- Нет, - категорично отказалась я. Нет никакой традиции. И не будет, может даже не мечтать. - Мне надо в клинику.

Дура, беспросветная дура! Могла бы и сама догадаться, что он просто играет со мной. Нельзя быть до такой степени наивной.

- Обиделись?

- Нет, - я прошла мимо него. – Но к кардиологу все-таки сходите.

- Волнуетесь за меня?

Ничего не ответила, вышла и плотно закрыла за собой дверь.

Дмитрий – редкий нахал. Но про отца он точно не врал. Столько боли было в его взгляде! Жестокий человек Павел Игоревич. Это видно сразу. Жестокий и страшный. Так зверски избить сына-подростка! Он же мог просто убить его!

Странные отношения в этой семье. Любви тут точно нет. Отец и сын с трудом терпят друг друга. Молодая жена вряд ли любит мужа-старика. Зависит от него, наверняка пользуется его деньгами. И скорее всего ждет, когда овдовеет.

В семье трое маленьких дочерей, но я ни разу их не видела. Даже не слышала детского смеха. Хотя, чего удивляться, квартира огромная. Видимо, сидят с няньками, как и положено у состоятельных родителей. Может, хоть они искренне любят маму и папу?

Нет, такого богатства мне даром не надо. Ненависть витает в этом доме. Нет тут уюта, несмотря на роскошь, нет тепла.

Ехала в клинику и продолжала думать о Дмитрии. Странный человек. Есть в нем что-то благородное. Защитил мать, не побоялся. Но сколько в нем порочного, низменного, пугающего. Как он нагло обнимал меня в лифте. И ему было совершенно безразлично, что мне это неприятно…

А мне было неприятно? Не вру ли я сама себе?

Дмитрий смотрит на меня так, как не смотрел ни один мужчина. Даже Ян. В его глазах я вижу порок и страсть, неприкрытое любопытство и… жалость? С чего бы ему меня жалеть?

Слишком много думаю об этом плейбое. Мои мысли снова и снова возвращаются к нему. Меня словно тянет магнитом. Надо немедленно положить этому конец.

Я глубоко вздохнула. Все, забыла и больше не вспоминаю. Это неправильно, у меня есть Ян, а я думаю о другом мужчине.

Звякнула СМСка. Номер незнакомый. Не читаю СМСки от посторонних людей. Но эту почему-то открыла.

«Не хотел обидеть, правда».

Ничего не ответила. Я знала, от кого она, поэтому и прочитала. И даже догадывалась, что в ней.

Сохранила номер – «Рудницкий Дмитрий». Зачем? Хотела удалить, но не стала. Я же не буду звонить ему. Но мало ли… Вдруг понадобиться…

Интересно, откуда он взял мой номер? Наверное, в клинике дали его отцу. Чтобы при необходимости меня вызвать.

От неожиданного звонка я вздрогнул, как от удара. На этот раз звонил Ян.

- Вечером едем к моим родителям, - ошарашил он меня. – Нас ждут в семь.

Вот уж куда я совсем не хотела ехать сегодня. Но надо привыкать к общению с ними. И налаживать отношения.

- Да, хорошо.

- В обед купи торт к чаю и миндальные сухарики. Мама их очень любит. Я за тобой заеду.

Ксения Владимировна сегодня отнеслась ко мне более благосклонно. Она похвалила торт, сказала мне пару комплиментов и поблагодарила за сухарики. Петр Федорович был, как всегда, немногословен.

Сидели на открытой террасе, пили чай, говорили о предстоящей свадьбе. Мама Яна давала советы, я со всем соглашалась. Меня устроит все, что она предложит. Лишь бы все были довольны.

Сегодняшняя встреча прошла просто замечательно. Ксения Валерьевна почти не говорила колкостей. Я их пропускала мимо ушей и старалась не обращать на такую ерунду внимания. Ян остался доволен проведенным вечером.

Начался теплый дождь, он согнал нас с веранды.

- Нам пора, - Ян поцеловал маму в щеку.

Дождь потоками стекал с лобового стекла. Тихая музыка заполняла салон автомобиля.

- Видишь, когда ты следишь за собой, то и проблем нет. Мама довольна, отец тоже.

Я едва не огрызнулась, но вовремя остановилась. Зачем раздувать конфликт на ровном месте?

Поздно вечером в дверь позвонили.

