На хрен пошёл, кобелина сраный.

Если этот кобелина не понимал, а такое случалось периодически, то я кусала. Больно, но не смертельно. Могла прилюдно унизить, могла закинуть его номер на сайт гей-знакомств, могла пустить слух о скромных или очень печальных размерах его мужского достоинства. Короче, развлекалась как могла. И чувствовала себя, наверное, как мой папа, когда порезал колёса соседки. Я злорадствовала.

Мама, кстати, пригрозила моим обидчикам уголовным преследованием, если хоть один из них откроет рот в будущем. Им грозил срок за хранение и распространение порнографии. Мама с папой, подключив своих айтишников, нашли с какого IP адреса всё началось и имели весомые доказательства против этого человека. Им оказался Чак. Тот самый, который поспорил с Натаном.

Потом к нам домой ещё Фред заходил. Папа тогда посоветовал ему держаться от меня подальше, если он хотел закончить учёбу в Портленде. Фред извинялся и говорил, что старался переубедить Натана, но тот был уверен, что ничего страшного в этом споре нет. Короче говоря, снял с себя всю ответственность. Он ведь мог мне всё сказать, перед тем как Натан повёл меня в спальню. Он также мог и у Чака отобрать телефон и удалить видео. Он мог в принципе запретить снимать, ведь всё происходило у него в доме. Но он струсил или смалодушничал. С тех пор я с ним не общалась. Надеюсь, он ежесекундно горел в аду собственной совести, если она у него всё-таки имелась.

С Чаком и девочками из компании я и подавно не поддерживала общения. Они умерли для меня. Девочки приложили к распространению видео больше всех усилий, как позже выяснилось. Мы же стервозные суки, правда? Если кобели дерутся до первой крови, то суки до первой смерти. Это аналогия из животного мира, но с людьми ведь так же.

Родителей я не видела уже больше года. Только по видеосвязи. Им тоже нелегко пришлось. Но более-менее адекватные люди не отвернулись от них. А поскольку имя моей семьи в Портленде имело вес, то хитро сделанные люди решили не болтать языками, чтобы иметь возможность обратиться к моим родным за помощью в случае необходимости. Всё-таки адвокат и юрист — нужные люди.

Вот так я познала одну из главных мудростей жизни — не суди книгу по обложке. Внешность обманчива. Банальность? Разумеется. Но как часто мы об этом вспоминаем в рутине нашей жизни? Думаю, не очень. Пока нам в спину не воткнут нож. Натан внешне обычный парень. Симпатичный, но на лбу у него не бежит строка «Я Мудини — беги от меня. Да побыстрее». Простой молодой человек, который вдребезги разбил мою жизнь и веру в мужчин.

Кто он после этого?! Как таких парней принято называть? Я таких называла кобелями. И даже не с большой буквы. Иногда ещё кретинами, идиотами и, конечно же, мудаками.

То, что он так внезапно вновь появился в моей жизни, конечно поразило меня. Точнее сначала повергло в ужас. Но у него больше не было власти надо мной. Он больше не получит ни одной моей слезинки. Скорее сам умоется слезами. Никому не позволено так отвратительно и гадко поступать с людьми. Не важно парень перед тобой или девушка, это человек в первую очередь. С сердцем, чувствами и мечтами. Никому не дано разрушать это. Никому нельзя срать в душу, а потом молча уходить в закат.

Я поняла по каким правилам играл этот идиот, и взяла их на вооружение. В основе лежало главное: правил нет. Но иногда, в некоторых ситуациях, могли быть оговорки. Ну, типа таких: нельзя брать чужое, нельзя привязываться, нельзя чувствовать, нельзя обещать, нельзя серьёзно относиться к людям, нельзя очаровываться, нельзя что-то ждать от людей. Я выучила эти правила, его правила. Теперь только так и жила, поступая с людьми так, как они поступали со мной. Ни больше, ни меньше. Если человек был искренен, то живи дальше спокойно. Если же ты родился кобелиной, то и сдохнешь ей. А я только подкину угли в костёр твоих мучений. Жестоко? Может быть. Справедливо? Определённо. По правилам? А это как посмотреть. Смотря за какую команду вы играете, правда ведь?

На тумбочке завибрировал мой телефон.

