— А ты забавная, — клоун рядом со мной снова ухмыляется, — так что насчёт танца?

— Я не танцую.

— Ладно тебе, не ерепенься. Давай порадуем родителей. Тебе жалко что ли? Посмотри, какие они довольные!

В толпе гостей замечаю отца. Он и правда смотрит в нашу сторону. А во взгляде у него одобрение и… гордость? Нет, не могу в это поверить. Он никогда мной не гордился. Даже более того, всегда говорил, что вряд ли когда-нибудь сможет испытать за меня это чувство, потому что я одно его сплошное разочарование. Теперь же… это было нечто странное. Странное и очень приятное. Я едва могла сдержать улыбку. Значит, я всё же не настолько безнадёжна, как он всегда твердил.

— Ну так что? — Рома предложил мне руку, и я не нашла в себе сил ему отказать. Мне хотелось, чтобы отец и дальше на меня смотрел. И в его глазах я могла разглядеть этот особенный свет, с которым родители и должны смотреть на любимых детей.

— Хорошо. Идём!

Я едва замечаю довольную улыбку на его лице, потому что всё моё внимание приковано в другую сторону. А между тем мы выходим на середину зала. Танцующих пар пока нет, мы будем первыми. Зато теперь все наблюдают за нами. Ну и плевать. Танцевать я умею, так что стыдно за мои движения мне не будет. Посмотрим теперь, как с этим справится мой кавалер.

Кавалер справляется на удивление хорошо. Неужели тоже в детстве уроки брал? Почему-то мысль об этом мне кажется смешной. Обычно мальчиков стремятся обучить чему-то иному. Или у Николая Даниловича свои, оригинальные методы воспитания? Ну да ладно, не моё это дело! Зато танцевать со Смоляковым одно удовольствие. Он так уверенно ведёт меня, что хочется расслабиться. Я закрываю глаза, отдаваясь волшебству вальса…

— А ты правда очень милая, — шепчет он мне в ухо.

— Э… спасибо, — ну вот, очарование момента разрушено. И я вдруг чётко понимаю, что не хочу быть здесь, в его руках, слушать его комплименты. Мне хочется быть в другом месте, и с другим человеком. И этому другому человеку я собираюсь позвонить, чтобы просто услышать его голос.

— Извини, Ром, мне нужно идти, — сбрасываю с себя его руки и отхожу. Хватит с меня этой показухи. Не хочет отец считаться с моим мнением, и не надо. Я уже большая девочка, самостоятельная. Обойдусь и без его ободрения.

— Детка, ты куда? — непонимающий взгляд. Нахмуренные брови. Знаю, что невежливо, но я и правда пыталась. Не могу. Да и не хочу переступать через себя.

— Прости, но я больше не хочу притворяться. У нас ничего не получится.

Вот и всё. Отправляюсь в свою комнату, не зная, что будет дальше. Станет ли отец устраивать разборки прямо сейчас, когда дом полон гостей, или подождёт до завтра? Мне уже неважно. Или он смирится с моим решением и оставит меня в покое. Или я навсегда покину и этот дом, и этот город.

Телефон мигает несколькими непрочитанными сообщениями. Естественно, все они от Андрея.

«Ну как, веселишься?»

«Даже некогда ответить?»

«Ну всё, ты ранила меня в самое сердце(»

Улыбаюсь, читая это, и тут же сажусь писать ему ответ. Набираю несколько букв, и сразу всё стираю. Я же вроде хотела позвонить, правда? Ищу в контактах его номер и нажимаю «вызов». Долго ждать не приходится. После второго же гудка слышу в трубке голос, так неожиданно ставший родным.

— Я думал, что ты уже не позвонишь. Здравствуй, Ев. Как день рождение проходит?

— Нормально. Куча народу, из которых я и половины не знаю… И мама пришла со своим новым женихом.

— Да? А старого она куда дела?

— А со старым она разводится. Вот только сегодня и сообщила эту новость…

— Да уж. Смотрю, у тебя там весело.

— Не очень, — вздыхаю и смотрю в окно, мечтая, чтобы он оказался сейчас рядом со мной, — я по тебе соскучилась. Очень хочу увидеть…

Молчание длится так долго, что я уж начинаю сомневаться, не разъединили ли нас.

— Ты осторожнее с такими словами, Ев, а то я могу и приехать, — от его голоса у меня мурашки по всему телу. Неужели и правда смог бы приехать в такую даль? С моим отцом, к примеру, познакомиться? Вдруг ему понравится Андрей, и тогда он отстанет от меня со своим Смоляковым? Нет, наверное, это плохая идея. Не в ближайшее время, это точно.

