Майор Браун, успокоенный отсутствием каких-либо следов индейцев, приказал на ночь разбить лагерь в Березовом ущелье46 недалеко от реки. Ущелье то растянулось по прерии на несколько миль, достигая прибрежных холмов. С южной стороны лагеря, в каких-нибудь двустах-трехстах шагах, располагались прибрежные густые заросли. С севера же лагерь окружала холмистая прерия, не дающая заметить издалека приближающегося противника. Майор Браун уж никак не подозревал, что ему может грозить какая-то опасность, ведь он не только не наткнулся на индейцев, но и не обнаружил никаких их следов.
Желтый Камень и Длинное Копье были весьма обрадованы, увидев, в каком удобном для нападения месте расположили белые свой лагерь. Они немедленно прекратили наблюдения и поспешили к вождям Манкато и Большому Орлу, а те тем временем, после прибытия обоих гонцов, посланных Желтым Камнем, самочинно подвинулись ближе к разрушенному Нижнему агентству. Задолго до рассвета санти дакоты бесшумно окружили лагерь белых.
Едва небо начало светлеть на восходе, как санти дакоты приступили к занятию позиций. В их намерения входило подкрасться сначала к часовым и без шума их обезвредить, а потом ударить по спящему лагерю. Но все пошло иначе. Один из часовых услышал какой-то подозрительный шелест в сухой траве и, не задумываясь, выстрелил из карабина.
Еще не затихло эхо выстрела, как в ночной тиши загремел жуткий боевой клич дакотов:
— Хокка-хей!
Это Желтый Камень, видя, что обезвредить часовых не удалось, дал сигнал к атаке.
— Хокка-хей! Хокка-хей! Хадре хадре сукоме сукоме! — раздавались вокруг лагеря страшные крики.
Воины-индейцы ворвались в лагерь. Внезапно вырванные из сна, солдаты поначалу почти совсем не оказывали сопротивления. Многие из них погибли от первого удара, даже не осознав, что происходит. Офицеры пробовали собрать вокруг себя солдат, в лагере началась полная неразбериха. Боевые кличи индейцев, грохот выстрелов из карабинов и свист стрел перемешивались с испуганным конским ржанием. В воздухе мелькали палицы, сверкали клинки ножей. Стоны умирающих и раненых заглушали распоряжения белых офицеров. Бой шел повсюду.
Желтый Камень ворвался в лагерь одним из первых. Он собственноручно убил двоих солдат, троих тяжело ранил, а у одного отобрал карабин «спрингфилд» с патронами, сам не понеся ни малейшего ущерба и даже не раня солдата.
Майору Брауну и нескольким офицерам удалось, наконец, собрать вокруг себя часть солдат, те перевернули фургоны и устроили из них баррикаду. Многие солдаты укрывались за трупами лошадей, другие голыми руками вырывали из земли куски дерна, укрывались за ними и стреляли в индейцев. Положение солдат становилось все более тяжким, потому что разгоряченные боем и успехом индейцы засыпали их градом пуль и стрел. И все-таки майору Брауну и офицерам удалось, собрав горстку солдат, сначала остановить атаку, а потом постепенно вытеснить индейцев из лагеря.
Однако вытеснением санти дакотов из лагеря бой не закончился. Индейцы отступили в степь и, скрываясь там в высокой траве, начали обстреливать защитников лагеря. После каждого выстрела воины меняли позицию, чтобы солдатам было труднее целиться. Желтый Камень с энтузиазмом опробовал захваченный карабин. Вскоре нагревшийся ствол стал жечь ему руки и он отполз отдохнуть в прибрежные заросли. Многие индейцы сделали то же самое, однако обстрел лагеря не прекратился ни на минуту. Когда одна группа отправлялась на отдых, в бой вступала другая.
Положение солдат ухудшалось с каждым часом. Солнце, подымаясь, пригревало все сильней. Защитников лагеря начала мучить жажда, они ведь находились в открытой прерии, их примитивные оборонительные укрепления совсем не давали тени.
Желтый Камень присел рядом с Большим Орлом и Манкато, они руководили боем, находясь в укрытии среди деревьев.
