А мы с Крысом сидели на столе перед Бубликом наготове: Крыс — чтобы в случае чего укусить, я — чтобы в случае чего воздействовать магически.

Брызги летели во все стороны, в том числе и на нас с Крысом, а на полу образовалась уже внушительная лужа, а Бублик все храпел себе, побулькивая.

Мы с Крысом уже почти совсем промокли. Я-то как я, хотя, конечно, мокрая шерсть — это неприятно. А вот окраска Крыса стала очень своеобразной — краска, смешиваясь с мелом, образовала потеки непонятного цвета.

Наконец Бублик стал подавать некоторые признаки жизни: трепыхаться, брыкаться и мычать.

— Может, хватит уже? — с надеждой спросил Ратибор, выплескивая на голову Бублику очередную порцию воды.

— Пожалуй, нужно еще добавить, — сказал я, и Ратибор, вздохнув, отправился на кухню.

После еще одной кастрюли Бублик, наконец, оклемался, заорал:

— Вы чего, мужики, сдурели? — и открыл глаза.

И тут же их закрыл.

Потом снова открыл, помотал головой и, заорав, вскочил с кресла.

— А ну сядь обратно, — сказал Крыс. — А то укушу.

А Ратибор пнул Бублика ладонью в грудь, и уж на что наш Ратибор был хрупок, но тщедушный и хилый Бублик не устоял и плюхнулся обратно.

— Пес! — крикнул я, — хватит уже воды! Пациент вернулся к сознательной жизни!

Видели бы вы этого пациента — мокрый весь, трясущийся, глаза выпученные, губами шлепает — словно Рыб, вытащенный из аквариума!

Пес притрусил из кухни, посмотрел на Бублика скептически и предложил:

— Слушайте, а может ему еще пару кастрюлек на голову вылить? А то что-то он, по-моему, не в себе.

— Го-го-говорит! — пролепетал Бублик, оборачиваясь к Ратибору. — Собака говорит! И Крыса тоже!

— Говорим, — согласился я. — И вот что мы тебе скажем, Бублик: если ты еще раз попробуешь тронуть пальцем нашего Ворона, то сам ты разговаривать перестанешь. А будешь мекать. Козлом.

— Ме-ме… — промекал Бублик, не в силах выговорить слово целиком.

— Мекать, — помог ему я. — Сам козлом станешь. Будешь траву жевать и на привязи жить, если Ворона тронешь, или если ему каплю водки нальешь…

— …или пива! — подсказал мне Пес, но я не согласился:

— Не, пива немножко можно. Но только немножко! Учти — мы все узнаем и опять к тебе придем! Понял?

— По-по-по…

— Понял, — договорил за него Крыс. — Понял, и больше не будет. Пошли!

Ратибор бережно взял со стола Ворона.

Ворон дрых, голова его болталась на неожиданно длинной шее, а клюв был открыт.

— Мужики, вы куда галку уносите? — вдруг опомнился Бублик. — Мне за него деньги обещали, и аванс даже дали, и я его уже потратил…

— Нет, он не понял, — констатировал Крыс. — Придется его укусить, чтоб дошло.

— Действуй! — позволил я, и Крыс вспрыгнул Бублику на колени.

— Это не галка, это — Ворон, и премудрый, между прочим. Просто он на выпивку слаб, — тем временем пояснял я. — А аванс тебе придется вернуть.

— Где я день… ай! — это Крыс исполнил свою угрозу.

— Если тебе еще что-то не понятно, то Пес тоже может помочь, — сказал я. — Пес, покажи-ка Бублику свои зубки!

Пес, зевнув во всю пасть, подошел к Бублику и уложил свою большую голову на бубликовы колени.

— Тебе еще что-то нужно объяснять, или все уже ясно-понятно? — спросил он, ухмыляясь. И облизнулся.

— Ясно, — кивнул Бублик. — Белочка пришла…

— Не белочка, а крысочка, — поправил его Крыс, хихикая. — С собачкой и котиком. Если не исправишься, мы еще раз придем!

— Ага, — судорожно кивнул Бублик.

На этот раз мы ему поверили — вроде бы все понял.

И ушли.

На лестничной клетке на пришлось остановиться.

— Я в таком виде на улице не появлюсь! — заявил Крыс. — Давайте, мойте меня и раскрашивайте по новой!