Хотела ответить ему, что в следующий раз обязательно возьму его с собой, но в коридоре за дверью послышались чьи-то шаги которые затихли прямо перед моей комнатой. Дверь я по привычке заперла изнутри, но кто-то требовательно подёргал ручку.

— Что там у тебя? Почему ты замолчала? — встревоженно спросил голос Андрея из трубки.

— Кто-то пришёл. Подожди, я тебе чуть позже позвоню, — быстро отвечаю, и отключаю телефон, — кто там? — уже в сторону двери.

— Ева, открой, это я, Рома! — и снова стук и дёрганье ручки.

— Ром, извини, но у меня голова разболелась. Я уже спать собираюсь.

— Это не займёт много времени. Мы просто поговорим.

Открываю дверь. Он стоит, прислонившись к косяку, уже без пиджака, в одной полурасстёгнутой рубашке. Тяжело дышит, словно ему очень жарко, или он долго откуда-то бежал. И пристально на меня смотрит:

— С кем это ты там разговаривала?

— Не твоё дело!

— Женишка себе уже нашла?

— Послушай, что тебе от меня надо? Я же, по-моему, ясно сказала, что всё, хватит. Ничего у нас с тобой не получится, — эта ситуация начинает меня пугать. Конечно, в доме полно народу, и он не посмеет мне ничего сделать. Но его взгляд внушает опасение. Какой-то он странный. Не могу объяснить толком, но он сейчас не выглядит нормальным.

— Ну знаешь. Это я буду решать, что и когда нам хватит. Поняла? — он свободно проходит в мою комнату, закрывая за собой дверь, щёлкает замочек на ручке, — мы и так слишком долго любовались твоими выходками. Сначала тебе вздумалось поиграть в проститутку. Ладно. Это выглядело довольно забавно. Потом ты решила показать всем свою самостоятельность. Молодец, показала. Но женишок, это уже перебор. Ты не находишь, милая? Этого я терпеть уже не собираюсь.

— Я тебе не милая, — хочется закричать на него, вытолкать из своей комнаты, но меня внезапно охватывает самый настоящий ужас, — оставь меня в покое!

— А то что? Что ты мне сделаешь, маленькая милая Ева? — он издевательски ухмыляется, останавливаясь прямо возле меня. Я даже вижу его горящие глаза, расширенные зрачки. И это пугает. Видно, что он не совсем вменяем. Алкоголем от него не пахнет, и это наводит меня на мысль, что всё может быть намного хуже. Он что-то употребляет из наркотиков. Ну папенька, ну удружил. Неужели я ему настолько безразлична, что в угоду своим интересам он готов отдать меня первому встречному нарику?

— Я закричу! Я серьёзно! Сюда все гости сбегутся. И мой отец тоже! Я ему всё расскажу! — потихоньку начинаю пятиться от него. Подальше, подальше, к двери. Выскочить бы отсюда поскорее. Тем более, что его моя угроза совсем не впечатлила. Как улыбался себе спокойненько, так и дальше стоит, улыбается. Аж мороз по коже. Понимает ли он сейчас хоть что-нибудь из того, что я ему говорю? Или до его затуманенного мозга вообще ничего не доходит?

— Кричи, милая, кричи, — всё также жутко улыбается, снова подходя ко мне. Я упираюсь спиной в стену. Дверь вроде рядом, но и он слишком близко, — а хочешь, вместе покричим? Или ты до сих пор такая наивная, и веришь, что кто-нибудь придёт тебе на помощь? Да ты моя глупенькая маленькая блондиночка! — шепчет в ухо, а сам притягивает меня к себе ближе, заставляя упереться кулаками ему в грудь, — твой папочка спит и видит, как бы нас с тобой поскорее поженить. А ты всё упрямишься, не хочешь слушать родителей. Разве ж так можно? Летом придумала дурацкий маскарад. Думала, меня это отпугнёт? Да я только повеселился… После свадьбы куплю тебе такой же костюмчик. Люблю ролевые игры… Зато твой папочка расстроился. И в кого, говорит, она такая упрямица? И сегодня с моим отцом снова тебя обсуждали. Как бы тебя уломать… Я же решил подтолкнуть всё в нужном направлении… Милая, а ты кого больше хочешь? Мальчика или девочку?