От этой мысли Мари-Анж даже содрогнулась. В это время Бернар обнял ее, и ее снова затопила волна любви. Нет, она не хотела верить, что Бернар – такой злодей, каким представила его та женщина. У нее возникла мысль, что, возможно, муж для того и сказал ей, что его первая жена умерла, чтобы не рассказывать о неприятном расследовании, не упоминать об обвинениях, которые выдвигала против него Луиза. Мари-Анж пришла к выводу, что Бернар – обыкновенный человек со своими недостатками и слабостями. Возможно, он исказил истину, боясь причинить ей боль или даже потерять ее, но его мотивы можно понять.

– Послушай, а почему бы нам не пойти куда-нибудь поужинать? Робера можно взять с собой. Между прочим, ты так и не сказала мне, что делаешь в Париже, – небрежно добавил он, невинно глядя на нее.

Мари-Анж раздирали противоречия. С одной стороны, она по-прежнему любила Бернара, с другой – страх не покидал ее.

– Я по тебе соскучилась, – ответила она. Бернар улыбнулся и еще раз поцеловал ее. Он былтак мил и обаятелен, так нежен с детьми, что Мари-Анж вдруг засомневалась в правдивости рассказа Луизы де Бошан. Единственное, что у нее не вызывало сомнений, это склонность Бернара транжирить деньги и влезать в долги. Но это не катастрофа и не преступление, возможно, он со временем исправится, особенно если она приложит к этому усилия. Что же касается его лжи, возможно, он лгал из страха.

Они поехали ужинать. Бернар был весел, разговорчив, бережно держал на руках Робера, смешил Мари-Анж всякими забавными сплетнями об их общих знакомых, и она постепенно расслабилась. Чем дальше, тем меньше ей верилось, что Бернар мог совершить нечто ужасное. Он был заботлив и нежен, и к тому времени, когда сын мирно спал в колыбельке и им самим пришла пора ложиться, Мари-Анж окончательно утвердилась в мысли, что Луиза де Бошан говорила неправду. Она была уверена, что бывшая жена Бернара из ревности могла нагородить такое, стремясь разлучить их и наказать его за то, что он ее бросил. Она не стала рассказывать Бернару о встрече с Луизой, ей было по-прежнему жаль несчастную женщину, потерявшую сына, но уже не настолько, чтобы полностью поверить ее рассказу. Мари-Анж напомнила себе, что с Бернаром они живут уже два года, у них двое детей, он совсем не похож на убийцу. Он и мухи не обидит. «Единственный грех Бернара, если это можно назвать грехом, – думала Мари-Анж, засыпая в его объятиях, – это склонность влезать в долги. А то, что он солгал, будто его жена умерла, так это простительно. Может, как дворянин и католик, он стыдился признаться, что развелся». Мари-Анж решила, что каковы бы ни были его мотивы, она его любит, несмотря ни на что, и ни на секунду не поверит, будто он убил сына Луизы.

Вернувшись в Мармутон после поездки в Париж, Мари-Анж чувствовала себя немного виноватой и потому, когда обнаружила, что Бернар снова влез в долги, отнеслась к данному обстоятельству очень снисходительно. Бернар не упомянул об этом ни словом, но выяснилось, что он забыл внести арендную плату за виллу и яхту. Мари-Анж пришлось оплатить долг самой, но на этот раз проступок Бернара показался ей не более чем мелкой оплошностью.

Дом на улице Варенн был почти закончен. Однако толстая папка неоплаченных счетов по-прежнему ждала своей очереди, и Мари-Анж в конце концов решила взять в банке некоторую сумму в счет следующей доли фонда. Обещанные доходы от инвестиций Бернара, которых Мари-Анж ждала вот уже два года, так и не начали поступать, и она в конце концов перестала о них спрашивать. Она поняла, что это бессмысленно, и засомневалась в самом существовании этих инвестиций. Она предполагала, что Бернар или вложил деньги неудачно и потерял их, или средств у него меньше, чем он говорит. Для нее это теперь не имело значения, и она не хотела ставить мужа в неловкое положение. К тому же они могли жить на ее наследство, у них было два великолепных дома, двое замечательных, здоровых детишек.

И хотя встреча с Луизой де Бошан иногда всплывала в памяти, она пыталась выкинуть ее из головы. Она не рассказала мужу об этой встрече и уверилась, что Луиза его оклеветала. Предположение, что Бернар убил ребенка своей жены, казалось слишком страшным, чтобы она могла в это поверить. Но Мари-Анж не держала зла на несчастную женщину: если бы она сама потеряла кого-то из своих малышей, она бы тоже сошла с ума от горя. Бернар и дети были дляМари-Анж самым главным в жизни, и она могла легко понять состояние Луизы, обезумевшей от горя.

