— Спасибо, но меня подруга в общаге ждет. Волноваться будет… А тебя дома девушка ждет. Вечер продолжите, — не могу удержаться, чтобы не съязвить. Внезапное чувство обиды не желает никуда уходить. Меня, значит, перед сестрой своей любимой выставляет, а дома у него другая. Вот и знакомил бы ту с родственниками своими. А меня бы тогда все в покое оставили.

— Она уже уехала… Ладно, поехали в общагу, раз подруга волнуется, — от этих вскользь брошенных слов, что девица уехала, у меня вновь поднимается настроение. Ну что же это такое? Не буду же я его ко всем его девушкам ревновать? Насколько мне известно, их у него немало. Интересно только, не пытается ли он таким образом забыть свою Ларису? Говорят же, клин клином вышибают. Она ему изменила, он ей. Все по-честному. Людмила только раздразнила мое любопытство своей коротенькой историей, и теперь я жажду подроюностей. Вот только выпытывать их у Андрея не решаюсь. Мужчинам не нравится, когда сплетничают у них за спиной. Да и сестре его пообещала, что не стану его ни о чем расспрашивать. Ладно, подождем. Может, там еще какие-нибудь детали интересные всплывут. Благо, что детки Людмилины совершенно не умеют держать языки за зубами.

С тех пор, как началась моя работа у Аральской, в плане денег все стало намного проще. Платит она мне за каждое занятие, и платит весьма неплохо. Я даже безо всяких сожалений оставила работу в агентстве недвижимости, так что больше времени теперь остается на собственную учебу. Ну и хватает теперь средств на милые пустячки для себя любимой, вроде того, чтобы сходить в кино с подругами. Девчонки смеются надо мной и называют зажравшимся буржуем. А мне все равно. Пусть завидуют, сколько хотят. Тем более, Машке родители каждый месяц присылают неплохую сумму на ее расходы, а у Вики постоянно растет число клиентов, так что и она не слишком бедствует. Можно сказать, жизнь налаживается.

— Маникюрша с высшим образованием, — любит смеяться Вика над сферой своей деятельности, — институт закончу, диплом в рамочку красивую повешу, и устроюсь на работу в какой-нибудь салон красоты. Здорово будет, правда?

Машка обычно тоже смеется и поддакивает ей. А как по мне, так они обе слишком легкомысленно относятся к своему будущему. Машка после института собирается вернуться в свою глухомань, работать учителем иностранного языка. Вика вообще интересуется только маникюром, постоянно какие-то онлайн курсы в интернете выискивает. Нет, я понимаю, конечно, что нам до вручения дипломов еще больше двух лет, но все равно время от времени просматриваю в интеренете вакансии ведущих фирм, которым требуются переводчики. Больше всего мне нравятся в таких предложениях солидная зарплата и частые командировки. Вот она, моя мечта! Буду ездить по разным странам, общаться с интересными людьми, а мне за это еще и деньги платить станут.

— Ау, Евка, ты опять витаешь в облаках! — Вика щелкает пальцами прямо у меня перед глазами, когда я уже несколько минут молча пялюсь в витрину с вечерними платьями. Красивые, зараза, но такие дорогие!

— Я любуюсь на прекрасное, — с сожалением отвожу взгляд от этой красоты, все равно сейчас не по карману, — представь только, как бы мне пошло вон то, сиреневое!

— Да тебе и мешок из-под картошки бы пошел, хотя лучше вообще без одежды… Эй, не смотрите на меня так, это не я сказала. Хочешь, у мальчиков наших в универе спросим, все подтвердят, — Машка, как обычно, без очередной пошлости не может. Я и не сомневалась, что наши мальчики только попу с грудью оценить могут. Им же плевать, что у некоторых девушек еще и мозги имеются.

— Девочки, не отвлекайтесь, пожалуйста, — снова встревает Вика, — мы вроде сюда не просто поболтаться пришли и на витрины поглазеть. У нас дело есть!

Да, дело сегодня наиважнейшее просто. Скоро день рождение у нашего любимого Ускова, и Вика вытащила нас с Машкой в торговый центр за подарком. Хочет, чтобы мы ей что-нибудь дельное посоветовали. Хотя самым дельным советом я «наградила» ее еще в общаге — не тратить много денег и обойтись какой-нибудь стандартной ерундовиной. Ну что могут подарить простые одногруппники? Мыльно-рыльный набор, и хватит. Нам Степка вообще на прошлые дни рождения кружки дарил, и ничего. Радовались и благодарили. Студенту все в хозяйстве пригодится.

