Веревки натянулись, что-то хрустнуло.

А потом, мне показалось, что богини взяли в руки молоток, обернули его тканью и ударили меня в голову. Всех нас. Увы, «ткань» не особо смягчила удар. Я даже с облегчением подумала, что демоны больше не будут нас беспокоить. А мы их.

Меня бросило на затрещавшие доски помоста и прижало к ним. Прижало чем-то сильным и знакомым одновременно.

Звуки исчезли.

Мир замер. Тишина ударила по ушам сильнее любого крика… И я тут же вспомнила, где встречала эту магию и даже применяла сама. Это была «сфера тишины», только усиленная в тысячу раз. Вот куда швырнула свои зерна Мэри, она усилила сферу настолько, что когда она лопнула, высвободившаяся сила едва не сломала нам спины. Я почти услышала треск костей. Хотя почему «почти»?

Когда я смогла поднять голову, когда снова смогла дышать, то увидела медленно поднимающегося с досок Криса. Петля все еще болталась на его шее. Хорошо хоть не он в ней. Перекладина, к которой крепилась веревка, сломалась в двух местах. В трех шагах от меня Мэри помогал подняться Мэрдоку. Или он помогал ей. Нож с черным лезвием все еще был в его руке.

Сидящий на досках Вьер еще раз заковыристо выругался, снял петлю с шеи и задумчиво посмотрел на сломанную перекладину.

— А если бы это была моя шея? — облек в более-менее приличные слова свои ощущения тиэрец.

— Нам пришлось рискнуть, — глухо ответил Мэрдок.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, — сказал Крис, тряхнул головой, словно отряхивающийся от воды пес или волк, снял и отбросил веревку.

— Не знаю, как вы, — услышала я голос Дженнет и повернулась, — а я бы не отказалась от шампанского.

Герцогиня трогала носком сапога мужчину в костюме посыльного. Неподалеку лежал лакей. Оба были без сознания. Демонам досталось куда сильнее, чем нам. Демонам и Цицилии.

— Я плохо слышу, — пожаловалась Мэри.

— Нет-нет-нет! — быстро забормотала Гэли и быстро поползла к лежащей на земле рыжеволосой женщине. — Нет-нет-нет! — почти проглатывая звуки, повторяла она.

Гэли схватила рыжеволосого демона за плечи, приподняла и заглянула в лицо.

— Что… Что вы натворили? — выкрикнула подруга.

— И вправду, что? — спросила я. — Чувствую себя так, словно Академикум упал во второй раз.

— Мы вас спасали, — резко ответила Дженнет. — Чем недовольны?

— Звуковая сфера, — задумчиво проговорила Мэри, — которую я усилила. Но я же не знала… — Она посмотрела на Хоторна. — Не знала, что это будет, усилила потому что… потому…

— Потому что я ее попросил усилить магию, как только Кристофер закончит отсчет, — дополнил Мэрдок, помогая Мэри спуститься с помоста.

— Я не была уверена, что сама вытяну такой коэффициэнт. — Герцогиня склонилась над Цецилией и легонько хлопнула ту по щеке. Степнячка вздрогнула и открыла глаза. — Проснись, нет времени валяться.

— Нам нужно было что-то, — во дворе первого форта появился Альберт, — что-то быстрое и радикальное, как кувалда. То, что ударило бы по всем демонам сразу, иначе мы бы снова увязли в бое, который нам не выиграть. — Кузен быстрым шагом пересек двор, остановился рядом с одержимым в костюме посыльного, поднял руку, и я с удивлением увидела в его железной кисти свою черную рапиру. Голубые искры пробегали по металлу, пальцы-лезвия чуть подергивались, но… Искусственной руке довольно сложно причинить боль, разве что вырвать с мясом. — Остальное вы видели, — сказал Альберт и вдруг с размаха вогнал лезвие чирийского металла в грудь демона.

— Мы постарались выманить их подальше от… от… — Хоторн замялся.

— От виселицы, — закончил Крис. — Чтобы основной удар пришелся на одержимых.

— Надо сказать, я чувствовал себя очень неуютно, стоя там и дразня гусей, то есть демонов, — признался Мэрдок и задумчиво посмотрел на остов первого форта.

— Да, план не идеален, и я был против, но это… — Кузен вытащил лезвие, с которого ради разнообразия капала кровь. Кровь человека. А спустя миг из-под закрытых век выплеснулась тьма. Тьма демона. — Убить хоть одну из этих тварей — оно того стоило. Эти два героя, — он указал оружием сперва на Криса, потом на Мэрдока, — отказались идти на подвиг по спасению Аэры без леди и гостя из другого мира.

