Медлительность с детских лет не являлась чертой характера Бровкина, он не раздумывал ни секунды:

– Да!

– Что прикажете, господин диктатор? – уважительно поинтересовался невидимый собеседник.

В любой момент жизни Бровкин четко знал, что ему требуется, не растерялся и сейчас:

– Парикмахера, горячую ванну, военную форму нескольких родов войск, девку, реактивный истребитель и немедленно взорвите церковь Сатаны на Пресне.

– Вам блондинку или брюнетку? – деловито уточнил голос из телефона.

– Все равно, хоть лысую. Мне она нужна не для пополнения коллекции скальпов.

– Хорошо, уже выполняется. С истребителем придется немного подождать, но, думаю, часа через два этот вопрос решится, а церковь, надеюсь, до утра не достоит.

– Смотри! – пригрозил Чапаев. – Ключевое слово «немедленно»! Затянешь волынку – попадешь в проктологию с очень неприятным диагнозом!

Повернувшись к охранникам, стоящим по стойке смирно, он гаркнул:

– Хвалю за службу!

– Рады стараться!

– Ну и где же у вас тут ванная с парикмахером и лысыми девками?

– Не, до утра нам никак не успеть!

– Придется.

– Да времени всего ничего осталось!

– Дешевые отговорки.

– Всех наших ребят на восток угнали.

– Но кто-то же остался?

– Да я не пойму – к чему такая спешка?

– Есть такое слово – надо!

– Но зачем нам это? Церковь уже почти целый месяц спокойно работает, неужели еще день нельзя будет подождать?

– Я бы с радостью, но обстоятельства таковы, что к утру ее быть не должно. Поверь, если это не произойдет, мы все попадем в больницу с очень обидными диагнозами.

– Как будем работать?

– Что-нибудь попроще. Почему бы у сатанистов не произойти взрыву бытового газа?

– А если его там нет?

– Для такого случая придется провести. Причем непременно до утра.

Настоятельница не спала. Одетая в свой неизменный брючный костюм, она стояла у раскрытого окна своего кабинета, вглядываясь в сторону светлеющей полосы на востоке. Скоро встанет солнце, начнется новый день. Мимо окна изредка пролетали жужжащие комары, но не делали ни малейших попыток проникнуть внутрь – с Мюллером не хотели связываться даже насекомые.

Настоятельница нисколько не удивилась, когда в кармане запиликал телефон, хотя в столь ранний час ее никогда еще не беспокоили. Достав трубку, она поднесла ее к уху и спокойно произнесла:

– Слушаю!

– Чапаев назначен на Дальний Восток, только что получил статус диктатора, вылетит примерно через час.

– Понятно. И что дальше?

– Его страшно оставлять без всякого контроля, а вы – единственный человек, которого он может послушаться. Не согласитесь ли принять участие в операции?

– Хорошо, я согласна.

– Вам что-нибудь требуется? Мы готовы предоставить все, что только потребуете.

– Дайте боевой самолет с хорошим пилотом и обеспечьте его воздушную дозаправку на пути в Хабаровск. Не хочу терять время.

– Все?

– Остальное я спокойно найду и без вас.

– Как скажете. Истребитель прибудет через два часа на ваш главный полигон.

– Понятно. Буду ждать.

Спрятав телефон, настоятельница закрыла окно, вышла из кабинета. Надо было дать инструкции Кобре, оставляя ее на хозяйстве под надежным присмотром Буренки. Неплохо бы еще помыться и переодеться в летный комбинезон. И надо предупредить, чтобы ей подготовили противоперегрузочный костюм.

Давненько она не выбиралась за стены Монастыря.