— Тогда пойдем, гель для душа ему купим. Или шампунь. Всегда пригодится, — взываю к остаткам Викиного разума, но он, похоже, меня уже не слышит.

— Ев, ты чего такая? Двадцать лет один раз в жизни бывает! А ты говоришь, шампунь дарить. Это же банально!

— Блин, как же я могла забыть! Это ж девятнадцать бывает раз по десять. Я, наверное, в следующий раз снова буду девятнадцать отмечать. Красивая же дата, правда? И потом еще раза три.

— Может, хватит уже? С тобой иногда невозможно разговаривать нормально! Маш, ну хоть ты ей скажи!

— А? Чего? — а Машка-то уже и не с нами. Уже строит глазки компании парней неподалеку от нас. Быстро сориентировалась. Не удивлюсь даже, если она вскоре бросит нас и отправится на поиски приключений, здесь же столько возможностей для новых знакомств.

— Ничего! — Вика понемногу начинает злиться. А я что? Сама виновата. Я честно предупреждала, что из меня хорошего советчика не получится. А от Машки толку еще меньше. Пока ей Вика не напомнила, она и знать не знала об Усковской великой дате. А как узнала, тут же заявила, что поучаствует деньгами в любом нашем выборе, только недорогом.

— Вик, расслабься ты уже. Тебе что Степка на прошлый день варенья притащил? Кружку обыкновенную!

— Не обыкновенную, а с цветами. И как раз с теми, какие я люблю!

Все, господа, занавес! Крыша уехала окончательно. С влюбленным человеком даже я спорить не в состоянии. И непонятно, чем спасать. Ведь в обычной жизни Вика вполне здравый, адекватный человек. Но как только дело касается Ускова, вся ее адекватность машет окружающим ручкой. Изобрели бы таблетки от такой любви, я б ей непременно прикупила пару пачек.

Между тем, бессмысленное шатание по торговому центру начинает действовать мне на нервы. Да я б лучше это время на перевод по зарубежной литературе потратила, или по парку погуляла, воздухом подышать. Тем более, что советовать, я уже не знаю. Все мои предложения Вику только раздражают. Все ей не то, недостаточно торжественно. Машину ей посоветовать купить? Боюсь, тогда сразу побежит кредит оформлять. Я уже и ручку ему предлагала купить красивую, в футлярчике, и книжку записную, и фотоальбом. И даже бутылочку вина хорошую, если всем троим скинуться. Нет же, она все отбраковывает. Может, ей ленту купить понарядней, обвязаться, да саму себя юбиляру и подарить? Неплохая идея. Вика-то, наверное, не против будет. Раиске только может не понравиться.

— Слушай, а Машка где? — оглядываюсь в поисках этой вертихвостки, а ее уже и след простыл. Ну надо же, и не заметили. Хоть бы предупреждала, что слинять собирается. Позвонить ей, или сама нагуляется, да найдет нас?

— Отошла, наверное, — Вика тоже растерянно крутит головой по сторонам, а затем неожиданно хватает меня за руку, — ой, Евчик, давай сюда зайдем! — тянет в сторону магазина мужской одежды с французским названием. А что сразу не в ювелирный? Печатку бы ему прикупила из белого золота. А что? Гулять, так гулять. Вернее, в ее случае можно сказать, с ума сходить.

Послушно иду вслед за ней, размышляя попутно, как бы помягче ей сказать, что нам денег здесь хватит только на носки для ее драгоценного Степана. Да и то не на самую дорогую пару. Или она решила все свои накопления на него спустить? А девушка-консультант, тем временем, уже начала свое выступление, демонстрируя всевозможные модели мужских рубашек.

Мне вдруг вспомнилось, как раньше мы с мамой часто ходили по магазинам, чтобы купить отцу рубашки и галстуки. Она никому это не доверяла. Все любила выбирать сама. Когда же это было? Давно. Точный год не вспомню, но в Англию меня еще не сослали, а значит, мне было около семи-восьми лет. В моих воспоминаниях мама была счастливой. Она любила радовать отца покупками. Обычная такая семья. А через несколько лет она развелись, и теперь она даже имя его старается не произносить. До сих пор не могу понять, что такого могло случиться, что двое людей, прежде влюбленных друг в друга, так круто поменяли свою жизннь? И покупает ли мама теперь рубашки для своего Егора? Или это уже не входит в ее формулу свободной, самостоятельной женщины?