"Да будет так"! — Я на секунду прикрыл глаза, после чего провел пальцем по нужной мне строке. Чернила под моей рукой поплыли, размазались, словно от пролитой воды, а затем медленно впитались внутрь книги.

Гримуар вырвался у меня из рук, повис посреди комнаты. Черный том открылся, начал бешено шелестеть страницами, а у меня в голове стало пусто-пусто, словно я смог поймать ту секунду, когда человек проваливается в глубокий сон.

Я моргнул, и все снова вернулось на круги своя. Просторная светлая кухня, шершавая текстура столешницы под рукой, морозный воздух из открытого окна, лучи заходящего солнца, проникающие на сетчатку глаза. Я словно заново переживал все привычные ощущения человеческого тела.

А потом к ним начали добавляться новые, совершенно незнакомые мне чувства. Теперь я в полной мере смог ощутить свой рейбуцу. Видел духовные нити, что шли от центра моего эфирного тела к знаку стихий, вытравленному на обложке книги. Физически почувствовал, как меняется структура гримуара, как вписываются на новую страницу два корневых навыка.

Любите ближнихъ человѣки,

Щастливы будите во вѣки.

Херасковъ

— Кодзуки-сама, у вас получилось! — В комнату вихрем влетела взволнованная Цуру. Все время моего духовного поиска она сидела в комнате. Тихо, словно мышь под метлой. Видимо, боялась помешать мне лишним звуком или случайно отвлечь своим видом.

Я лишь покачал головой на такую чуткость своего вассала. Да, вассала — теперь я мог четко видеть пульсирующий огонь Клятвы, что окружал духовный центр девушки. К слову, ее эфирное тело несколько отличалось от моего.

Однороднее аура, меньше коротких сосудов-манатрансферов, странные сгустки магической энергии у костей, уплотнения в районе лопаток. А также более толстые магические каналы, что медленно сужались от центра к краям, выходили за пределы тела. Вместе они представляли собой сложную, многоступенчатую структуру. Под определенным углом зрения в ней даже угадывались зигзаги перьев вокруг внешнего контура, стилизованный силуэт крыльев и салатовый с золотыми вкраплениями аурный круг напротив затылка. Такие же, но послабее и темно-зеленого цвета располагались под лопатками.

— А-но… — Нерешительно подала голос птица-оборотень, а я вдруг понял, что уже пять минут сижу и беззастенчиво на нее пялюсь.

— Прости, — Коротко сказал я, а потом спросил без перехода, — Цуру… Ты что, можешь выпустить крылья в человеческой форме?

На лицо моего вассала наползло крайне забавное выражение. Словно я застал ее за чем-то привычным для нее, но очень неприличным и смущающим.

— Э-эт-то…А-но, Кодзуки-сама… — Она вздохнула и уже более спокойным, но все еще хмурым и даже взвинченным тоном спросила, — Как вы догадались?

— По твоему эфирному телу, — Непонимание в глазах. Гм, значит здесь такой термин не применяется. Ладно, — Я имел в виду расположение магических каналов, ауру и все остальное, что относится к духовной части твоего организма. В чем вообще проблема твоих крыльев?

— Кодзуки-сама, вы что, стали видеть с-сквозь кожу?! — Она неосознанно прижала руки к груди, словно прикрываясь от моего взгляда и отступила на шаг.

— Нет, — Мой раздраженный ответ ее немного успокоил и я продолжил, — Харада говорил, я смогу видеть ауры, а не только ощущать Присутствие. Но тебя я вижу как свой рейбуцу — в подробностях. Скорее всего, дело в вассальной клятве. Ее я тоже могу наблюдать, — Неожиданная, но верная догадка прямо посреди разговора.

— И не думай, что я забыл свой вопрос про крылья, — Шутливый хмык, — Расслабься, я не буду ничего требовать. Не хочешь ходить с ними — не ходи. Просто объясни причину.

— Потому что вы будете считать эту скрытную Цуру уродливой, — Тихо ответила она.

— Уродливой? — Недоуменно переспросил я.

— Папа говорил мне: "люди не любят тех, кто от них отличается". А у вас нет крыльев. И вы не можете превращаться в журавля. И лечить тоже… Почему вы смеетесь, Кодзуки-сама?!