Лина проспала почти шесть часов как убитая, даже не догадываясь, какие разнообразные события случились этой короткой июньской ночью. Честно говоря, в последнее время ей стало казаться, что все произошедшее с ней между зелеными воротами Монастыря и каменным склоном гольца Раскидистый – простой сон. Слишком быстро промелькнул перед изумленными глазами большой мир, ослепив калейдоскопом ярких красок и оставив за собой обидную горечь от многочисленных разочарований. В голове сохранилось всего несколько отдельных картин, да и то значительная их часть – красочные эпизоды из просмотренного накануне вылета эротического фильма. Сейчас девушка понемногу начинала верить в то, что на свете не существует ничего, кроме Монастыря и этого дикого, неприветливого края с его непролазными буреломами, живописными скалами и мшистыми болотами, густыми дремучими лесами и каменными осыпями, на которых стремительно начали изнашиваться ее крепчайшие ботинки.

После затянувшейся ночевки в заброшенном поселке она непрерывно двигалась вверх по ручью. Таким интересным манером ей ходить еще никогда не приходилось. Все русло и берега представляли собой сплошное хаотическое нагромождение красноватых валунов, размером от футбольного мяча до приличного автомобиля; меж ними пенились чистейшие водяные струи. Кое-где протягивались белесые стены наледей, сильно подмытых снизу. Эти длинные торосы интенсивно таяли, журча множеством мелких ручейков. Перебираться на труднопроходимый склон ей очень не хотелось, но время от времени девушка тщательно проверяла все подозрительные места, выискивая следы врага.

Двигаться по широкому руслу приходилось в основном опасными прыжками с камня на камень. Несмотря на осторожность, пару раз при этом не удалось удержаться – ноги промокли по колено. Особо рискованных трюков приходилось избегать – сломать голень среди этих нагромождений проще простого. Пугая стремительно разбегающихся хариусов, Лина пролетала над рыбными ямами: кое-где удавалось немного передохнуть, пробираясь обычным шагом через косы, сложенные гравием и не слишком большими валунами. Подойдя к одной из них, она отчетливо почувствовала свежий запах дыма.

Первым делом девушка сорвала с плеча карабин, опустила предохранитель. Упругой каплей ртути перетекая от валуна к валуну, она подобралась поближе, увидела искомое. Посреди косы чернела кучка углей от прогоревшего костра, на вершине увенчанная серой проплешиной пепла. На гравии виднелись многочисленные знакомые следы, будто кто-то старательно вдавливал в него бумеранг. Пройдясь вокруг, Лина нашла полосу смятой растительности и сломанных веток кустарника – враг, погревшись ночью у огня, ушел вверх по склону.

Присев возле остатков костра, девушка протянула к ним руку, почувствовала поток тепла. Она поняла, что разминулась с противником всего на два-три часа. Невольный страх тисками сжал сердце: опасность была очень близка. Если б Лина вчера не остановилась раньше обычного, то погоня бы уже давно закончилась, причем вряд ли в ее пользу. Тщательно осмотрев следы, она поняла: враг провел здесь довольно много времени. Он действительно не железный – устал и, скорее всего, замерз от ночной прохлады. Это хорошо. Значит, он не слишком приспособлен к этому миру, его силы тают здесь с каждым днем. Ей тоже приходится сейчас очень несладко, но она все же у себя дома.

Проверив показания спутникового навигатора, Лина убедилась, что враг по-прежнему старается выдерживать свой странный курс. В этом месте ручей резко изгибался к югу, в то время как противника интересовало исключительно северо-восточное направление. Он бросил удобное для передвижения русло, направляясь к одному ему известной цели. Ей ничего не остается делать, как продолжать следовать за ним по пятам.

Снова потянулся бесконечный подъем по очередному заросшему крутому склону. Скальные останцы, голые курумники, буреломы, колючие кусты шиповника и малины, непролазные дебри кедрового стланика, в которых, как ни странно, ей часто приходил на выручку враг. Продираясь через них, он работал как бензопила, оставляя за собой довольно неплохую тропу, теряя свои силы и помогая настырной преследовательнице.

Далеко в стороне пролетел старенький Ми-8. Лина его не услышала, а ее рация была выключена: девушка продолжала беречь остатки севшей батареи. Практикантка шаг за шагом поднималась вверх, к новому водоразделу.