— Не отказывайся, Ев. Нечего девушке по вечерам одной разъезжать, — строго говорит Людмила, пододвигая ко мне тарелочку с пирожными. Всё откормить меня пытается, — поверь, бабки с котами, ещё не самое страшное, что может произойти в общественном транспорте. Тем более вечером. Мы же потом сами себя не простим, если с тобой что-нибудь случится. Правильно, Андрюша?

— Конечно, Люсенька! Прям моими словами говоришь. Я ж давно Еве свои услуги предлагал, а она всё стесняется.

— Кстати говоря, прошу простить меня за нескромный вопрос, но вы ещё жить вместе не собираетесь?.. Это не только я интересуюсь, это ещё и мама спрашивала. И она очень хочет с тобой, Ева, познакомиться.

Одно другого не лучше. Даже чаем чуть не подавилась от такого беспардонного любопытства. Это что за манеры-то у людей такие? Что за привычка лезть в чужую личную жизнь. Выразительно смотрю на Романова, стараясь незаметно пихнуть его локтем. Сам заварил всю эту кашу, сам её и расхлёбывай.

— Ой, Люська, не поверишь, я Еву уже месяц зову к себе перебираться. Что в общаге делать? У меня ж вроде удобнее. А она: не хочу, не могу, не буду! Скоро, наверное, жениться придётся, чтоб она ко мне перебралась.

Забыв про всю конспирацию, с изумлением смотрю на парня. Вот гад ползучий! Мало того, что опять всё на меня свалил, так ещё и про женитьбу ляпнул. Такими темпами мы скоро будем не только парня с девушкой, но и жениха с невестой изображать. А главное ещё вовремя остановиться.

Ну что ж, моего участия в беседе уже почти и не требуется. Андрей с Людмилой сами болтают, задают мне вопросы, но сами же на них и отвечают. Ну и хорошо. А я пока просто рядышком посижу, печеньки погрызу, послушаю. Хорошо у них тут, уютно. Вот только близость парня не дает мне нормально расслабиться. Он по-прежнему меня обнимает, и я до последнего борюсь с желанием самой к нему прижаться.

— А может, и правильно это, — замечает Людмила, — по-настоящему серьёзные отношения должны быть только после свадьбы. А то придумали ерунду всякую: гражданский брак, пробный брак. А дети тоже пробные будут? Одни не получились, не беда, других сделаем?.. Правильно ты, Евочка, думаешь. Я на твоей стороне… Кстати, я говорила уже, что мама очень хочет тебя увидеть? Ты же не против? Я тут подумала, может, вы к родителям на Новый год вместе приедите? Евочка, у тебя никаких планов нет?

— Да вроде нет, — неуверенно качаю головой. Какие планы? Если только планами можно назвать встречу Нового года в общаге, в гордом одиночестве, потому что все нормальные студенты разъедутся по домам. А тут, может быть, даже интересно будет. Во всяком случае, Никита и Иришкой мне точно скучать не дадут.

— Вот и отличненько! — улыбается Людмила, потирая руки, — а то уж я и забыла, когда Андрюша в последний раз праздники с семьёй отмечал. Родители будут в восторге. Он же всегда с друзьями предпочитает, а тут… Заодно и с родственниками познакомишься…

Ага, а об этом я и не подумала. Может, Андрей и правда с друзьями хотел отмечать, или с подругами, кто его знает. А тут я невольно навязалась, приглашения на семейные мероприятия принимаю, не посоветовавшись. Неудобно как-то получается.

Сейчас он мне ничего не говорит, продолжая болтать с сестрой. А мне вдруг спать захотелось. Так тепло, а я ещё чая с печеньем напилась, меня ж после еды всегда в сон клонит, в любое время суток. И Андрей меня так легонько поглаживает по талии, совсем разморило. Облокотившись на него, я широко зевнула, что, естественно, не осталось незамеченным у брата с сестрой.

— Всё, Люсиндра, хорош болтать, — нахмурившись, говорит Андрей, — Еве уже спать пора. Давай, тащи её вещи. Надеюсь, всё высохло. А если нет, в пакет упакуй. А она и в халате доедет, всё равно на машине. Куртку сверху накинет, и нормально.

Как это в халате? Нет, так точно не годится. Да я лучше в мокрых джинсах поеду, чем так. Представить даже боюсь эту картину: захожу в общагу в халате. И что обо мне вахтёр скажет? Да ладно, если только вахтёр. А кто в коридоре увидит? Позора и лишних вопросов ещё надолго хватит. Но к счастью, все мои страхи оказались беспочвенными, всё успело высохнуть. Быстро оделась, быстро попрощалась с Людмилой и её ребятишками, выскочившими нас проводить. И вот уже, пристёгнутая, сижу в машине, чуть не засыпая от усталости. Что-то тяжёлый день у меня сегодня был. Но отключаться пока рано. Надо бы ещё прояснить вопрос с приглашением на праздник, согласие на которое я дала так опрометчиво. Ну ничего, время ещё есть, успею отказаться.

