– Бойцов не получите, – твердо сказал Ланс. – Мы не можем посылать сюда кого попало, а надежных людей не хватает.

– Так что делать с местными?

– При обнаружении расстреливать. Гарантирую, у них быстро пропадет охота сюда наведываться.

– Младший лейтенант Кищенко, предъявите, пожалуйста, ваши права, путевой лист, документы на груз.

Водитель лениво достал из-за солнечного козырька требуемое, протянул гаишнику. Тот, дотошно изучив документы, хотел было что-то сказать, но шофер лениво процедил:

– Порожняком иду.

Гаишник внимательно посмотрел на водителя. Тот отличался на удивление фотогеничной физиономией: подобные портреты любят размещать возле районных отделов милиции на специальных стендах. Тип на пассажирском сиденье и вовсе походил на небрежно остриженную гориллу. Многоопытный гаишник даже не стал отводить взгляд в сторону, он и так прекрасно успел разглядеть машину перед остановкой.

– Порожняком говорите? А рессоры прогнуты, будто тонны три везете. Что в кузове?

– Анализы кала, – лениво ответил водитель.

– Кузов к осмотру, – не оценив шутку, произнес лейтенант.

– Командир, мы спешим очень, – ухмыльнулся водитель и выразительно потер пальцами друг о дружку.

Но на лейтенанта это впечатления не оказало. Дело в том, что он только что отчетливо ощутил запах крови, и его профессиональное чутье немедленно сделало стойку. Офицер знал, что неподалеку совершена крупная кража телят, их количество вполне укладывалось в две-три тонны. Если в машине окажутся туши, то можно рассчитывать на повышение в звании. Он не для того несколько лет тратил немалые деньги на учебу, чтобы, получив вожделенный диплом, ходить в младших лейтенантах. Так что предложение взятки его не вдохновило, ведь перед глазами маячил более заманчивый приз.

– Я сказал: к осмотру, – с нажимом повторил лейтенант и, отойдя от кабины, показал сержанту условный сигнал.

Понятливый служака склонился к окну служебной машины, достал автомат, повесил на плечо. Человеческая жизнь в эти времена ценится гораздо меньше трех тонн мяса, так что не стоит провоцировать потенциальных преступников.

– Ну смотри, потом сам жалеть будешь, – со странной насмешкой произнес водитель и открыл дверцу.

Гаишник с интересом осмотрел огромную желтую цепь с массивным железным крестом, болтающимся длинной стороной кверху. Если она действительно из золота, то водитель очень неплохо живет – не по средствам. Увидев, что пассажир тоже выходит, офицер насторожился:

– А вы куда?

– Да тоже разомну ноги, помогу кузов открыть, – и, столь же загадочно улыбнувшись, добавил: – Не хочу пропускать бесплатное кино.

Завидев на его шее аналогичную цепь, прячущуюся под рубашкой, лейтенант ощутил странный, тревожащий укол и непроизвольно положил руку на кобуру. Что-то здесь явно ненормально – слишком уж странно ведет себя эта парочка. На преступников не похоже, но и на обычную реакцию ни в чем не повинных водителей как-то не тянет. Да и грузовик какой-то… не такой. Одна надпись на тенте, выполненная странными, разлаписто-дергаными буквами, будто извивающимися в предсмертных муках, чего стоила:

Нет, дело явно нечисто.

К сожалению, прислушиваться к голосу подсознания лейтенант не стал, а если бы послушался, то все бы обошлось, и он стал немножечко богаче.

Не стал.

Ухмыляясь и загадочно перемигиваясь, доверенные прихожане Последней Церкви, расстегнули застежки тента, сняли запоры, дружно отступили на пару шагов. Водитель карикатурно присел, с картинным жестом указал на кузов:

– Прошу, господин офицер! Наш скромный лимузин к досмотру готов!

Лейтенант чуть помедлил, покосился на напарника и, убедившись, что он держится настороже, шагнул вперед. Он даже не стал требовать от водителя самостоятельно поднять брезент – в этой машине он был на удивление чистым, скорее всего совсем новеньким. Отогнув угол в сторону, офицер заглянул в кузов.

Хотя контраст с солнечным днем внутри был разительным, гаишник мгновенно оценил доступную обстановку. Дальнюю часть рассмотреть не получилось – ее заслоняли. Впрочем, увиденного ему вполне хватило. Он не стал кричать – сознание отказалось реагировать на увиденную картину, только на его задворках билась полудохлая мысль, убеждающая, что это всего лишь муляжи, а то, что у них живые глаза, ему просто мерещится. И разве бывают живые глаза ТАКИМИ?!!!

