На «Псковитянке» объявили аврал. Все свободные члены экипажа взялись за самые неотложные дела, которые могли помешать отлету, — наладку реактора, подгонку плит прочного корпуса, тестировку параметров силового каркаса. В третьем часу ночи корабль был готов к старту.

В пять утра, когда дежурная вахта уже готовила корабль к взлету, прибыли Решетников и Казанков. Зазнобин спустился из рубки к друзьям. Казанков передал ему огромную корзину домашней снеди, приготовленную Оксаной, облапил, душа бородой и гулко похлопал по спине.

— Ты там это… у Александра, на рожон не лезь.

— Ладно, — усмехнулся Зазнобин, — вы тут без меня гражданскую войну не начните. И прокурора не трожьте — официальное лицо, как-никак. Государь разберется, кто прав.

— Тебе не нужны опытные капитаны? — с улыбкой спросил Решетников. — А то один есть. Только позови.

— Если с кораблем, то, кажется, скоро понадобятся. Кстати, и корабелы тоже пригодятся, — Зазнобин ткнул кулаком Емельяна в объемистый живот. — Ну все, мужики, пора. Не ровен час космопорт закроют.

— Никто не закроет, пока не взлетишь, — успокоил Решетников.

Обняв напоследок друзей, Иван вошел в люк. Через полчаса «Псковитянка», выйдя за пределы атмосферы Двины, взяла курс на систему Лотар.

Края огромной долины уже тонули в предвечерних сумерках. Еще можно было разглядеть гряду гор на горизонте, но скоро и их накроет тьма. Потом на небе проступят звезды, а ближе к полуночи из-за гор выглянет огрызок местной луны — безжизненный спутник появится часа на полтора и снова нырнет за горы.

Лучи заходящего светила пробивали прозрачный купол насквозь, но все равно можно было различить его полукруглую тень на посадках деревьев в долине. Деревья стояли ровными рядами и тянулись до самых гор, окружавших долину. Сейчас деревья еще слабые, едва дающие тень в полдень, но лет через десять, когда появится подлесок, когда трава не будет выгорать под жаркими лучами, можно будет подумать о животных. О животных и о рыбе — несколько озер, разбросанных по долине, были пусты. Водоросли едва прижились, берега голые, но пройдет время и разрастется камыш, осока, птицы начнут вить гнезда. Это будет лично его планета, и пусть кто-нибудь попробует отобрать. Сенатор Кроу только что подтвердил, что закон об имуществе, согласно которому терраформированные частными лицами планеты переходят в их полную и безраздельную собственность, будет принят не позднее чем на следующем заседании парламента. Да, личный оазис и не где-то на окраине Келлингова меридиан, а на границе Содружества и Лиги. А все потому, что он сумел немного дальше заглянуть в будущее, и когда все прочие брезгливо отвернулись от высохшей планеты с буйной атмосферой, он приобрел ее в аренду на пятьсот лет с условием терраформирования и разрешением на добычу полезных ископаемых. Недра здесь оказались более чем богатые, ну а климат со временем придет в норму. Шахты и обогатительные комбинаты, рудники и разрезы уже построены и дают ощутимую прибыль, а то ли еще будет, когда надобность в защитных куполах отпадет!

Майкл Макнамара бросил последний взгляд на расстилавшийся перед ним пейзаж и повернулся к экрану.

— Сенатор, вы меня очень порадовали.

Сенатор Кроу скромно улыбнулся.

— Ну что вы, Майк. Я всегда рад вам посодействовать.

— А я всегда на вас рассчитываю, Джек. Вы же знаете — я умею быть благодарным.

— Ну что вы, какие пустяки.

— Что нового в столице, — спросил Майк, усаживаясь в кресло перед экраном, — вы же знаете, когда я прилетаю сюда, мне хочется забыть обо всем и насладиться покоем и одиночеством.

— Рутина, Майк, рутина. Правда, некоторое оживление внесло возвращение кораблей, которые президент отозвал из состава объединенной эскадры. Флот весьма недоволен. Адмирал Консениус выступил в прессе и обозвал сторонников мирного решения проблемы гетайров предателями. Сказал, что это подло — бросать союзников в ответственный момент. Некоторые политики с ним согласны. Если объединенной эскадре удастся приструнить Александра, то русские получат большие дивиденды. Конечно, это будут дивиденды политические, а значит, весьма призрачные, но все же.