— Андрей, ты извини меня, я что-то ляпнула, не подумав… У тебя же, наверное, планы какие-то свои, наверное…

— Ты о чём сейчас? — парень с любопытством косится в мою сторону.

— Ну, про Новый год. Людмила пригласила нас, а я согласилась, не подумав. А ты же, наверное, с друзьями хотел отмечать…ну или… — или с девушками, что скорей всего. Но это вслух я озвучить не решаюсь. Скажет, что не моё дело. И будет прав.

— Неважно, что я там хотел. Мы с тобой поедем к моим родителям. Тут уже всё решено. Зная Люську, могу с уверенностью сказать, что она уже звонит маман, чтобы её обрадовать, — холодно отвечает он, и вдруг проказливо ухмыляется, — надеюсь, там ты не будешь убегать, сверкая пятками, если мне захочется тебя поцеловать? Мы же вроде как пара там будем. Странно будет выглядеть, если я к тебе не притронусь ни разу за весь вечер.

— Я не убегала, — хмуро отвечаю, прекрасно понимая, что это за намёк. Ну испугалась я в воскресенье, что поделаешь. Не каждый день на меня вот так с поцелуями накидываются. Да если уж откровенно говоря, за последние месяцы вообще ни одного желающего не было.

— Да? — он с сомнением вскидывает бровь, — а вот мне так не показалось. Я уж подумал, может, ты испугалась чего. Ну мало ли, маньяк какой у вас возле общаги объявился, а мне не сказала. Я б тогда, конечно, и сам убежал…

От его насмешек я начинаю не на шутку злиться. Захотелось пообжиматься по-быстрому, надо было в клубе оставаться. Уж там-то точно нашёл бы себе кучу желающих, которые не станут убегать, сверкая пятками. Даже наоборот, ещё и за ним побегают.

— А кому это вообще понадобилось, интересно? Кто попросил меня изображать его девушку, чтоб сестрёнка от него отвязалась? Наверное, зря я тебя прикрываю. Может, Людмила и познакомила бы тебя с приличной девушкой. Или с неприличной. Она-то лучше твои предпочтения знать должна… А будешь надо мной издеваться, я всё ей расскажу, можешь не сомневаться!

Пока ругалась, доехали до общаги, Андрей остановил машину возле самого входа. Заглушил мотор и, облокотившись на руль, с неподдельной серьёзностью посмотрел на меня. Так, словно гипнотизируя.

— Не надо меня бояться, Ев, я ничего тебе не сделаю плохого, проговорил он так тихо, что я чуть было не начала сомневаться, не придумываю ли я эти слова, — а насчёт праздника, не волнуйся. Мне очень нравится идея провести его с тобой… и в кругу семьи… Ну ладно, соня, тебе идти пора, а то прямо здесь в спячку завалишься… Спокойной ночи!

Он наклонился ко мне и я замерла в ожидании, что он меня снова поцелует. Страха больше не было. Только предвкушение чего-то волнующего. Но он не поцеловал. Протянул руку и заправил за ухо выбившуюся прядь волос, скользнув ладонью по щеке. А мне вдруг до боли захотелось потянуться за его рукой, наклониться к нему самой, снова почувствовать вкус его губ и жар крепких рук. Качнула головой, справляясь с нахлынувшим наваждением. Да что же это такое? Бежать, скорей бежать, пока сама не натворила глупостей, о которых потом придётся долго сожалеть.

— Спокойной ночи, Андрей, — выйдя из машины, поспешила к общежитию. Быстро, не оглядываясь. И лишь зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, услышала, как взвизгнув шинами, резко дрнулась с места его машина. Прижалась спиной к двери, стараясь унять внезапно нахлынувшую непрошеную дрожь. Неужели этот день закончился? Побыстрей бы в душ и упасть в кровать, постаравшись выбросить из головы все ненужные мысли.

Новый год подкрался неожиданно. Шучу, конечно. Вполне предсказуемо и вполне ожидаемо. Многими. Вернее, большинством. Потому что себя я к этому большинству сейчас отнести не могу. Я хоть и ждала этого любимого с детства праздника, но и ужасно его боялась. Сегодня мне предстоит знакомство с семьёй Андрея. С его родителями. Сказать, что я боюсь — это ничего не сказать. Я в ужасе. В панике. И несмотря на все уверения Людмилы о том, что они милейшие люди и их мама уже заочно меня любит, моя паника не утихает.