Тринадцатый лениво взмахнул лапой снизу вверх, кончиками когтей аккуратно попав по подбородку. Лишившись лица до самой переносицы, гаишник без крика отлетел на десяток шагов – ему попросту нечем было кричать. Сержант отреагировал с завидным проворством: успел поднять автомат, опустить предохранитель, передернуть затвор… На этом его служба закончилась – гончая, вылетев из кузова, достала его одним прыжком, разорвав тело с такой ловкостью, что нижняя часть несколько мгновений подрагивала, стоя на месте, в то время как верхняя скатывалась в кювет. Вся Дюжина дружно взвыла, реагируя на смерть двух разумных существ. Свита Тринадцатого была сыта, но все равно сохранить спокойствие в столь возбуждающей ситуации было невозможно.

Гончая сбросила вторую часть тела с дороги, ее напарница туда же оттащила труп лейтенанта. Водители, наблюдавшие за этой жутковатой сценой с немым восторгом, тут же очнулись, поняв, что спектакль окончен:

– Слышишь, Фауст, вон, на тент несколько брызг попало, вытри. А я пока их машиной займусь.

– Рог, я тебе не баба, тряпкой по брезенту елозить.

– Захлопнись, мало я за тобой срач убирал?

– Тебе это за счастье, – буркнул Фауст, но за тряпкой все же пошел.

Рог подобрал автомат, забрал пистолет у лейтенанта, отогнал патрульную машину в кусты. Там же наломал охапку веток, небрежно присыпал тела гаишников. В процессе работы он насвистывал незатейливую мелодию – жизнь была прекрасна. Теперь будет что рассказывать ребятам – немногие могут похвастаться, что с такими приключениями перевозили высшего повелителя вместе с его смертоносной свитой. К тому же, словно по заказу, дорога оставалась пустынной: первая машина проехала как раз в тот момент, когда напарники скрыли все следы происшествия.

Фауст выбросил испачканную тряпку, свистнул:

– Рог, ты какого… опять в кусты поперся? Клапан сорвало?

– Веток еще нарву.

– Ты чё, вконец сбрендил? Венки им собрался плести на могилку? Поехали, а то до вечера здесь провозимся.

– Фауст, ну никакого у тебя уважения к милиции! Впрочем, с такой харей, как у тебя, это неудивительно.

– На себя посмотри. Тебе черта можно без грима играть, или Кинг-Конга. Иди сюда, тент затянем.

Адепты с любопытством заглянули в кузов, восторженно оглядев кошмарную свиту и самого Тринадцатого. Церемонно развернулись, поклонились, принялись торопливо затягивать брезент. Демоны на их действия не отреагировали ни одним движением. Приступ активности, вызванный истечением жизненной силы погибающих милиционеров, прошел, теперь они просто ждали окончания пути, накапливая силы подобно сжимающимся пружинам.

Им они понадобятся при нападении на Монастырь.

– Телефон почти разрядился, – тихо произнесла девочка.

Настоятельница вытащила из лаза новую порцию обломков, устало вздохнула:

– Плохо, Старкова, очень плохо. Выключи его, придется работать в темноте. Когда выберемся в радиальный коридор, нам понадобится хоть какой-нибудь свет, без него будет очень туго.

– У меня есть еще один телефон, – еле слышно призналась воспитанница.

– Дисциплину нарушаем? – сурово вопросила настоятельница.

Девочка промолчала – ответить ей было нечего. Да, разумеется, нарушила, причем весьма серьезно. Воспитанницам категорически запрещалось иметь собственные телефоны, но, несмотря на серьезный контроль, те из них, кого иногда отпускали на побывку к родне, часто привозили с собой трубки. Их тщательно прятали, пользовались всей казармой, соблюдая при этом тщательные меры конспирации. В случае поимки по правилам наказывали всех, дружно нагружая неприятными хозработами и переводя на пониженное питание. Причем самой виновнице, протащившей в Монастырь запрещенное средство связи, лишних тумаков не доставалось – она страдала наравне со всеми. Больше всего не везло той, кого поймали с поличным, с трубкой в руках – ее сажали в карцер. Логика администрации была проста – раз ты ухитрилась попасться, значит, дура, а дур в Монастыре принято лечить простейшими, но действенными методами, вырабатывая у них полезные условные рефлексы. Простояв пару дней на дощатых нарах, спасаясь от полчищ крыс, в следующий раз будешь вести себя осторожнее.