Курьер принес огромный букет алых роз и большую коробку бельгийского шоколада. Именно таким меня угощал Дмитрий.

- От кого это? – удивился Ян, расписываясь в квитанции.

- Как написано, от благодарного пациента, - заглянул в записи курьер.

- Интересно, откуда он знает твой адрес? - подозрительно сощурился в мою сторону Ян.

- Заказ был на клинику «Авиценна». Но меня перенаправили сюда. Сказали, им не положено хранить подобные подарки, - курьер ждал чаевых. Но зря.

- Спасибо, - Ян захлопнул дверь. - Что за пациент? – резко повернулся он ко мне.

- Не знаю, - соврала я. – Записка не приложена.

Конечно, от Дмитрия. Кто еще может до такого додуматься?

По-хорошему, надо вернуть букет. Но Ян может закатить скандал. А мне сейчас этого совсем не хочется.

- Поставь чайник, я буду работать, - Ян прошел в комнату и включил ноутбук. – Мне сегодня без сахара, но покрепче.

Заварила чай и принесла ему бокал. Ян распаковал металлическую коробку.

- Отличные конфеты, присоединяйся, - кивнул мне на стул. – А что себе чаю не налила? – проявил он заботу обо мне.

- Пока не хочу. Хорошо посидели у твоих родителей, я сыта.

- Да, вечер прошел отлично, - он уткнулся в экран. – Работу прислали, надо до утра подправить.

Я вернулась на кухню, поставила в вазу букет. Розы пахли сладостью и пороком. На алых бархатных лепестках дрожали капельки дождя. Он все еще шумел за окном.

Звякнула СМСка. Покосилась на открытую дверь в комнату. Ян ничего не услышал, он был поглощен работой.

«Простите». Снова не ответила. Думаю, Дмитрий и не ждал ответа.

Жалость – самое мерзкое чувство на свете, оно унижает, делает человека беспомощным, мелким, никчемным созданием. Я позволял жалеть себя в детстве только маме. Впрочем, больше этого делать было некому. Отцу подобные чувства не знакомы, друзья мне всегда завидовали, тут не до жалости. Да и были ли они мне друзьями? Так, приятели, не более. У таких, как я друзей быть не может.

Сегодня меня пожалела Лидия – странная девушка. Она словно появилась из прошлых веков. Удивительная, непохожая на других, с изумительным взглядом бездонных серых глаз дикой серны. Сколько в них было сострадания ко мне. И меня это не разозлило, не вызвало досады. Этого я от себя не ожидал. Почему я позволяю Лидии сочувствовать мне? Кто она такая, что смеет жалеть меня?

Я почувствовал, как вздрогнули ее тонкие пальчики, когда она провела ими по шраму на моей спине. Похоже, она раньше не сталкивалась с жестокостью.

От ее прикосновений сердце так сладко замерло и заныло. Никогда и ничего подобного я не испытывал. Почему это волнует меня, почему я не могу выкинуть Лидию из головы?

Ведь она ничего из себя не представляет. Обычная серость, ни лоска, ни роскошной внешности. Симпатичная, не более того. Но есть в ней нечто, что влечет, волнует, возбуждает. И тревожит.

Знал, что Лидия разозлится на меня. Мне нравится поддразнивать ее. Послал цветы и конфеты. Она их не вернула. Но на СМС не ответила. Впрочем, было бы странно, если бы она так просто извинила меня. Это же девушка из другого мира. А может, рядом был ее жених?

Кстати, надо побольше узнать об этом счастливчике. Понимает ли он, как ему повезло с Лидией? Вряд ли. Судя по тому, что мне сообщил Артем, это вполне заурядная личность с пустыми амбициями и огромным самомнением.

Артем приехал в мой загородный дом в воскресенье. Я велел поторопиться со сбором материала на Яна Кудрявцева.

Мы прошли в кабинет, сели в кресла у камина. Протянул Артему гаванскую сигару.

Он благодарно кивнул, срезал кончик сигары и закурил. Терпкий запах дорогого табака щекотал ноздри. Кольца сизого дыма повисли в воздухе.

- Хочешь чай, или может, кофе?

- Нет, спасибо, - Артем открыл блокнот, с которым никогда не расстается, полистал его.

- Ну, что у тебя? – мне натерпелось узнать, что нарыл Артем.