— Дочь, привет, — с улыбкой в голосе поздоровалась мама.

Иногда мне очень не хватало поддержки родителей. Конечно, они всячески старались продемонстрировать, что они рядом, но я скучала по ним. Мне не хватало тёплых маминых объятий и надёжного папиного плеча.

— Привет, мам. Как у вас дела? Давно не слышались, — перевернулась на спину, разглядывая потолок.

— Я, собственно, поэтому и звоню. Мы не только давно не слышались, но и не виделись, — начала мама.

Периодически она затевала подобные разговоры, чтобы я к ним приехала. Но я всегда наотрез отказывалась.

— Вы хотите приехать? — включила дурочку.

— Нет, работы много. А ты не хочешь приехать?

— Нет, тараканов много, — усмехнулась я.

Мама тихо рассмеялась.

— Дочь, может пора дать мелки твоим тараканам? Пусть порисуют, а ты отдохнёшь, — предложила мудрая мама.

— Что в твоём понимании мелки для моих тараканов?

— Новые впечатления, новые установки, новые эмоции, закрепляющие позитивный опыт, — включила мудрость мама. — Здесь обстановка уже не такая напряжённая. Приедешь и сама убедишься, что никто уже пальцем не будет показывать. А значит, твои тараканы успокоятся и не будут воспринимать дом, как опасное и недружелюбное место, кишащее уродцами.

— Мам, прошёл всего год. Конечно, бывают люди с куриной памятью, но всё же большинство слишком хорошо помнят то, что лучше забыть, — вздохнув, вновь перевернулась на бок и зажала телефон между щекой и подушкой.

Сил не было даже трубку держать.

— Люди быстро переключаются. Мы живём в то время, когда информация сменяется каждую минуту и люди, как бешеные псы бросаются на растерзание сначала одной истории, а через пять минут, забыв про неё, несутся к другой. Ты же знаешь, что людям только дай новый повод. А твой — уже не то, чтобы устаревший, он древний в наших реалиях. Дочь, больше года прошло. Приезжай, а? — с надеждой в голосе тепло произнесла мама.

Она у меня не просто мудрая, она какая-то невероятно глубокая женщина.

— Я не готова.

— А когда ты будешь готова? Открою тебе секрет: ты никогда не будешь готова, пока просто не сделаешь это.

Закатила глаза на очередную мудрость, зачем-то вспомнив цитату из тупой книги.

— Давай как-нибудь в другой раз?

— Когда?! Дочь, ты потом на год будешь недосягаема!

— Вот после и приеду, — улыбнулась я.

— То есть мне ещё год ждать момента, когда я смогу тебя обнять?

— Да. Раньше я просто не могу. Давай не будем сейчас это обсуждать? Пожалуйста. Как папа? — перевела тему, не желая вообще говорить о доме и всём, что с ним связано.

— Папа скучает по тебе, дочь. Но он более терпеливый, чем я, — рассмеялась она. — Ладно, не буду больше доставать тебя. У тебя всё хорошо? Какие новости? Деньги есть?

— Всё нормально, новостей никаких, деньги есть, — отчиталась я.

— Хорошо, молчунья моя. Не пропадай, ладно?

— Разумеется, — улыбнулась и попрощалась с мамой.

Про встречу с Натаном я не планировала рассказывать. В этом не было никакого смысла. Для меня это ничего не значило, поэтому и им не нужно волноваться.

Год назад они пару раз настойчиво спрашивали, что за парень со мной на видео, а я, дурёха, не хотела даже имя его произносить. Имя-то они потом узнали от Фреда или Чака, но я попросила не искать его и не привлекать к ответственности. Не хотелось вновь увидеть, услышать его и испытать ещё больший стыд. Я похоронила его заживо.

Наверное, поэтому меня накрыло волной бессилия. Слишком много сил и энергии приходилось отдавать при встречи с ним. Любой контакт с Натаном был для меня проверкой на прочность. Ну неужели я не справлюсь, пережив такой ужас?! Конечно, справлюсь.

Я же Лесли Энн Морган. Отключила голову, переключила внимание, включила музыку и пошла вперёд. Не оглядываясь, попутно дописав эту главу и поставив жирную точку.

Цель оправдывала средства.

Натан