места. Мы пойдем на веслах.
— Дай ему, что он требует, — сказал Аврелий. — Он всегда знает, что делает.
Хозяин судна ушел в трюм и вскоре вернулся с глиняной миской, наполовину заполненной маслом.
— Вот все, что я нашел, — сказал он.
— Они приближаются! — крикнул с мачты Деметр.
— Вот и хорошо, — кивнул Амброзин. — Замечательно. Поставь это здесь, на палубу, иди к рулевому и, когда я скажу, все, кто может, должны взяться за весла.
Амброзин взял одну их тех табличек, что он использовал для записей, снял с нее полоску пергамента и под изумленными взглядами зрителей извлек из-под нее маленький листок металла в форме стрелки, настолько тонкой, что ее мог бы унести ветер. Старый наставник положил стрелку на поверхность масла.
— Вы когда-нибудь слышали об Аристее Гиперборейце? — спросил он. — Нет, конечно же, нет. Ну, древние говорили, что у него имелась стрелка, которая всегда указывала ему путь к его стране, Гиперборее, лежавшей далеко на севере. Вот эта стрелка, и она покажет нам путь к Британии. Мы будем следовать ее указаниям.
И тут под взглядами окончательно ошеломленных присутствующих стрелка ожила и начала вращаться на поверхности масла, а потом вдруг замерла.
— Север там, — торжественно возвестил Амброзин. — На весла, друзья!
Все поспешно повиновались, и лодка тронулась с места, медленно заскользив навстречу молочному облаку тумана.
Ромул подошел к своему наставнику, который был занят тем, что на краю миски делал отметку в соответствии с указанием стрелки.
— Разве такое может быть? — спросил мальчик. — Эта стрелка волшебная!
— Думаю, ты прав, — ответил Амброзин. — Я и сам не нахожу этому других объяснений.
— Но где ты ее нашел?
— В подземном помещении храма Фортуны в Риме, много лет назад… в урне, вырезанной из туфа. На урне была надпись на греческом, и эта надпись утверждала, что стрелка принадлежала Аристею Гиперборейцу, и что ею пользовался Пифис, чтобы добраться до предельной земли, Тулия, что лежит за Британией. Разве это не чудесно?
— Да, верно, — согласился Ромул, и тут же добавил: — Думаешь, они пойдут за нами в туман?
— Вряд ли. Они ведь не смогут найти правильный курс, и более того…
— Что? — поторопил его Ромул.
— Команда там состоит ведь из местных жителей, а они наверняка испугаются плыть в туман. Тут, видишь ли, существует одна легенда, которую рассказывают на всех берегах…
— Что за легенда?
— Говорят, что когда туман становится вот таким плотным, как сейчас, в нем блуждает некая лодка, возвращающаяся с острова мертвых, куда она доставляет души скончавшихся…