— Ты не мог в квартире о том вспомнить? — проворчал Пес, а Ратибор, вздохнув, положил Ворона на пол и полез за пазуху. За красками.

— Мы идиоты и имбецилы! — воскликнул я, хлопнув себя лапой по лбу. С кем поведешься — от того и наберешься, и любимые ругательные словечки Ворона крепко прилипли уже к моему языку. — Что ты мне говорил не так уж и давно? И Ворон меня за это самое ругал! Почему бы нам, двум магам, пусть только начинающим, не вспомнить о том, что мы — маги? И не защититься магическими средствами? Почему бы нам не наложить на себя заклинание невидимости и спокойненько, без забот и хлопот, вернуться домой?

— Ой, — сказал Ратибор, — а я такому не обучен вовсе…

— А я обучен! Так что бери обратно Ворона на руки. Крыс, ты на левое плечо, я — на правое, а ты, Пес, держись к нам поближе, чтобы и тебя прикрыло… Раз! Два! Три! — и мы благополучно оказались невидимы никому, кроме самих себя.

И благополучно добрались до дома.

Только Пес иногда слишком активно махал своим толстым хвостом, хвост покидал зону невидимости, и мне постоянно приходилось на него шипеть:

— Пес, подбери хвост!

Но почти никто на улице не обратил внимания ни на мое шипение, звучащее из пустого на вид пространства, ни на хвост Пса, который время от времени появлялся в воздухе — отдельно от собаки — и так же в воздухе и растворялся.

Только одна старушка перекрестилась.

Итак, мы с Вороном и с победой вернулись домой.

Заклинание невидимости я снял только перед самой нашей дверью, когда Пес победно жал на кнопку звонка и по квартире триумфально разлилась звонкая трель.

Но мы не услышали ни шарканья валенок Домовушки, ни тяжелых шагов Лёни — тишина царила за нашей дверью, и никто нам открывать не торопился.

— Заснули они там, что ли? — пробормотал себе под нос Пес, и снова позвонил.

И снова после трели звонка, теперь уже долгой и тревожной, опять — ни звука в ответ.

— Ну вот, — пробурчал я, — снова там что-то случилось. На час нельзя их оставить!

— Может, они в шкафу сидят? — предположил Пес.

— Они бы просто так в шкаф не полезли, — сказал я. — Только если что-то произошло. Экстраординарное.

— Какое? — не понял Ратибор.

— Потом объясню, — буркнул я. — Давай, показывай свою магическую отмычку!

Ну, что вам сказать?

Это оказалось действительно очень просто, проще, чем попасть плевком в медленно ползущую улитку, как выразился Ратибор. И гораздо проще, чем накладывать заклинание невидимости. Вы просто строите цепочку магионов, уплотняете ее…

Впрочем, зачем вам это, если вы — не маги?

А если маги, то я уже сказал достаточно — догадаетесь сами, что делать дальше.

Итак, дверь отворилась, запоры и засовы упали, и мы вошли в квартиру.

На кухне, в коридоре, в ванной в бабушкиной комнате, в кабинете, даже в туалете — никого.

Пес принялся обнюхивать щели в поисках перекинувшегося в таракана Домовушки, а я на всякий случай заглянул в большую комнату.

Там вроде бы ничего не изменилось: в полутьме (окна мы зашторивали) вырисовывались фигуры остекленевших претендентов, несущих свой постоянный караул у ложа мирно посапывавшей Лады…

Тут Пес позвал меня из кухни изменившимся от тревоги голосом:

— Кот! — и тут же я услышал крик Ратибора:

— А где моя Аленушка? Невеста моя, Алена Чужаниновна?

Я вернулся в кухню — и тут только заметил, что Рыба в аквариуме не было, не было на подоконнике и миски Жаба.

И Паук не чернел в своем домике из паутины.

М-да…

Если Домовушка мог перекинуться в таракана, а Паук — спрятаться в какой-нибудь щели, то куда делись такие крупные существа, как Петух, Жаб, Рыб? Не говоря уже о Леонидии с младенцем.

Неужели пока мы спасали Ворона, Темные силы (в которые я, если честно, и с самого начала мало верил, а в последнее время и вовсе стал сомневаться в их существовании где-либо помимо воспаленного воображения Домовушки? Ну, и слишком рационального и от того излишне доверчивого разума Ворона!) — так вот, неужели Темные силы напали и унесли? Всех?