Однажды муж завел разговор о покупке дворца в Венеции или дома в Лондоне. Мари-Анж отчитала его, как мальчишку, который требует слишком много конфет, и напомнила, что у них и так достаточно домов. Бернар отличался ненасытным аппетитом к шикарным особнякам и предметам роскоши, он даже поговаривал о том, чтобы поехать в Италию и присмотреть яхту, но Мари-Анж была полна решимости умерить его аппетиты и держать расходы под контролем. Едва Роберу исполнилось три месяца, как Бернар стал заводить разговор о третьем ребенке. Мари-Анж ничего не имела против, но хотела подождать несколько месяцев. Ее фигура уже вернулась в норму после родов, она стала даже краше, чем раньше, но ей хотелось проводить больше времени с Бернаром. Они подумывали о том, чтобы отправиться зимой в Африку, Мари-Анж эта идея очень понравилась. Между тем приближалось Рождество, они планировали устроить большой прием в Мармутоне и еще более грандиозный – в начале нового года на улице Варенн, когда особняк будет закончен.

За несколько недель до Рождества Мари-Анж позвонила Билли, чтобы расспросить о планах на предстоящую свадьбу. Ей очень хотелось там присутствовать, но она была вечно занята с детьми, а Айова казалась такой далекой, почти краем света. В разговоре возникла небольшая пауза, и Билли вдруг спросил, все ли у нее в порядке.

– Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?

У Билли всегда присутствовало в отношении Мари-Анж шестое чувство, но она принялась уверять, что у нее все прекрасно. Она не стала рассказывать ему о встрече с Луизой де Бошан, так как Билли, который всегда относился к Бернару настороженно, было бы трудно все это объяснить.

– Я просто за тебя волнуюсь. Не забывай, я ведь ни разу не видел твоего мужа. Откуда мне знать, в самом ли деле он такой славный парень, как ты утверждаешь?

– Поверь мне на слово. – Она улыбнулась, представив себе веснушчатое лицо под шапкой рыжих волос. – Он правда замечательный.

Было грустно сознавать, что они так давно не виделись и еще не скоро увидятся. Но Билли был рад за нее. То, что Мармутон снова стал ее домом, казалось ему чем-то вроде торжества справедливости.

– От тети Кэрол нет известий? – спросила Мари-Анж.

Кэрол было уже за восемьдесят, и Мари-Анж знала, что та давно болеет. Она послала ей рождественскую открытку и фотографии Элоизы и Робера, но сомневалась, что они будут интересны адресату. Сама бабушка обычно один раз в год, на Рождество, присылала Мари-Анж коротенькое письмо, в котором лишь выражала надежду, что у нее и ее мужа все благополучно.

– Так ты приедешь на мою свадьбу? Не передумала?

– Попытаюсь вырваться.

– Мама говорит, тебе нужно взять с собой детей.

Мари-Анж подумала, что Айова слишком далеко, чтобы везти с собой детей, к тому же, если Бернар добьется своего, она к тому времени снова будет беременна, хотя, конечно, это не повод отказываться от поездки.

Они еще немного поговорили. Потом вернулся Бернар. Мари-Анж повесила трубку и подошла поцеловать мужа.

– С кем это ты разговаривала?

Бернар всегда интересовался, что она делала, с кем встречалась. Ему, по-видимому, нравилось чувствовать себя частью ее жизни. Однако о своих делах он не очень распространялся.

– С Билли. Он все приглашает меня на свадьбу, она состоится в июне.

Бернар улыбнулся:

– В Айову? Далековато.

Мари-Анж подумалось, что в представлении Бернара Соединенные Штаты – это Лос-Анджелес или Нью-Йорк, он пару раз бывал на Палм-Бич, но захолустная ферма в какой-то Айове – это определенно не его стиль. Он недавно купил себе комплект чемоданов из крокодиловой кожи. Мари-Анж представила, как он приезжает на ферму Паркеров в стареньком пикапе, в кузове которого лежат эти самые чемоданы... Однако ей очень хотелось снова побывать на ферме, и она тешила себя надеждой, что когда-нибудь ей это удастся. Она пыталась уговорить Билли провести медовый месяц в Париже и заехать в Мармутон, она даже предлагала ему пожить несколько дней в их особняке, но Билли в ответ только рассмеялся.