Хейден первым заговорил о Бене. Он сделал это с большим сожалением, но ведь именно ради этого разговора он затеял прогулку.

– Семье было тяжело после его отъезда? – спросил Хейден.

При упоминании о Лонгуортах Алексия заметно напряглась и внутренне сжалась.

– Тимоти тогда поступил на службу в банк, поэтому нам было не слишком тяжело. Сначала мы по-прежнему жили в Чипсайде. Но вскоре после отъезда Бена положение Лонгуортов существенно изменилось. – В последних словах девушки Хейден уловил негодование. «Чтобы потом вы разорили их». Алексия не произнесла этих слов вслух, но Хейден услышал укор. Возможно, укор всегда будет звучать в голосе этой девушки.

– А когда вы только начали жить с ними, вы ведь не заметили никаких улучшений? Это произошло позже?

– Тим объяснил, что раньше банк только набирал силу, но потом его положение упрочилось. Теперь мы могли пожинать плоды их с Беном умелого руководства. Должна признаться, я всегда считала, что Тим наслаждается этими плодами в полную меру. Видимо, это нормально, когда человек себе ни в чем не отказывает.

Хейден вновь посмотрел на ее изрядно поношенную мантилью. Потом вспомнил о мрачных, вышедших из моды платьях с завышенной талией, которые носила мисс Уэлборн. Тим охотно тратил деньги на себя и на своих сестер, но не на кузину.

Мерзавец воровал у людей полученное ими наследство, но при этом даже не удосужился потратить хоть немного полученных нечестным путем средств на почти нищую родственницу, живущую в его доме.

– На самом деле положение банка укреплялось с каждым днем, – сказал Хейден. – И его внезапный расцвет никак не связан с тем, что он начал наконец приносить прибыль. Бен мог бы начать пожинать плоды своей деятельности гораздо раньше. Я думал, члены семьи видели признаки медленного, но верного процветания. А вы говорите, что не заметили ничего подобного.

– Ну, в общем, так. У нас был довольно уютный дом в Чипсайде. Бен регулярно посещал клуб. У него был свой собственный экипаж. Я не заметила никакого намека на то, что его положение изменялось в лучшую или худшую сторону. – Девушка взглянула на Хейдена. Ее глаза горели острым любопытством. – А почему вы об этом спрашиваете?

– В последнее время я много думал о нем, мисс Уэлборн. Вспоминал его последние дни на корабле. Он был очень подавлен. Тогда я думал, что его заботят какие-то финансовые проблемы. Но из ваших слов следует, что дело совсем не в этом. – Хейден замолчал, раздумывая, стоит ли продолжать. – Интересно, куда подевалась вся полученная им прибыль, раз он не тратил ее на семью и хобби.

– Думаю, осталась в банке. А Тим потом все унаследовал.

Хороший ответ, только неверный. Хейден видел лицевые счета Бена. Тиму было почти нечего наследовать.

Часть денег пошла на выплату процентов обворованным клиентам. И эта сумма росла с каждым новым случаем воровства. Но гораздо большая сумма бесследно исчезла.

Хейдену придется поразмыслить над тем, куда делись деньги, раз Бен не потратил большую часть прибыли на роскошную жизнь. Очевидно, ему придется разузнать, не открывал ли Бен счетов, хранящих плоды его преступной деятельности, в других банках.

Сделав круг, Алексия и Хейден возвращались к ожидавшему их экипажу. Выбросив из головы мысли о Бенджамине, Хейден позволил себе на протяжении последних сотен ярдов просто наслаждаться прогулкой рядом с мисс Уэлборн.

Она никак не могла заставить себя ненавидеть его. Их прогулка была слишком дружеской. Но он не был другом ни для нее, ни для тех, кого она любила.

Теперь они снова сидели в экипаже, и охватившее Алексию возбуждение и притягательность ее спутника мешали ей еще больше, приводя в замешательство. Растущие в ее душе раздражение и досада исчезли, когда Алексия села напротив Хейдена.

Он обращался с ней в своей привычной манере – с ленивой задумчивостью, придававшей ему отдаленное сходство с хищником. Блуждающий взгляд лорда Хейдена задержался на руках Алексии.