— А что же президент? Это ведь по его непосредственному приказу флот вернулся к местам дислокации.

— Президент предпочел не заметить демарша. Скорее всего, не хочет обострять отношения с армией. Кстати, вы не слышали последнюю новость? Русские согласились на присутствие наблюдателей правозащитных организаций на своих так называемых северных планетах.

— Это в связи с дискриминацией по э-э… религиозным признакам? Однако! На моей памяти это первый раз, когда русские прислушались к мнению либеральной прессы.

— Я тоже не припомню подобного, — согласился Кроу, — как передают аккредитованные на Архангельске корреспонденты, заместитель председателя верховного суда, направленный разобраться с делом на месте, весьма серьезно отнесся к своим обязанностям, — Кроу хохотнул, блеснув зубами, взял со стола бокал и отпил глоток, — вчера на всех трех планетах началась массовая забастовка. Причем проводят ее профсоюзы, представляете?

— Хм… интересно, — задумчиво проговорил Макнамара. — Но ведь не просто так русские согласились прижать своих твердолобых сограждан?

— Ну они выторговали себе какую-то мелочь. Малоосвоенную систему на границе изученных миров. Считается, что где-то в том секторе обосновался Александр. Зачем русским понадобилась эта система — ума не приложу. Ее освоить не хватит никаких ресурсов. Кислородная атмосфера только на трех планетах, причем с добавками инертных газов, остальные — мертвые миры. Астероидные пояса, метеорные потоки, пыль. Словом, если бы они ее не попросили, систему не тронули бы в ближайшее тысячелетие, это точно.

Макнамара потер подбородок, взгляд его скользнул за окно. Сенатор еще что-то говорил, усмехался, пил из бокала и облизывал губы, но Майк его уже не слышал. Чтобы не обидеть собеседника, он продолжал кивать, улыбаться, но думал он уже о другом. О том, что весьма своевременно вызвал О’Кифа и вполне возможно теперь успеет вовремя выйти из игры.

Тепло попрощавшись с сенатором, Майк вызвал диспетчерскую службу орбитального терминала и спросил, когда ожидается корабль с Сан-Анджело. Диспетчер, которому не часто приходилось разговаривать с всемогущим боссом, вскочил из-за консоли и, вытянувшись в струнку, отрапортовал, что «Монровия» уже на подходе и только что с нее пришел запрос о месте швартовки. Макнамара, всегда учтивый со служащими, поблагодарил диспетчера и попросил передать мистеру О’Кифу, который следует на «Монровии», что ждет его к ужину.

Планета с издевательским названием Клеменция, если принять во внимание песчаные бури, смерчи и бешеные сухие грозы, бесчинствующие на семидесяти процентах ее территории, висела над головой желто-серым шаром. Лишь в одном месте, уже накрытом тенью, на поверхности просматривались зеленоватые тона. Отсюда, с орбиты, долина Тишины, выглядела полуприкрытым глазом какого-то великана, безразлично глядящим в космос.

Вахтенный офицер «Монровии» доложил, что челнок подготовлен, и О’Киф покинул мостик, сопровождаемый капитаном корабля. До швартовки был еще час, но если Майкл Макнамара прислал приглашение на ужин, то медлить не следовало.

Ярко освещенный купол среди моря недавно посаженных деревьев казался в сумерках воздушным пузырем, вынырнувшим из зеленой глубины океана и почему-то не лопнувшим на поверхности. Челнок нещадно бросало в воздушных вихрях, несущих тонны песка, пока он пробивался с орбиты к долине Тишины, и лишь когда внизу пропыли заснеженные вершины с внедренными в почву климатическими установками, О’Киф вздохнул с облегчением. Челнок проскользнул в открывшиеся створки шлюза огромного купола, накрывавшего тридцать гектаров долины. О’Киф подождал, пока насосы выкачают все еще не слишком пригодную для дыхания атмосферу, и выбрался наружу. Техник в серой форме проводил его к лифту, который вознес его на самый верх сооружения в кабинет Майкла Макнамары.