Оба вождя отдавали себе отчет, что многочасовая канонада в Березовом ущелье должна быть, наконец, услышана в форте Риджли, расположенном в каких-то пятнадцати милях от места боя, и предполагали, что из форта пошлют подкрепление. Как раз когда Желтый Камень расположился рядом с вождями, прибыл посланный в сторону форта разведчик.
— Пусть мой брат сообщит, какие вести он принес, — обратился Большой Орел к разведчику.
— Из форта вышел еще один отряд, — ответил Сон ги'ла, то есть, Лис. — Их два раза по сто и четыре раза по десять. Они везут с собой несколько длинных ружей, двигаются медленно.
— Наконец-то надумали послать помощь! Мы ждали этого, они не застигнут нас врасплох, — высказался Большой Орел. — Нам надо постараться, чтобы они не появились здесь слишком рано. Их длинные ружья принесут им победу.
— Кому-то из нас придется заняться этим и задержать продвижение солдат, — вставил Манкато.
— Мы не имеем возможности вырвать слишком много воинов из боя, — озабоченно заметил Большой Орел.
— Для того, чтобы задержать подкрепление, много воинов и не потребуется, — вступил в разговор Желтый Камень. — Достаточно, если они будут все время крутиться под боком у солдат.
— И то верно! — поддержал его Манкато. — Воины обожают Желтого Камня и верят в его военную удачу.
— А Желтый Камень согласился бы задержать подкрепление? — спросил Большой Орел.
Глаза Желтого Камня заблестели, в погоне за воинской славой он всегда был готов рискнуть жизнью.
— Я задержу прибытие подкрепления, — гордо заявил он. — Пусть мои братья дадут мне четыре раза по десять воинов.
Вскоре Желтый Камень во главе сорока воинов уже мчался в направлении форта Риджли.
VI. БИТВА У ЛЕСНОГО ОЗЕРА47
Отголоски боя в Березовом ущелье долетели и до форта Риджли. Посовещавшись с офицерами, Сибли приказал полковнику Сэмюэлю Макфейлу отправиться на рекогносцировку во главе двухсот сорока пехотинцев. Отряд Макфейла покинул форт, прихватив с собой несколько пушек, и двинулся на север, к Нижнему агентству. Не успел он одолеть еще и половины пути до Березового ущелья, как вдруг слева от дороги раздались жуткие крики:
— Хокка-хей! Хокка-хей! Хадре хадре сукоме сукоме!
На прибрежных холмах появились индейцы. Один за другим пронеслись они вдоль колонны пехотинцев, стреляя на скаку из ружей и луков. Нападение было столь внезапным, что, не успели солдаты приготовиться стрелять, как краснокожие всадники уже пропали, как не бывало. Однако вскоре вновь загремели выстрелы и снова, но уже по другой стороне дороги, пронеслась, обстреливая колонну, цепочка всадников. Среди солдат произошло замешательство, им было крайне трудно целиться в индейцев, несущихся подобно вихрю и неожиданно исчезающих за боками мустангов. Пронзительный вибрирующий боевой клич дакотов загремел и позади колонны. Складывалось такое впечатление, что превосходящие силы индейцев атакуют пехотинцев со всех сторон. Грохот огнестрельного оружия, свист стрел доносились то с одной, то с другой стороны.
Совершенно сбитый с толку полковник Макфейл приказал колонне остановиться, поворачивать и заряжать пушки. Однако артиллерийскими снарядами было просто невозможно поразить такого необычайно подвижного противника. Индейцы рассыпались, чтобы спустя минуту напасть с другой стороны.
Будучи убежденным, что его атакуют превосходящие силы индейцев, Макфейл приказал солдатам окапываться и занимать оборонные позиции. Он выслал также в форт Риджли гонца с просьбой о подкреплении.
Желтый Камень торжествовал. Благодаря применению воинской тактики индейцев с равнин он задержал шестикратно превосходящего его врага.
После долгого, затянувшегося за полночь совещания полковник Сибли решил идти на помощь Макфейлу. Однако выход из форта тысячи двухсот пятидесяти пехотинцев и артиллерии оказался не таким простым делом и только под утро основные силы оказались в дороге. Движение их также осуществлялось медленно, прошло целых восемь часов, прежде чем полковник Сибли преодолел три мили, отделяющие его от отряда Макфейла. Затем они вместе направились в сторону Березового ущелья.