– Примите мои извинения. Я совсем не подумал о вашем здоровье. Ведь у вас на руках надеты только митенки и нет муфты.

Алексия посмотрела на покрасневшие кончики пальцев, торчащие из перчаток. Она надела митенки для того, чтобы можно было потрогать товары в магазине.

Лорд Хейден развернул лежавший на сиденье плед и укутал руки девушки. Внимание и забота лорда причиняли Алексии невыносимые страдания, и она ощутила болезненное покалывание в пальцах в уютном тепле пледа. В присутствии лорда Хейдена ее сердце начинало биться учащенно. А когда его руки касались ее рук, скрытых пледом, у нее перехватывало дыхание.

Казалось, она не могла контролировать ответную реакцию собственного тела. Не могла, как ни старалась. И это пугало ее. Та часть, которая забывала ненавидеть лорда Хейдена, казалось, существовала отдельно от здравого смысла. Эмоции зарождались так глубоко, что Алексия не могла определить их источника. Они появились из первобытной сущности, кроющейся в ее душе, над которой ее рациональный разум не в силах был одержать победу.

К счастью, недалек тот день, когда Алексия навсегда освободится от этого мужчины.

– Наша беседа о Бенджамине доставила мне удовольствие. Хотя то, что вы рассказали о его подавленном состоянии, удивило меня. Я никогда не видела его таким.

Это действительно удивило Алексию. Ей даже стало не по себе. Что могло послужить причиной его подавленности? На этот вопрос она не знала ответа.

– Простите мне мою прямолинейность, мисс Уэлборн, но… Бенджамин сделал вам предложение перед отъездом или потом в письме?

Вряд ли можно простить такую прямолинейность. Вопрос лорда Хейдена воскресил в памяти Алексии вопрос, который она часто сама себе задавала. Внутренний голос тихонько нашептывал его, когда она предавалась воспоминаниям. «Может быть, я все истолковала неправильно?»

– Он говорил, что мы всегда будем вместе.

– В таком случае вы имели вполне ясное представление о своем будущем. Возможно, он волновался, что вы отвергнете его предложение, и потому пребывал в меланхолии.

Нет, нет. Ничего подобного. Бен находился в более выгодном положении. Это она должна была волноваться, что он ее отвергнет.

Эта мысль, на которую ее навел Хейден, поразила Алексию.

– Может, оно и к лучшему, что Бена нет с нами, – сказала Алексия. – То, что вы сделали с Лонгуортами, заставило бы его страдать.

Алексия ждала, что на лице Хейдена отразится чувство вины, но ничего подобного не увидела.

– Я полагаю, вы им пишете, – произнес лорд Хейден.

– Конечно. Мы переписываемся с Роузлин. Тимоти разорен. Банкротство негативно отразилось на его здоровье.

– Пристрастие к бренди до добра не доводит.

– Как вы смеете! – Голос ее дрогнул.

В глазах лорда Хейдена вспыхнул огонь. Внутренний голос беззвучно требовал замолчать, ведь их последний горячий спор привел к нежелательным последствиям.

Алексия обуздала свой гнев.

– Роузлин пишет, что им почти нечего есть, поэтому сомневаюсь, что Тимоти может купить себе бренди.

– Дешевый джин тоже неплохо делает свое дело. Но мне жаль, что дамы находятся в столь бедственном положении. Я пошлю мисс Лонгуорт немного денег. Хотелось бы, чтобы они попали к ней, а не к ее брату.

– Она ни за что не примет от вас помощь. Ни ее гордость, ни ее гнев не позволят ей это сделать. Она скорее умрет от голода.

– Тогда я дам деньги вам, чтобы вы передали их ей. Таким образом, она не узнает, кто их прислал. Ну, скажем, пятьдесят фунтов?

Предложение лорда Хейдена удивило Алексию. Она знала, что ей стоит немедленно согласиться. И все же… она с подозрением посмотрела на собеседника. Не случится ли так, как с новыми нарядами? Не окажется ли она у него в долгу?

Губы лорда Хейдена растянулись в улыбке, словно он прочел ее мысли.

– Мисс Уэлборн, пожелай я сделать вас своей любовницей, не стал бы ходить вокруг да около. Вы могли бы это понять. Кроме того, не стал бы оскорблять вас столь незначительной суммой.