Альберт сделал еще два шага, и черное лезвие вонзилось в грудь Дидье. Было что-то завораживающее в том, что он делал. Убивал безоружных. Завораживающее и ужасающее.

— Смотрю, кто-то ради такого случая даже соврал, — Дженнет помогла степнячке сесть и посмотрела на нож в руке Мэрдока.

— Я не врал. Я промолчал, — невозмутимо ответил Мэрдок. — Правда слишком большая ценность, чтобы растрачивать ее на демонов. — Он нахмурился и добавил: — К тому же я не был уверен, что перекладина сломается. Не в моих правилах полагаться на случай.

— А мне выбора не оставили, — Вьер потер подбородок, посмотрел на доску и перевел взгляд на небо: — Нужно идти. — Тиэрец поднялся на ноги и тут же согнулся пополам.

— Тогда поторопимся, — кивнул Альберт, поднял рапиру и…

— Нет! — взвизгнула Гэли и я ощутила зерна изменений. Оружие в руке кузена огрызнулось на магию.

Подруга отпустила рыжеволосую, вскочила на ноги, загораживая одержимую от кузена.

— И ты ее не тронешь!

— Смотрите, как, защитница демонов… — начала Дженнет, а я попыталась встать, но колени дрожали и…

И именно этот момент выбрала рыжеволосая, чтобы вскочить на ноги и довольно резво бросилась к остову первого форта. Альберт не растерялся и швырнул вслед рыжей мою рапиру. Не самый лучший вариант применения оружия, которое совсем не хочет слушаться чужую руку.

— Не смей! — Гэли толкнула кузена. Толкнула скорее от бессилия. Повернулась и… — Мама!

Я упала обратно на доски.

А слово упало во дворе первого форта, как ядро в воду, по которой пошли круги.

Важное слово.

Слово способное изменить мир.

Слово, которое первым произносит ребенок.

Слово, которое все объяснило. Например, то, почему меня так волновал рыжий цвет волос. То, почему я вздрагивала, слыша голос одержимой. Он слишком походил на голос моей подруги, которая от кого-то унаследовала способность управлять воздухом. А Александр Миэр не маг. Александр Миэр не торгующий с запретным городом. Финансист, не упускающий выгоды, отказался от заведомо прибыльного дела? Или причина в чем-то другом? В чем-то слишком личном, чтобы делать это достоянием общества. Например, в том, что твоя жена… Что? Сбежала с лакеем? Или стала пленницей запретного города? Забыла про мужа и дочь?

«Огневолосую леди снова видели на улицах Запретного города. Что это знамение Богинь или предвестник бед?» — вспомнила я заголовок «Эрнестальского вестника».

— Мама! — крикнула Гэли, разом ответив на все вопросы.

И демон, вопреки всякой логике, обернулся, словно не мог противиться зову, который древней этой земли, зову, который знаком каждой матери, крику собственного ребенка. И этот крик спас ей жизнь. Рапира вместо того, чтобы войти под лопатку, ударилась о плечо одержимой и отлетела в сторону.

Две рыжеволосые женщины встретились взглядами, а потом глаза той, что старше наполнились тьмой, и демон оскалился, почти зарычал и бросился прочь.

— Эй! — закричала Мэри, указывая в противоположную сторону, и мы увидели, что убегает не только рыжая, убегал и лакей. Он подскочил к забору, успел ухватиться за доски, прежде чем кинжал вошел ему в шею.

— Я устал проигрывать, — прокомментировал свой бросок Мэрдок. — Устал жалеть людей, которых они используют. Слишком высоки ставки.

Гэли беззвучно осела на землю.

— Ну хоть что-то, — резюмировал кузен и бросил тревожный взгляд на полуразрушенный форт. — Одного меня беспокоит то, что к демонам не прибыла подмога, пока мы тут валандаемся?

— Вставай! — К подруге неожиданно подошла герцогиня и протянула руку. — Вставай, у нас мало времени.

Не знаю, кто удивился этому больше мы или моя подруга. А я вспомнила, что герцог Трид вдовец и поняла, что Дженнет знает цену слова «мама», как никто другой. Плохо то, что эту цену знали и демоны. Они просто положили на одну чашу весов жизнь матери, заставив дочь помогать им, а на другую честь, совесть, уважение. И ждали, что перевесит.