Неуверенность быстро сменилась возмущением, когда я просто плюхнулся обратно на стул и жизнерадостно заржал.

— Твой отец был прав, в какой-то степени. Но ты, как обычно, поняла все слишком буквально, мой наивный вассал.

— Что вы имеете в виду? — Осторожно спросила она.

— Он говорил про людей в целом. И фундаментальные отличия. К слову, это работает и для нас самих. Работник будет ненавидеть работодателя, если тот постоянно будет подчеркивать имущественную или социальную разницу перед ним. Люди одной национальности в момент упадка страны или бедственного положения склонны обвинять в своих несчастьях иностранцев, инородцев, просто иные социальные группы. Сколько в этом правды уже другое дело.

С другой стороны, та же самая непохожесть может вызвать симпатию или интерес. Как говорится, девки в соседней деревне всегда красивее местных. Так уж повелось. Две стороны одной медали, и тут уж ничего не попишешь.

— Эта недалекая Цуру окончательно запуталась. Так разница это хорошо или плохо? — Спросила она с таким наивным недоумением, что я лишь чудом удержал себя от закатывания глаз.

— По-разному, Цуру, по-разному. Когда как, в общем. С незнакомым человеком — скорее минус, а со знакомым или даже близкими — может наоборот стать плюсом. Но не всегда… А, ксо, еще больше тебя запутал. Ну не люблю я объяснять прописные истины! — Моя рука сама по себе потянулась к волосам, чтобы хорошенько их взъерошить, но я унял раздражение, — Короче, для меня хорошо, а для остальных — плохо! Поняла?

— Хай! — Радостно ответило мне это невинное дитя. Когда ж ты повзрослеешь, журавль? Наш жестокий мир не даст тебе шанс просто потому, что ты не готова в нем выживать.

Я скривился от неприятных мыслей, но их быстро прервал подозрительный шорох одежды. Я поднял взгляд и успел заметить, как девушка напротив снимает через голову свой домашний свитер.

Мелькнули в воздухе индиговые пряди волос, из-под хлопковой ткани показался плоский животик и закрытый, консервативный бюстгальтер.

— Что ты делаешь? — Самым нейтральным тоном, который у меня был, осведомился я, стараясь не пожирать взглядом внезапно оголившуюся Цуру.

— Ко-Кодзуки-сама спрашивал про крылья. Этой бесстыдной Цуру сложно распускать их под одеждой, поэтому…

— А, я понял, не продолжай, — Мне стало любопытно. Все же одно дело журавль — просто белая курица с длинной шеей и мерзкими воплями, а другое — девушка с крыльями за спиной, — Главное, чтобы у тебя шея не стала как у твоего птичьего прототипа, а ничем другим ты меня не удивишь.

Птица-оборотень только вздохнула на этот мой пассаж, убрала волосы на грудь, повернулась спиной, после чего… Распахнула два птичьих крыла. Вот так внезапно и непонятно откуда. Еще долю секунды назад у Цуру были вполне обычные, хоть и очень привлекательные лопатки, а сейчас под ними раскинулось два примерно метровых крыла.

Выглядело это дело… Неоднозначно. Помнится, во всяких аниме мне очень нравились подобные необычные персонажи. С крыльями, рогами, вертикальными зрачками и другим фансервисом. Здесь же перья на бархатной девичьей коже смотрелись пусть не отталкивающе, но все еще чужеродно. Эффект зловещей долины?

Я подошел ближе и осторожно прикоснулся к основанию крыльев. Рассмотреть, как они конкретно крепятся к телу не представлялось возможным: если раздвинуть пальцами перья у корней, то покажется пух, сквозь который не видно ничего толком. Я провел пальцем по мягким перьям в ложбинке между двух крыльев, осторожно погладил пушок у основания сначала на одном, потом на другом крыле.

А что, прикольно. Эдакая релаксация. Как будто кошку гладишь или сову. Вот только последние совсем не даются, заразы, а здесь сколько хочешь…

Я осекся, вдруг поняв, что дыхание птицы-оборотня стало совсем уж хриплым и напряженным. Первой мыслью было: "Черт, неужели я повредил ей что-то?!".

— Цуру, с тобой все нормально? — Обеспокоенно спросил я девушку, осторожно взял за плечи и развернул лицом к себе.